Ловля ветра - [6]

Шрифт
Интервал

То роман не про Рим, а из жизни цыган.
По сараям ютимся, в саванне ночуем.
Можно съехать с ума, если трезв, а не пьян.
32.
Феодалы владеют тобой, Херсонес!
Всюду правят бароны — с дипломом и без.
Вместо замков — сараи, как пашни — раскопы.
Не смолкают разборки под сводом небес.
33.
Суетится в развалинах ушлый народ.
Тот киношников кличет, предвидя доход.
Тот зовет иностранцев, тот манит торговцев…
Продают Херсонес, что ни день, что ни год!
34.
Бьем киркою мы точно, с размаха. Аминь!
На спине потом взмокла рубаха. Аминь!
Мы — герои! Мы служим Великой Науке!
Vade retro, сквернители праха! Аминь!
35.
Херсонес! Каждый ценит за что-то тебя.
Кто-то к морю спешит, пляж разбитый любя.
Кто-то пишет статьи, кто-то лупит монету…
Так зачем же я здесь — не любя, не скорбя?
36.
Луч последний дрожит — херсонесский закат.
Солнце в море горит — херсонесский закат.
Недостойным безбожникам, пьяным сквернавцам,
Бог нам чудо дарит — херсонесский закат.
37.
Вечер нынче вразнос. Ночь скорее приди!
Мы собрались опять, снова день позади.
Наливайте! Теснее наш круг, динозавры!
По последней, вперед! Кайнозой впереди!
38.
У печальных развалин сменялись века.
Бьет без промаха в цель Провиденья рука.
Век Железный прошел. Бледный конь у порога…
Мы выходим в раскоп. Крепко сжата кирка.
39.
Здесь не рвутся сердца и не сходят с ума.
Просто с верхом насыплют в тарелку дерьма.
Злобный клоунов дом! Здесь вся жизнь понарошку.
Под кустами — любовь. И раскоп — Колыма.
40.
Любопытно юнцу — этот камень молчит.
Твердость парню к лицу — этот камень молчит.
Сколько весен и зим он убил на разгадку!
Жизнь подходит к концу — этот камень молчит.
41.
Вдаль уходит великих имен череда,
Тех, кто вахту несли сквозь века и года.
Делагард и Косцюшко, Белов и Домбровский —
Возле этих камней ждут их тени Суда.
42.
Нанимал копачей — суета, суета!
Забывал про врачей — суета, суета!
Гнал он мелочи прочь — скоро Главное грянет…
Крест под сенью лучей — суета, суета!
43.
Не судить нам титанов — их жизнь и их труд.
Пусть вовсю эпигоны от злости орут.
Для всех тех, кто вознес мертвый город из тлена,
Будет высшая милость и праведный Суд.
44.
Вы видали букашку по имени Гнус?
Боги дали промашку по имени Гнус.
За ушко бы его — да лопатой по морде!
Только жаль старикашку по имени Гнус.
45.
Здешней фауны мир не имеет цены.
Только нынче беда — вымирают Слоны.
По руинам в тоске они бродят, шатаясь.
Лейте водку в ведро — и Слоны спасены!
46.
Ты уедешь сейчас — shuger baby, good by!
Мы не скажем двух фраз — shuger baby, good by!
Я всегда остаюсь и всегда возвращаюсь.
Ты здесь только на час. Shuger baby, good by!
47.
Неказист, тесноват херсонесский наш дом.
Даже койку свою ты находишь с трудом.
Ерунда! Не бывает уютней оазис
Между Сциллою «до» и Харибдой «потом».
48.
Херсонесский июль — мак в руинах цветет.
За наркотиком едет привычный народ.
Херсонесский дурман, как иголка под кожу —
Боль снимает с души — сроком ровно на год.
49.
Я теряю друзей — не смыкается ряд.
Были здесь и ушли — не вернутся назад.
В полночь в степь выхожу к старой башне ромейской
Принимать привидений привычный парад.
50.
Я бы вызвал тебя — помоги, Трисмегист!
Просто так, не любя — помоги, Трисмегист!
Встретить тень твою средь херсонесской саванны,
Ни о чем не скорбя — помоги, Трисмегист!
51.
Новолуние. Стен еле виден разлет.
В полночь тень из могилы разбитой встает.
Вслед за нею другие — от края до края.
«К нам иди! Ведь ты наш!» — кто-то тихо зовет.
52.
Старый грешник Лука — он нам нужен сейчас.
Стебней нет мужика — он нам нужен сейчас.
Без него Херсонес, словно мясо без соли.
Увели дурака! Он нам нужен сейчас!
53.
Болен Слон. Боль и в сердце сидит, и в хребте.
Позабыл он о грозной своей красоте.
Что-то нынче не так на земле херсонесской —
То ли Слон не такой, то ль погоды не те.
54.
Вот вам славная тройка — Шарап, Слон и Гнус.
Но не вынести им Херсонеса искус.
Слон все пьет, Гнус гнусит, а Шарап заседает —
Каждый выбрал занятье на собственный вкус.
55.
Этот старый светильник — услада для глаз.
Для кого ты горел, перед тем как погас?
Слышен голос в ответ: "Много рук меня брали.
Всем, кому я светил, свет не нужен сейчас."
56.
Сколько было грызни средь музейных палат!
Ссоры, сплетни, доносы — и чуть ли не яд.
Крикуны отшумели, навеки умолкли.
Только старые стены недвижно стоят.
57.
Город славен, богат. Его стены крепки.
Но неслышно текут воды Леты-реки.
Все прошло. И у старых забытых развалин
Злые тощие козы жуют сорняки.
58.
На толкучке старье из могил продают:
Сколько хочешь канфаров, светильников, блюд.
Берегитесь! Лишь полночь глухая настанет,
Их хозяева следом за ними придут.
59.
Снова здесь те, кто видит раскопные сны,
Кто живет на осколках разбитой страны.
Строй наш редок, и мало кто верит в победу —
Господа офицеры ненужной войны.
60.
Мы не пьем в этот вечер — и жаль, что не пьем.
Моя кружка пуста и не дышит огнем.
Дионис, как Эрот, он не требует спешки —
Все, что мы припасли, было выпито днем.
61.
В этом странном оазисе — странный народ.
В наше дикое племя не каждый войдет.
Кому быть в Херсонесе, кому возвратиться,
Только сам Херсонес до конца разберет.
62.
Даль заката красна — будет ветер опять.
В бледной дымке Луна — будет ветер опять.
Над безжизненной, мертвой землей херсонесской,

