Лов форели в верховьях Кодора - [5]
— Л ты не спеши подсекать, — сказал я и, когда, он положил назад рыбу, подошёл к воде и снова налил в карман несколько пригоршней свежей воды.
— Разве мы не уходим? — спросил Люсик.
— Что ты, — сказал я и пошёл дальше.
— Тогда я немного половлю и пойду, а то ребята ждут, — крикнул мне вслед Люсик. Голос у него немножко прорезался.
Не оглядываясь, я кивнул ему и пошёл дальше. Далеко впереди маячила фигура того студента. Он снова сменил место. Он часто менял место — верный признак не удачи.
Мне захотелось остаться совсем одному, и я решил, нигде не пробуя, обойти студента и начать ловить ниже по реке. Я был уверен, что тут он везде перепугал рыбу и ловить не стоит, хотя попадались очень хорошие места.
Всё-таки у одного бочажка я не удержался и попробовал. Почти сразу клюнуло, но потом клёв прекратился, и я, жалея время и в то же время пытаясь его оправдать, упорно ждал.
Тук-тук! — клюнуло дуплетом. Я подсёк и вытащил форель. Молодец, подумал я о себе, вот хватило терпения и пожалуйста — форель.
Только я её хотел взять в руку, как она дёрнулась с крючка и упала на берег. Я бросил удилище и попытался прихлопнуть её, но она с каким-то отчаянным проворством уползла в воду. Казалось, от ужаса у неё на брюхе выросли лапки и она, перебирая ими, плюхнулась в воду.
Проклиная себя за остановку, я кое-как свернул леску и почти бегом отправился дальше.
Студент стоял по колено в воде и удил на мелководье. Здесь река сильно шумела на множестве маленьких порожков, и он не заметил, как я к нему подошёл. Вся его фигура говорила, что он не верит в затею, а так, забавляется от нечего делать.
— Как дела? — крикнул я.
Обернувшись, он покачал головой.
— А ты? — спросил он.
Река заглушала голоса, и я пальцами показал, что поймал две рыбы. Я вытащил из кармана большую форель и показал ему.
Я пошёл дальше и решил не останавливаться до тех пор, пока не найду самого прекрасного места.
Это был огромный розовато-сиреневый валун. Между ним и берегом проходила узкая кромка воды, и по эту сторону от валуна виднелась глубокая заводь, и я знал, что по ту сторону от валуна тоже должно быть глубокое, тихое место.
Я снова почувствовал волнение и стал прокрадываться к валуну, стараясь не шуметь галькой. Я неслышно подошёл к самой кромке воды, прислонил удилище к валуну и вспрыгнул на него.
Валун был холодный и скользкий. С этой стороны он ещё не просох от росы. Я втянул удилище и, стараясь не поскользнуться, пробрался на вершину валуна. Она была сухая. По обе стороны от валуна зеленели глубокие, тихие заводи.
Достойному месту — достойную наживку, решил я и, стараясь не высовываться из-за валуна, достал из кармана коробок с икрой. Я надавил пальцем и открыл туго поддающийся коробок. Это была необыкновенная икра. Я такую никогда не видел, даже на Командорских островах, где за икрой ходят с вёдрами и лукошками, как по ягоды. Огромные, янтарные, почти со смородину каждое, слипшиеся крепкой гроздью, лежали зерна икры.
Видно, и в самом деле, подумал я, этот товарищ работает в каком-то высоком учреждении… Интересно, какая рыба мечет такую икру? Вот бы спросить у него.
Солнце приятно пригревало спину. Река тихо шумела. Глубокая заводь заманчиво зеленела. Икринки благородно просвечивали в солнечных лучах. Я насадил на крючок две икринки одну за другой, слегка примял их, чтоб они слиплись, и сбросил леску вниз, все ещё стараясь не высовываться.
Несколько мгновений красное пятнышко икры мерцало в зелёной глыбе воды, а потом исчезло. Я почувствовал, что грузило стукнулось о дно, слегка натянул леску и замер. Через некоторое время я приподнял удилище, несколько раз поводил его, слегка поворачивая сначала в одну сторону, потом в другую, а потом снова опустил грузило на дно. Я старался создать под водой образ играющего соблазна, такой прелестной и легкомысленной царевны-икринки.
