По этой структуре я и нанес удар, спасибо жуткому старику за то, что подсказывал, как это делать.
Бил я не просто так, а старался найти тот центр, который отвечает за всё остальное. И видимо что-то у меня получилось. Всё, да не всё. Я успел нанести ещё несколько ударов, когда вся структура начала рушиться, образовался хаос и…
Меня засосало в воронку изменений.
* * *
Очнулся я… Мы? В теле. Открыл глаза, попытался сглотнуть пересохшим горлом. Сам попытался. Не наблюдал за тем, как это делает мальчишка, а сделал полностью сам. Заодно испытав всю гамму ощущений.
Самое печальное — что на мой стон никто не обратил внимания. Где я нахожусь, где родители и что происходит — туманно настолько же, как и мои дальнейшие перспективы.
Попробовал шевельнуть рукой и, о чудо, это получилось. Заодно отобрав последние силы и отправив меня в забытье.
* * *
В следующий раз очнулся, когда лежал в повозке. Тент откинули и было видно серое, унылое небо, не такое, к какому я привык в своем доминионе. У нас всегда было ясно, всегда солнечно. Тоже награда от бога. Он всячески поощрял тех, кто приносил ему что-то ценное.
Правда, есть один маленький нюанс. Если ловец основатель нового рода умирал, а остальные ничего не добывали, то постепенно лишались большей части благ. Хорошая новость в том, что теоретически жить можно бесконечно. Главное, удачно выбираться в другие миры и тогда бог будет выдавать новые, молодые тела по возвращению.
Почему-то эта мысль утешила меня. Думать о гипотетическом бессмертие, когда чувствуешь боль в затекших мышцах, перед глазами расплываются круги, в голове основательно поселился зуд, чешется кожа… Определенно, любые мысли, помогающие отвлечься от этого радовали и успокаивали.
Долго они не продлились. Я провалялся в сознание несколько минут и снова отключился.
* * *
Третий раз очнулся ночью на скамье. Как сюда попал — ещё один из вопросов, который остался вне моего разумения. Разве что поднапрячь мозги и догадаться, что это типичный вечер семейства, куда я угодил. Днём — катиться по дорогам. Ночью — прятаться под крышу чьего-то гостеприимства.
Проворочался всю ночь, не смог уснуть. Где-то на улице слышались крики, маты, там что-то происходило. Повернувшись, увидел мать… В моей жизни есть только одна мама и она осталась в другом мире. А это была мать мальчишки, чье тело я занял. Кажется, она дрыхла без задних ног, а её муж… А я думал, что это муж и, следовательно, мой отец (а не папа)… Где-то пропадал. Не исключено, что он являлся причиной криков на улице. Но ни женщину, ни других постояльцев, а они здесь присутствовали, не смущала ругань.
Лежать быстро надоело и я попытался разобраться, что же со мной происходит. Самочувствие — если оценивать по шкале, где десятка — самые ужасные ощущения в моей жизни, а ноль — самые приятные, то выйдет вся двадцатка. Паршиво мне так никогда не было. Даже когда я утащил пару бутылок вина, чтобы напиться вместе с одной прекрасной девой…
Скосив глаза на свои детские ручки и ножки, да и всё остальное, что получилось разглядеть, с грустью подумал, что половое созревание мне не скоро светит.
Загрузившись, погрузился и в самоощущения, постарался понять, насколько я — это я. Что-то странное произошло. Интеграция в новое тело прошла криво-косо. Хочется думать, что за это светят только приятные награды, но почему у меня подозрение, что это не так и надо ждать подвоха?
Недоученный, заброшенный сюда против воли, попавший в тело ребенка, ещё и в опасный мир. Перспектива захватывающая, ничего не скажешь.
Перспектива сдохнуть, разумеется. А не обогатиться и вернуться.
Но вернуться я обязан. Не просто хочу, а обязан. Да желательно поскорее, а то мало ли.
Жаль, что поскорее не получится. Пока вырасту, пока повзрослею, пока изучу что-нибудь. Я здесь застрял на года и надо бы… А что надо, додумать сил не хватило. Слишком уж медленно мысли в голове ворочались.
Так я и лежал дальше, на жесткой скамье, смотря в темноту.
* * *
До того, как я встал на ноги, прошло недели две, не меньше. Сложно точно оценить. Вся проблема в голове. Я то терял связь с реальность, то возвращался. А ещё мне снились сны. Очень странные сны, больше похожие на воспоминания. Не скажу, что они были приятными. Скорее жутковатыми и кровавыми. То сражения какие-то, то казни, то пытки, то ещё что.
От таких картинок я задумался над тем, куда же попал. Нас учили, что самые опасные миры — красные. Есть ещё и черные, но они просто непригодны для жизни, там нет ничего интересного.
Вздрагивая и просыпаясь в холодном поту после очередного кровавого сна, невольно приходило осознание всей полноты опасности. Слушать про риск на лекциях не так внушительно, как столкнуться с этим в жизни. Хотя что-то пока я не вижу прям серьезных опасностей. Едем и едем. Но сколько это продлится?
Пора бы мне осознать, в какую ситуацию я попал. Как раньше — не будет. А раз так, то нужно напрягать извилины и думать, думать… Всё равно больше ничего не доступно на данный момент.
Мне был нужен план, как выбраться из этого мира с прибытком.
* * *
Каждый день я старался подмечать детали. Так узнал, что мужчину, который управлял повозкой, звали Горан. Горан по прозвищу Крепкие Руки. Он так и представлялся, когда мы куда-то приезжали.