Еще от автора Андрей Валентинов
Век-волкодав

России нужна иная История. Больше славы, меньше крови, Великое Прошлое должно быть достойно Светлого Грядущего. Это под силу тому, кто стоит над Временем. И горе его врагам. Железной рукой загоним человечество к счастью! Люди же — не творцы своей судьбы, а злые бесхвостые обезьяны. Бурный год 1924-й начинается с торжественных похорон на Главной Площади. Большие Скорпионы гибнут один за другим, освобождая путь для победителя, готового шагнуть из черной тени. Иная история столь же кровава и страшна, как та, что уже свершилась.


Кровь пьют руками

...Белые буквы барашками бегут по голубизне экрана, врываются в городскую квартиру архары-спецназовцы, ловят убийц Первач-псы, они же «Егорьева стая», они же «психоз святого Георгия», дымятся на газовых конфорках-"алтарках" приношения утопцам и исчезникам, водопроводно-строительным божествам, двухколесные кентавры доводят до инфаркта постовых-жориков из ГАИ, а сам город понемногу восстанавливается после катаклизмов Большой Игрушечной войны... Но вскоре танки уже вязнут в ожившем асфальте, мотопехота расстреливает безобидного Минотавра в джинсах, и звучит в эфире срывающийся вопль: «Всем! Всем, кто нас слышит! Мы — Город, мы гибнем!..»Крик о помощи будет услышан.Главные герои романа: писатель Алик Залесский и следователь прокуратуры Эра Гизело, городской кентавр Фол и странный псих Ерпалыч, шаман Валько-матюгальник и рогатый Минька в джинсах..