Торк! — вдруг почувствовал я на ходу. Замер, ожидая второго удара. Форель медлила. Казалось, она сама не может поверить, что ей привалило такое счастье. Я слегка двинул удилищем, и снова форель притронулась к наживке. Я решил снова двинуть леской, но сделать движение более широким и не останавливаться после первой поклёвки, а двигать дальше, создавая образ не только движущегося, но и уходящего соблазна, чтобы разжечь её на более решительные действия.
Торк, торк, торк, торк! Я подсёк. Она сильно дёрнулась в глубину, но я уже взмахнул удилищем, и форель тяжело задрыгалась в воздухе. Сначала, когда она дёрнулась вглубь, и потом, когда выходила из реки, она мне показалась огромной сквозь толщу воды, но она была не такой большой, как первая. Но всё равно она была большой.
Как только я впустил её в карман, все три рыбы ожили и зашлёпали остатками воды. Казалось, новый заключённый своим появлением оживлял обессиленных узников.
Я посмотрел вниз, на другую сторону валуна. Эта сторона была освещена солнцем, и вода была более светлой. Всё же солнце не могло просветить её до дна. Вода была очень глубокой. Теперь я решил половить с этой стороны и равномерно вылавливать рыбу по обе стороны от валуна.
Я снова наживил крючок двумя икринками, уселся поудобней, чтобы не налегать на карман с рыбами, и забросил леску. Теперь не надо было спешить. Солнце приятно пригревало валун. От камня исходил бодрый, кремнистый запах здоровой старости. Я вынул сигарету из ковбойки и закурил.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В этот том собрания сочинений вошли рассказы Фазиля Искандера про Чика. «Детство Чика» — эпос об особенном, но настоящем, отличающемся от мира взрослых, и увлекательном, полном доверия к окружающему миру детства. Вместе с озорным и пытливым парнишкой Чиком, любящим размышлять о жизни на кроне старой развесистой груши, окунитесь в беспокойную атмосферу школьной жизни, а также узнайте о первых жизненных уроках и попытках отстоять свое «я».
Палитра Искандера — это терпкий юмор, язвительная сатира, тонкая лирика и высокая романтика. В последнее десятилетие усилились философские и трагические тона его прозы. Ими проникнуты включенные в сборник новые повести и рассказы, в которых слиты воедино актуальность, традиция и вечность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
"Сандро из Чегема" - главная книга Фазиля Искандера, юмористический эпос, плутовской роман, где ярко и мощно проявился неповторимый талант автора, увлекающего нас на великий многоцветный карнавал жизни, радостный, трагический и прекрасный.
«23 рассказа» — это срез творчества Дмитрия Витера, результирующий сборник за десять лет с лучшими его рассказами. Внутри, под этой обложкой, живут люди и роботы, артисты и животные, дети и фанатики. Магия автора ведет нас в чудесные, порой опасные, иногда даже смертельно опасные, нереальные — но в то же время близкие нам миры.Откройте книгу. Попробуйте на вкус двадцать три мира Дмитрия Витера — ведь среди них есть блюда, достойные самых привередливых гурманов!
Рассказ о людях, живших в Китае во времена культурной революции, и об их детях, среди которых оказались и студенты, вышедшие в 1989 году с протестами на площадь Тяньаньмэнь. В центре повествования две молодые женщины Мари Цзян и Ай Мин. Мари уже много лет живет в Ванкувере и пытается воссоздать историю семьи. Вместе с ней читатель узнает, что выпало на долю ее отца, талантливого пианиста Цзян Кая, отца Ай Мин Воробушка и юной скрипачки Чжу Ли, и как их судьбы отразились на жизни следующего поколения.
Генерал-лейтенант Александр Александрович Боровский зачитал приказ командующего Добровольческой армии генерала от инфантерии Лавра Георгиевича Корнилова, который гласил, что прапорщик де Боде украл петуха, то есть совершил акт мародёрства, прапорщика отдать под суд, суду разобраться с данным делом и сурово наказать виновного, о выполнении — доложить.