Лорд Малквист и мистер Мун - [40]
В прихожей было пусто и так тихо, словно в нее давным-давно никто не входил. Мун снял с вешалки пальто и открыл переднюю дверь. Сеялся мелкий холодный дождик. Продавец газет соорудил себе капор из «Ивнинг стандард». В нем он выглядел до странности забавно, за исключением того, что вместо «Поцелуй меня быстро» на нем значилось «МИР СКОРБИТ». Дворник перестал мести и превратился в неубедительного зеваку с метлой. Человек-паук переместился на угол. Четвертого было не видать. Мун остановился надеть пальто, размахивая перед собой нагруженным карманом, и поспешно вышел на Бердкейдж-уок.
По людным меркам, которые были для него нормой, Сент-Джеймс-парк пустовал. Один-два человека укрывались под деревьями около входа, а когда он шел по тропинке к мосту, то увидел впереди еще одного, неподвижно стоящего под деревьями, и еще одного на другом берегу, под завесой плакучего вяза. Когда тропинка плавно повернула, он заметил: люди разместились так, что, пропадая из поля зрения одного, он тут же появлялся в поле зрения другого, и на какое-то мгновение ему пришло в голову, что для постоянного наблюдения за ним отрядили подразделение безликих людей в макинтошах. «Пайк, Гарнет, Рэгли, Мордлет, Лейк, Флекер, О'Шонесси, Смит, Кодрингтон и остальные, — боюсь, в субботу вам придется выйти на службу. Вот фотография этого типа Муна…» Он перешел мост над пузырящейся от дождя водой. Никто за ним не шел.
Дойдя до Мэлл, он помедлил, а затем, вспомнив, повернул налево и побежал под дождем, испытывая благодарность за то, что у него есть хотя бы мимолетная цель, к которой можно стремиться. Бежал он неловко, дергаясь и пошатываясь, чтобы не наступать на раны, перетянутая икра болела из-за жгута. Справа, отделенный от стоящих позади новых зданий завесой дождя, резал глаз своей древностью дворец Сент-Джеймс, отбрасывая ковыляющего под его стенами Муна на несколько столетий назад. Жгут разболтался и соскользнул на щиколотку.
Запыхавшись, он сбавил ход и похромал направо, на Куинз-уок. Пайк — если судить по внешности[19] — стоял под одним из деревьев, росших вдоль тропинки. О'Шонесси и Кодрингтон укрывались на эстраде слева. Тело Муна сотрясалось в паралитической рысце. Одной ноте было холодно, другой тепло. Он чувствовал, как его левая туфля заполняется кровью.
Приближаясь к Пиккадилли, он опять заволновался: возможно, кто-нибудь — одноногая дама, размер шестой, — добрался туда раньше его. Но туфля валялась там, где он ее бросил. Возбужденный своим рыцарством и перспективой вручить подарок своей Даме, он положил туфлю в карман. Он был уверен, что она не догадалась.
Пиккадилли оказалась еще более пустой, чем когда он пересекал ее раньше. Дождь усилился, и он поспешил под колоннаду «Рица». Под ней с удобством разместилось с полдюжины людей. Только один (Мордлет?) смотрел на него. В сторону Серкус прошелестела машина. Транспорта было очень мало. Однако, посмотрев на дорогу, он увидел ковбоя, ведущего в его сторону лошадь.
— Мистер Джонс!
Ковбой посмотрел на него, но это оказался не мистер Джонс, не Убоище, не кто-нибудь, кого он когда-либо видел прежде.
Мун безнадежно огляделся, сунув в карманы пальто руки: одна сжимала туфлю, другая бомбу. Нереальность его положения изумила его. Он помнил время, когда смысл и необходимость бомбы были для него самоочевидны и не вызывали никаких вопросов, за исключением отсчета, но теперь, когда время пошло, бомба в одном кармане значила не больше, чем туфля в другом, а то и меньше.
Он пересек Арлингтон-стрит, пытаясь уложить свою недавнюю историю в схему, которая смогла бы предопределить его следующий шаг. На следующем углу он заглянул на Сент-Джеймс-стрит и на левой стороне увидел невдалеке розовую карету, стоящую задом к нему.
Мун поспешил к ней, пройдя между клубами «Девоншир» и «Уайтс», между «Брукс» и «Будлс», и понял, что девятый граф так и не добрался до своего клуба: эта карета принадлежала не лорду Малквисту. Просто еще одна розовая карета.
Она стояла перед пустым служебным зданием. Оглобли покоились на земле по обе стороны кучки навоза; брошенная, она напоминала улику в каком-нибудь воображаемом «Деле о пропавших лошадях». Мун обошел карету и заглянул внутрь. Пусто, лишь рулон розовой туалетной бумаги лежал на сиденье, бросая вызов асам детективного сыска.
Мун уселся на ступеньку кареты и снял левую туфлю. Внутри она промокла от крови и дождя. Он стянул носок и отжал из него розоватую влагу.
«Итак: оладьи с Малквистом, в карету, сбиваем женщину, лошади несут, перед „Рицем" видим пьяную Лауру, как оказывается — в одной туфле, и Ролло, прибываем домой, ковбой натирает жене задницу, еще один ковбой, перестрелка, входит Воскресший Христос, ковбои отбывают, потасовка в спальне, падение в ванну, приходит генерал, Джейн и Малквист отбывают, Мари мертва, генерал получает по кумполу, бомба тикает бомба тикает».
Он надел носок и туфлю.