Армагеддон был вчера

Белые буквы барашками бегут по голубизне экрана, врываются в городскую квартиру архары — спецназовцы, ловят убийц Первач — псы, они же «Егорьева стая», они же «психоз святого Георгия», дымятся на газовых конфорках — «алтарках» приношения утопцам и исчезникам, и звучит в эфире срывающийся вопль: «Всем! Всем, кто нас слышит! Мы — Город, мы гибнем!..»Удивительное соавторство Г.Л.Олди и Андрея Валентинова — и удивительный роман «Нам здесь жить», где играют в пятнашки быль и небыль...


Спартак

Если ты не хочешь погибнуть на окровавленном песке арены, потешая зрителей, если Свобода для тебя — не просто слово, если ты уже и так мертвый, если… Имя Спартака известно каждому, но за именем прячется тайна. Спартаком греки звали одну знаменитую собаку, разорвавшую хозяина. Люди и боги, надменные римляне и бесстрашные гладиаторы, демоны, выпушенные из преисподней, проклятие, чуть не погубившее Рим, — все это сплелось кровавым клубком войны. А если бы Спартак победил?


Ты, уставший ненавидеть

37-й год, Москва. Тайные и явные правители страны продолжают свой эксперимент. Аресты, «чистки», расправы идут с небывалым прежде размахом. Сотрудников вездесущего НКВД интересует все – и действия таинственнойконтрреволюционной группы «Вандея», и древние заклинания крохотного народа, укрывшегося от репрессий в уральских лесах.Сумеют ли герои романа противостоять силам Зла, чьи замыслы неведомы никому?


Флегетон

Кей Велегост Железное Сердце ведет свое войско в далекие Харпийские горы, чтобы прикоснуться к Тайне – страшной и одновременно манящей. Отряд подполковника Сорокина отбивает атаки большевиков в заснеженной таврийской степи...


Рекомендуем почитать
Дезертир

Свобода, Равенство, Братство – и Смерть. Такой стала французская Революция для главных героев историко-фантастического романа Андрея Валентинова. Но Смерть, царящая в революционной Франции, не всесильна. Дезертир, бывший офицер королевской армии, переступивший черту, не желая больше убивать, возвращается к жизни – без имени, без памяти. Зачем? Надолго ли? Что он еще не успел сделать? Робеспьер и Дантон, роялисты и санкюлоты, последние из древнего народа дэргов и создатели первого радиопередатчика – героиизвестного романа Андрея Валентинова, одного из основателей жанра криптоистории.


Долина совести

Герой нового романа Марины и Сергея Дяченко обаятелен и, без сомнения, талантлив. Друзья не мыслят себя без него. Мама души в нем не чает. Женщины стоят у него под окнами. У всеобщей любви есть лишь одна темная сторона – всякий, кто встретится на его пути, рискует жизнью.Кто сумеет без потерь пересечь Долину Совести?


Варан

Ты можешь летать на птице или нырять на оседланном змее, дружить с магами и бороться с чудовищами, но, какие бы чудеса ни творились вокруг, тебе обязательно захочется узнать больше. Заглянуть за край привычного. И тогда придется, бросив дом, бродить из края в край необъятной Империи, искать единственного человека — того, кто разжигает огонь в очаге, кто знает, куда уходят люди после смерти…В романе «Варан» Марина и Сергей Дяченко вернулись к любимому жанру фэнтези — яркому, захватывающему, романтичному.


Рубеж

…И вот они встретились: заклятый герой-двоедушец и чернокнижник Мацапура-Коложанский, отважная панна сотникова и мститель-убийца Иегуда бен-Иосиф, Блудный Ангел и волшебница Сале Кеваль – а вдобавок еще и новорожденный «чертов сын», будущий то ли Спаситель, то ли Антихрист. Они встретились на своем последнем рубеже, и содрогнулись величественные Малахи, чья плоть – свет, а душа… а души у них нет.И вот они встретились: «философский боевик» Г.Л.Одди, тонкая лирика М. и С. Дяченко, криптоистория А. Валентинова – звездный состав авторов.