Лоринг - [156]

— Уверен, что да, — натянуто улыбнулся инспектор. — Передайте это хозяину.

Он вручил в руки дворецкому запечатанное послание. Слуга удивился, хоть и не подал виду.

— Обождите, будьте любезны.

Нас впустили в холл, и слуга удалился. Никто не принял нашу одежду и не побеспокоился создать нам общество. Мы стояли. Под ботинками появились темные лужи. Снег, налипший на подошву, понемногу таял.

— Следуйте за мной, господа, — объявил вернувшийся дворецкий.

Мы прошли вслед за ним в кабинет на первом этаже, и слуга тут же нас оставил.

За столом, сверкая глазами, как молниями, сидел разгневанный сквайр Энтони. Наверное, он полагал, что я давно гнию где-нибудь в канаве. Признаться, я тоже думал, что он получит по заслугам после своего неудавшегося переворота, но мне лишний раз напомнили, что в нашем мире все покупается и продается. И чем больше у тебя денег, тем больше ты купишь. Друзья, здоровье, справедливость, любовь — за всё дается звонкая монета. И только такие дураки, как я, еще порой совершают глупости не ради выгоды, а по наитию.

— Как ты посмел притащить ко мне этого вора? — прорычал Энтони, едва закрылась дверь. — И как сам решился прийти?! После всего этого шума, после того как позволил газетчикам узнать о лаборатории под дворцом?!

— Не тебе меня обвинять, — рявкнул Вилсон, и впервые я увидел, как осекся этот скандальный политикан. — То, что сделал ты, противоречит всем законам.

— То, что сказал этот преступник — ложь! — палец указал на меня.

— Нет, и тебе это прекрасно известно.

— Никто не поверит этой небылице.

— И все же он невиновен, — Вилсон достал из-за пазухи бумагу и протянул Энтони. — Здесь документ, требующей вашей подписи, сквайр Энтони. Как человек, обладающий высокой властью, вы можете его мне предоставить.

Тот бегло ознакомился с содержанием и побагровел.

— Вы в своем уме?! Помиловать? Очистить имя? Он вор, его место — в петле.

Я с самого начала не верил в эту затею, и теперь лишь отстраненно наблюдал за происходящим, прикидывая, когда будет лучше сбежать. То, что Энтони не позволит мне уйти, не вызывало сомнений.

— Не всегда наступает возмездие, — заметил Вилсон. — Иногда воры уходят на свободу, а убийцы пишут законы.

— Да что ты себе позволяешь?!

— Вы сами уже однажды отпустили его.

— Значит, скажу, что он сбежал! Я велю позвать стражу, его схватят и повесят. Хотя, думаю, проще было бы пристрелить его немедленно.

Энтони поднялся из-за стола и достал из ящика револьвер.

— Никто не осудит меня: я убил вора, когда застукал его в своем кабинете.

Я укрылся за глобусом, который, хоть и был огромным, едва ли смог бы защитить меня от пули. Но между мной и Энтони вырос инспектор. Он выхватил служебное оружие из кобуры и направил его в голову политика.

— Отойдите, — процедил тот сквозь зубы. — Вы же понимаете, что после этого не задержитесь при Дворе Венаторов? Подумайте, чем рискуете.

— Подумайте, чем рискуете сами, — не отступал Вилсон. — Вам придется убить и меня. А это будет не так уж просто замять, хоть у вас много денег и связей. Если же я уйду отсюда живым, но без Лоринга, то во всех газетах к вечеру будет история о заговоре с целью смещения императрицы.

Я не слишком следил за политикой, хоть она и ворвалась в мою жизнь внезапно и беспощадно. Теперь стало ясно, что Энтони не такой уж и консерватор. Он всячески поддерживал наследника правящей императрицы и ожидал его прихода к власти, а из-за этой дрянной истории со Стоуном потерял рычаги управления будущим правителем. Так что продул Энтони по-крупному, и очень злился из-за этого.

— Вам никто не поверит, — выдохнул он.

— И не нужно. Сплетни сделают свое дело, вам перестанут доверять, инвесторы отвернутся, деловые партнеры расторгнут соглашения. Никому не нужен политик с запятнанной репутацией. И знаете что? — Вилсон прищурился, — я бы очень хотел, чтобы вы сейчас выстрелили в него, и тем самым развязали мне руки.

Признаться, это его заявление меня обескуражило. После своих слов Вилсон отошел, и теперь Энтони мог пристрелить меня, даже если бы закрыл глаза. Мне попросту некуда было бежать в этой крошечной комнатушке. Я стоял, глядя на отверстие в дуле револьвера, и не мог отвести взгляда. Рука Энтони дрожала, оружие стало раскачиваться. И наконец он сдался.

— Будь ты проклят! С тех пор как ты пришел в нашу семью, я знал, что от тебя будут одни только беды, — простонал Энтони. Он сел за стол и поставил размашистую подпись внизу бумаги. — Проваливайте!

С этими словами он протянул документ инспектору.

Вилсон еще раз проверил, что все в порядке, и, не прощаясь, пошел к выходу. Я не стал задерживаться и поторопился следом.

— Ты все равно уже мертвец, — мрачно заявил мне в спину Энтони. — Отбросы, вроде тебя, дохнут, как собаки. Даже тысяча подписей и печатей ничего не изменит.

Мы вышли из дома. Нас никто не провожал, дверь закрылась тогда, когда мы спустились по лестнице.

Снег продолжал сыпаться, и уже не скажешь, что ступеньки недавно подметали.

— Вы выполнили свою часть сделки, а я — свою. Может, теперь вы не станете говорить, будто все законники — лживые подлецы, — Вилсон протянул мне свернутый документ.