Ловушка - [22]

– Бассон подтвердил, что действительно вас знает. Что вы приходили к нему, но он каждый раз вас выпроваживал и ни секунды не думал о том, чтобы дать вам визу в Африку. Он даже заметил, что вы не вызывали у него никакого доверия.

– Как! – воскликнул Бриде, изображая негодование. – Хотите, я при вас позвоню ему?

Два полицейских начальника переглянулись.

– У него больше нет телефона, – не смог промолчать мсье Соссье.

– Попытайтесь зайти после обеда в отель "Дю Парк", – сказал Шлессингер. – Нужно, чтобы Шазель предоставил нам телеграммы, хотя бы на этот вечер.

Бриде привстал.

– Я хочу позвонить, – повторил он.

– Не нервничайте, мсье Бриде.

– Я нахожусь здесь уже три часа. И это значит, так обращаются с теми, кто хочет служить Маршалу!

– Вы все-таки думайте, что говорите, мсье Бриде.

– Маршал наверняка не знает о том, что происходит вокруг него. Он не потерпел бы этого, если бы знал.

Соссье и Шлессингер посмотрели друг на друга.

– Вы перегибаете палку, – заметил директор Безопасности. – Оставьте Маршала в покое.

– Мы возобновим наш разговор, – сказал Шлессингер, глядя на часы. – Уже двадцать минут второго.

Обращаясь к Бриде, но в тоне значительно менее душевном, чем вначале, словно приступ негодования Бриде давал ему на то право, Соссье продолжил:

– Я боюсь, что нынче вы ничего не найдете в ресторанах. Вы спуститесь сейчас этажом ниже. Один из господ, которых вы уже видели по приходе, сводит вас в небольшой, очень уютный ресторанчик, совсем недалеко отсюда. Таким образом, вы сможете вернуться сразу после обеда, чтобы мы покончили с этой историей.

Бриде чуть было не сказал, что у него назначена встреча, но он настолько боялся узнать, что был арестован, что предпочел остаться в неопределенности.

– Это очень неплохая мысль! – сказал он.

Глава 9

Бриде отобедал с инспектором по имени Бургуан, который несколько тяжеловесно изображал перед официантами и посетителями встречу со старым приятелем, которому принепременно хотел доставить удовольствие. После еды Бургуан заказал по ликеру. Чувствовалось, что в подобных обстоятельствах его начальство не слишком придирчиво рассматривало представляемый счета.

В половине четвертого они вернулись на улицу Лукаса. По дороге Бриде совершил робкий акт неповиновения. Он, не предупредив своего компаньона, зашел в табачную лавку. Инспектор чуть было не проследовал за ним, но, раздумав, обождал у дверей.

Они прошли прямо на второй этаж по парадной лестнице, но вместо того, чтобы отвести прямо к мсье Соссье, как того ожидал Бриде, его ввели в небольшую комнату, на дверях которой была укреплена табличка с именем некого Ив де Керюэль де Мермора.

На столе не стояло букета гвоздик, как на столе Бассона, но большая фотография, зажатая меж двух стекол в никелированной подставке, представлявшая трех красивых женщин, каждая из которых держала на руках ребенка лет десяти. По композиции это напоминало картину мадам Виже де Ле Брюн. Эта эвокация из личной жизни мсье де Керюэль де Мермора была столь совершенна, что в ней отсутствовало что-либо семейное и напрашивалась мысль, что фотография эта происходила не откуда-нибудь, а из иллюстрированного журнала.

Ожидание становилось невыносимым. По мере того, как проходила вторая половина дня, Бриде все яснее сознавал, что ему не добиться свободы, что времени на то, чтобы, как сказал Соссье, покончить с его историей, не хватит. Стало быть, его не отпустят. Поскольку ему не позволили обедать одному, его тем более не отпустят ужинать или ночевать. Время от времени приходил Бургуан и просил потерпеть. Мсье Соссье скоро должен был прийти. И, между тем, когда открывалась дверь, Бриде отчетливо различал голос директора.

В пять часов в комнату вошел сам Керюэль. Его, без видимой причины, сопровождал Бургуан. Это был высокий человек с худым лицом и выступающим кадыком, в изящном сером фланелевом костюме и синим платком в белый горошек на шее. До сих пор все чиновники, с которыми Бриде имел дело, обращались к нему с подчеркнутым почтением. Впервые не было ничего подобного. Керюэль не проронил ни слова.

– Я вам не мешаю? – спросил Бриде, который пытался еще, но довольно вяло, держаться, словно был обычным посетителем.

– Нисколько, – сухо ответил Керюэль.

Он сел за стол, потом, не глядя на Бриде:

– Мсье Соссье поручил мне встретиться с вами…

С этих слов Бриде похолодел. Ничего не было для него более мучительным, чем постоянно иметь дело с новыми людьми. Это было ужасно. Когда он начинал думать, что завоевал симпатию одного, он обнаруживал, что все нужно было начинать заново с другим. Бриде инстинктивно обернулся, чтобы видеть инспектора. В этом не было никакого смысла, но его присутствие ободрило Бриде.

Керюэль достал из кармана связку ключей. Он открыл ящики стола, затем, сняв трубку, долго говорил по телефону, не обращая внимания на Бриде. Он воспринимал свои новые функции с такой серьезностью, что держал свои старые ключи от поместья в Бретани в одной связке с ключами из Виши. Закончив разговор, он принялся писать. Так прошли полчаса. Керюэль так и не сказал Бриде ни слова, когда дверь открылась. Это был мсье Соссье.