«Итак, на сей раз с начала: однажды, идя домой через парк, что я вижу — человека на лошади, со львом, да, просто волшебство, как в сказке, прекрасно одетого человека на лошади, мерцающей, как уголь, и на его руке сидит сокол, и черный плащ откинут за плечи, открывая светло-голубой шелк, его лошадь выгибается, скачет по мягкой влажной земле меж деревьев, сияя черным после дождя, и огромная кошка львиного цвета бежит…
Известная трагикомедия Тома Стоппарда – парафраз шекспировского «Гамлета», вернее, «Гамлет», вывернутый наизнанку. Мы видим хрестоматийный сюжет глазами двух второстепенных персонажей – приятелей Гамлета по университету Розенкранца и Гильденстерна. Их позвали, чтобы они по-дружески выведали у Гамлета причину его меланхолии. Они выполняют это поручение, потом соглашаются следить за Гамлетом и незаметно для себя становятся шпионами, потом – тюремщиками Гамлета, а потом погибают в результате сложной интриги, в которой они – лишь случайные жертвы.
Творчество англичанина Тома Стоппарда – создателя знаменитых пьес «Розенкранц и Гильденстерн мертвы», «Настоящий инспектор Хаунд», «Травести», «Аркадия», а также сценариев фильмов «Ватель», «Влюбленный Шекспир», «Бразилия», «Империя Солнца» и многих-многих других – едва ли нуждается в дополнительном представлении. Искусный мастер парадоксов, великолепный интерпретатор классики, интеллектуальный виртуоз, способный и склонный пародировать и травестировать реальность, Стоппард приобрел мировую известность и признан одним из значительных и интереснейших авторов современности.В настоящем издании вниманию читателей впервые предлагаются на русском языке пьесы «Индийская тушь» и «Изобретение любви», написанные с присущим стилю Стоппарда блеском, изящностью и высокой интеллектуальной заряженностью.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Том Стоппард, несомненно, наиболее известный и популярный из современных европейских драматургов. Обладатель множества престижных литературных и драматургических премий, Стоппард в 2000 г. получил от королевы Елизаветы II британский орден «За заслуги» и стал сэром Томом. Одна только дебютная его пьеса «Розенкранц и Гильденстерн мертвы» идет на тысячах театральных сцен по всему миру.Виртуозные драмы и комедии Стоппарда полны философских размышлений, увлекательных сюжетных переплетений, остроумных трюков.
...Но Телма не слушает. Она прекращает поиски, встает, подходит к своим туфлям — и на что-то наступает. Это пуля от пистолета 22-го калибра. Телма с удовлетворением поднимает ее и кидает в жестяное ведерко для мусора. Раздается звяканье...
Произведения Стоппарда, холодноватые, интеллектуальные, безупречно логичные, чаще всего строятся на одной абсурдной посылке. В пьесе «Альбертов мост» в основу сюжета положена нелепая ошибка, допущенная при расчете наиболее эффективного метода окраски моста. Небрежность дотошного инженера откровенно неправдоподобна, но это – чистая условность, повод к игре ума и слов, в которой Стоппард виртуоз.
Петер Хениш (р. 1943) — австрийский писатель, историк и психолог, один из создателей литературного журнала «Веспеннест» (1969). С 1975 г. основатель, певец и автор текстов нескольких музыкальных групп. Автор полутора десятков книг, на русском языке издается впервые.Роман «Маленькая фигурка моего отца» (1975), в основе которого подлинная история отца писателя, знаменитого фоторепортера Третьего рейха, — книга о том, что мы выбираем и чего не можем выбирать, об искусстве и ремесле, о судьбе художника и маленького человека в водовороте истории XX века.
15 января 1979 года младший проходчик Львовской железной дороги Иван Недбайло осматривал пути на участке Чоп-Западная граница СССР. Не доходя до столба с цифрой 28, проходчик обнаружил на рельсах труп собаки и не замедленно вызвал милицию. Судебно-медицинская экспертиза установила, что собака умерла свой смертью, так как знаков насилия на ее теле обнаружено не было.
Восточная Анатолия. Место, где свято чтут традиции предков. Здесь произошло страшное – над Мерьем было совершено насилие. И что еще ужаснее – по местным законам чести девушка должна совершить самоубийство, чтобы смыть позор с семьи. Ей всего пятнадцать лет, и она хочет жить. «Бог рождает женщинами только тех, кого хочет покарать», – думает Мерьем. Ее дядя поручает своему сыну Джемалю отвезти Мерьем подальше от дома, в Стамбул, и там убить. В этой истории каждый герой столкнется с мучительным выбором: следовать традициям или здравому смыслу, покориться судьбе или до конца бороться за свое счастье.
Взглянуть на жизнь человека «нечеловеческими» глазами… Узнать, что такое «человек», и действительно ли человеческий социум идет в нужном направлении… Думаете трудно? Нет! Ведь наша жизнь — игра! Игра с юмором, иронией и безграничным интересом ко всему новому!
Елена Девос – профессиональный журналист, поэт и литературовед. Героиня ее романа «Уроки русского», вдохновившись примером Фани Паскаль, подруги Людвига Витгенштейна, жившей в Кембридже в 30-х годах ХХ века, решила преподавать русский язык иностранцам. Но преподавать не нудно и скучно, а весело и с огоньком, чтобы в процессе преподавания передать саму русскую культуру и получше узнать тех, кто никогда не читал Достоевского в оригинале. Каждый ученик – это целая вселенная, целая жизнь, полная подъемов и падений. Безумно популярный сегодня формат fun education – когда люди за короткое время учатся новой профессии или просто новому знанию о чем-то – преподнесен автором как новая жизненная философия.