И только теперь, очутившись с ним наедине, я понимаю, что утро за окном вовсе не серое, а похоже на яркий свет серебристых елочных огней, заливший улицу. И смотрю на потолок — чистый, выбеленный, гладкий.
«И Смерть свою утратит власть», — произношу я одними губами, закрывая глаза.
Сияние, льющееся из большого окна, затопляет веки изнутри, подсвечивая светлым и неподвижно-монотонным, но живым, и я чувствую, явственно ощущаю, что расслабленно растворяюсь в нем, когда внезапно слышу, как негромко хлопнула дверь. И мгновенно распахиваю глаза, уже зная, кого увижу.
…В ее глазах я не замечаю переживаний последней запомнившейся мне ночи, в то время как во мне они продолжают бушевать, словно произошедшие только что, и этот диссонанс заставляет вновь усомниться в реальности. Во всей этой сумбурности.
Но она все равно здесь.
Дина робко стоит у входа, смотря на меня знакомыми, лучистыми, светлыми глазами — вся такая маленькая, стеснительная и нежная, утонувшая в голубом безразмерном халате, который явно надевала наспех, на бегу. И больше всего на свете сейчас я хочу сказать, как сильно рад ее видеть здесь такой, живой, реальной. Но вместо этого горло перехватывает, и я только завороженно улыбаюсь ей навстречу.
По ее ответной улыбке я понимаю, что она и так все видит…
Все последующие дни мы проведем вместе. Она не будет отходить от меня ни на шаг, словно боясь еще раз потерять так, как еще недавно боялся потерять ее я. В наших отношениях не будет ни стадии кокетства, ни флирта. И если еще до этого, когда Дина была Сном, я считал, что мы похожи, то пойму, что мы родственные души, уже к началу следующего дня, проведя вдвоем бессонную — и прекрасную во всех отношениях — ночь разговоров один на один, в желтом свете настольной лампы.
Меня не будет напрягать то, что праздник придется встречать вдвоем в больнице. Это «вдвоем» станет для меня успокоением, по сравнению с которым все остальное обратится ничем. Так же, как и не будут напрягать постоянные осмотры, процедуры и грозящий продолжительностью «реабилитационный срок».
На Рождество она поцелует — уже не впервые — меня в заросшую колючую щеку и вручит в подарок шерстяной красный шарф собственного рукоделия, связанный здесь же, при мне, в больнице. А я, на какое-то мгновение смутившись, все же вспомню об оставленном шефом так и не распакованном «подарке», о котором все эти дни даже не думал.
Внутри маленькой коробочки, на синем бархате, рядом со стандартизированным шаблонным поздравлением, будут лежать золотые сережки с каплями блестящих прозрачных камней в каждой, и амулет «Ловец Снов» — подпольная символика нашей организации, давшая свое название.
В какой-то момент я вновь, впервые за последние несколько дней, проведенные вместе, почувствую испуг, но Дина лишь коротко и подбадривающе улыбнется, беря свой накопитель в руки.
Она поймет уже, что это не просто игрушка…
