Ловкий ход - [10]

ВАЛЕРИЯ(обращается к женщинам, полагая, что они в курсе дела, из-за которого понадобилось ее срочное вмешательство). Где муж?

МАТИЛЬДА(с готовностью). Он бреется. Если надо, велю позвать его.

ВАЛЕРИЯ(укладывая халат и бутылочку в саквояж, стоящий на столе). Не стоит его беспокоить, если я могу поговорить с кем-нибудь другим из членов семьи.

МАТИЛЬДА. Можете поговорить со мной.

ВАЛЕРИЯ. Вы родственница?

МАТИЛЬДА. Нет, я близкий друг этой семьи, живу в соседней квартире.

ВАЛЕРИЯ. Тогда мне лучше поговорить с мужем. Велите позвать его.

МАТИЛЬДА. Моего мужа?

ВАЛЕРИЯ. Вашего? А о чем я стану с ним разговаривать?

МАТИЛЬДА. А с чьим же тогда мужем вы хотите говорить?

ВАЛЕРИЯ. (рассерженная непонятливостью женщины). Послушайте, мы что, играем в испорченный телефон?

МАТИЛЬДА. Признаться, мне тоже так показалось. Сначала вы сказали, что хотите поговорить с моим мужем.

ВАЛЕРИЯ. А ваш муж тут причем?

МАТИЛЬДА. Это должно быть вам известно, раз вы о нем спрашиваете.

ВАЛЕРИЯ. Я говорю о муже синьоры, которую осмотрела.

МАРИЯ(с любопытством). И как же вы ее осмотрели?

ВАЛЕРИЯ(почти с обидой). Я что, должна вам и об этом докладывать? Осмотрела, как полагается.

МАРИЯ. Да я же хочу знать, где вы осмотрели эту синьору. В этом доме?

ВАЛЕРИЯ. А где же еще? (Указывая на дверь слева) Вон там, в той комнате.

МАРИЯ. Но там лежит синьорина Кьярина.

МАТИЛЬДА. И она не замужем.

МАРИЯ. Она — старая дева.

ВАЛЕРИЯ. Послушайте, меня пригласили с определенной целью. Если вы не в курсе дела, то мы напрасно теряем время. Женщина, которая там лежит, может, и старая дева, как вы утверждаете, но она беременна уже пять месяцев.

МАРИЯ(радуясь такому заявлению Валерии, которое подтверждает то, что она давно подозревала) Вот видите, синьора Матильда, я же вам говорила, а вы не верили!

МАТИЛЬДА. Помолчи, Мария. (Еще не веря, обращаясь к Валерии) Так вы акушерка?

ВАЛЕРИЯ. И у меня есть лицензия, смею вас заверить.

МАРИЯ(имея в виду Валерию). А когда она пришла, я подумала, это медсестра.

ВАЛЕРИЯ. Ко мне пришел молодой человек, оставил адрес и имя женщины и попросил ее осмотреть. Кьярина Савастано. Придя к ней, я спросила: «Вы Кьярина Савастано?» Она ответила «да», и я осмотрела ее.

МАТИЛЬДА(крестясь). Иисус, Иосиф, Святая Анна и Пресвятая Дева Мария… И она уже на пятом месяце?

ВАЛЕРИЯ. А что без цыганки тут не разобраться? Или вы не видели ее живот?

МАТИЛЬДА. Я не видела Кьярину вот уже пять месяцев, потому что гостила в Беневенто у сестры Вернулась только месяц назад. Хотела раз два заглянуть к ней, но она отговорилась, что занята, и я больше не напрашивалась.

МАРИЯ. А что за молодой человек приходил к вам?

ВАЛЕРИЯ. Мне неизвестно, да я и не интересовалась. Главное — нужен уход за синьорой Кьяриной, так как роды могут быть с тяжелыми последствиями.

МАТИЛЬДА(озабоченно). Что-нибудь не так?

ВАЛЕРИЯ. Нет, однако не следует забывать, что беременная — женщина в возрасте.

МАРИЯ. Ей сорок три года.

ВАЛЕРИЯ. И это первая беременность. Ей необходимо исключить макароны, картофель и фасоль.

МАТИЛЬДА. Иначе ребенок не будет расти.

ВАЛЕРИЯ. Нет, расти он все равно будет. Только сейчас он, словно паразит, берет у матери все, что ему требуется. А матери и нужно похудеть, чтобы легче прошло кесарево сечение, если возникнет в нем необходимость. Сейчас поеду в институт и сделаю срочный анализ мочи. (Марии) А вы кто будете?

МАРИЯ. Горничная.

ВАЛЕРИЯ(протягивает Марии печатный листок). Вот адрес Института. Каждые две недели привозите мне бутылочку Завтра опять приду. Постарайтесь, чтобы синьора была спокойна, и не сердите ее. Когда женщина в ее возрасте находится в такой положении, она становится не в себе. Я ухожу (берет со стола саквояж и некоторые другие свои вещи и направляется к двери). До свиданья! (уходит направо).

МАТИЛЬДА(отвечает Валерии, но все ее мысли заняты новостью о беременности Кьярины) До свиданья…

МАРИЯ. С ума сойти можно, ну и дела. Донна Мати, вы слышали?

МАТИЛЬДА. Я не глухая.

МАРИЯ. Пять месяцев… Вы что-нибудь понимаете?

МАТИЛЬДА. Мне кажется, все это снится мне.

МАРИЯ. Но я-то догадывалась… Только очень удивлялась и не могла поверить. Она тому же ловко притворялась… (Подражая жалобному, лицемерному тону Кьярины, с которым та сообщала о своих недомоганиях в начале беременности) «Что-то я неважно себя чувствую… Мари, меня тошнит… Ты положила слишком много сливочного масла в котлеты…» Это в самом начале. А когда понадобилось расширить юбки: «Мари, что со мной происходит? Мне страшно, Мари… Может, это рак… Что скажешь, Мари, не сделать ли мне рентген…» С ума сойти!

МАТИЛЬДА. А знаешь, кто виноват во всем? Тот молодой человек, что вызвал акушерку.

МАРИЯ. И я даже догадываюсь, кто это…

МАТИЛЬДА. Кто же?

КЯЬРИНА (зовет из-за двери). Мариетта!

МАРИЯ. Иду! (Матильде) Не уходите… (И направляется налево, к комнате Кьярины, но останавливается, потому что та выходит ей навстречу).

Кьярина одета просто — юбка и кофта, скроенная колоколом, чтобы скрыть беременность, однако она только еще больше подчеркивает ее очевидность. Кьярина не чувствует себя стесненно в такой одежде и не замечает комичности своей деформированной фигуры. Она двигается уверенно, спокойно, непринужденно. Ее взгляд стал мягче, голос звучит спокойно, даже кротко.