Лоуренс Аравийский - [94]

Положение осложнилось также расхождением во взглядах, выявившихся среди членов британского правительства.

Некоторые представители последнего вдохновлялись так называемой исторической целью — распространением британского контроля над менее культурными странами.

Это было равносильно признанию того, что кое-кто из этих апостолов экспансии руководствовался не просто империалистическими стремлениями, но и обоснованной верой в пользу британской администрации как средства обеспечения народу в целом высшей степени справедливости по сравнению с той, которая обычно преобладает у азиатских народностей. Подобная точка зрения, едва ли заслуживающая поощрения, объяснялась, с одной стороны, идеализацией национализма, а с другой — твердолобым консерватизмом, который все еще смешивает обширность с величием. Другим фактором, который повлиял на защитников идеи британского контроля и в особенности в Месопотамии, являлось убеждение в практических трудностях создания эффективной арабской администрации для немедленной замены ею турецкой.

Но каковы бы ни были мотивы, решение задерживалось не только желанием удержаться в Месопотамии, но также и плохо продуманным шагом, нашедшим свое отражение в договоре Сайкс — Пико, по которому Моссульский вилайет попадал в сферу французского влияния. В результате, для того чтобы сохранить единство Месопотамии к будущему благополучию арабов, британское правительство было вынуждено нарушить свою торжественную клятву сохранить суверенитет арабов в Сирии.

Подобная обстановка сложилась постепенно. Перспектива представлялась благоприятной, а договор Сайкс — Пико казался чем-то вроде облачка на горизонте, когда в конце октября 1918 г. Алленби установил военное руководство на занятой территории и поделил ее на три области: «Южная» — под руководством британского администратора — включала Палестину и совпадала с «красной» зоной Сайкс — Пико; «Северная» — под руководством французского администратора являлась «голубой» зоной Сайкс — Пико на побережье Сирии; «Восточная» являлась значительно более длинным и широким поясом от Алеппо за Дамаск и вниз к Акаба. Она охватывала старые зоны «А» и «Б», поскольку они были добыты силами Алленби. Выполняя свое обещание Фейсалу, Алленби передал этот громадный пояс военной администрации арабов. Более того, чтобы удовлетворить арабские притязания, в «Восточную» область была включена небольшая часть старой «голубой» зоны.

Тогда 7 ноября французское и английское правительства выпустили совместную декларацию о том, что: "…цель, к которой стремятся Франция и Великобритания… заключается в полной и несомненной свободе народов, так долго находившихся под гнетом турок, и в установлении национальных правительств и администраций, власть которых основывается на инициативе и свободном выборе туземного населения.

Для того чтобы выполнить эти намерения, Франция и Великобритания согласились в своем желании побудить и помочь установлению туземных правительств и административных управлений в Сирии и Месопотамии… Совершенно не желая возлагать на население этих областей подобного или подобных учреждений сверху, Франция и Великобритания озабочены лишь тем, чтобы заверить в своей поддержке и практической помощи нормальной работе правительств и учреждений, которые эти народности могут установить по своему выбору".

Каковы бы ни были сомнения в отношении мудрости этого документа, одна лишь эта декларация является достаточной для того, чтобы оправдать часто подвергавшуюся критике линию поведения Лоуренса в отношении послевоенного упорядочения и осудить всех тех, кто во Франции и Англии стремился к другим целям. И все же какой иронией звучит эта декларация в свете последующей истории!

Отъезд Лоуренса из Дамаска, после того как была обеспечена военная победа, дал ему возможность принять участие в борьбе за честь Англии в том единственном месте, где она могла быть выиграна. Однако он не ожидал, что эта борьба наступит так быстро; он не предполагал, что падение Германии последует немедленно за разгромом Турции. Непосредственная причина переезда Лоуренса с востока на запад объясняется лучше всего его собственными словами: «Когда я направлялся в Лондон, я имел в виду начать учиться в качестве младшего офицера новому методу ведения войны во Франции. Восток был высосан до дна».

Для ускорения своего путешествия в Англию Лоуренс не только принял, но и просил о том, что могло быть названо «честью или наградой», — чина полковника. Его равнодушие к подобным отличиям было настолько общеизвестно, что эта просьба вызвала забавные комментарии. Последние возросли еще более, когда он объяснил, что хотел получить этот чин для того, чтобы быстро проехать через Италию в специальном штабном поезде из Торонто. «Спальные места предоставлялись только лицам в чине полковника и выше. Я ехал вместе с Четвудом в чине полковника (полученном от Алленби) и чувствовал себя великолепно. Я люблю комфорт! Для воинских поездов на переезд требуется восемь дней, а для экспресса с международными спальными вагонами только три дня».

По прибытии в Лондон Лоуренс был вызван на заседание восточной комиссии кабинета, чтобы изложить свои взгляды на будущее арабских стран. Он предложил создать три государства с шерифами — в Сирии, Верхней Месопотамии и Нижней Месопотамии — и назначить в качестве их управителей трех сыновей короля Хуссейна. Предложение было отправлено по телеграфу полковнику Вильсону, временно исполнявшему обязанности гражданского комиссара в Месопотамии, который отнесся к нему довольно «прохладно», но комментировал с большей горячностью, поскольку не соглашался ни с разделением Месопотамии, ни с удалением британской администрации.