Лорд и леди Шервуда. Том 1 - [167]
Она по привычке вскинула руку к виску движением, которым раньше поправляла капризный локон. Но сейчас ее пальцы встретили пустоту, отдернулись, как обжегшись, и медленно сжались в кулак. Улыбка исчезла с ее лица, и Марианна низко склонила голову над травами.
– Мэри, ласточка, волосы имеют обыкновение отрастать, – сказал Робин, стараясь не дать ей снова замкнуться в холодном отчуждении.
– Не имеет значения, – безразлично ответила Марианна, но ее пальцы утратили уверенность, стали все медленнее отделять стебель от стебля, пока не замерли в зеленом ворохе разнотравья.
– Скажи, ты что-нибудь знаешь о моем отце? – глухо спросила она, не поднимая глаз. – Кто-нибудь позаботился о его теле?
– Да, – ответил Робин и, нащупав среди трав ее тонкие пальцы, сжал их, передавая пожатием свое утешение. – Твой отец был достойно погребен в вашем родовом склепе.
Он не сказал ей, что сам уложил мертвое тело Гилберта Невилла в склеп и с помощью Вилла закрыл его тяжелой плитой.
– Спасибо, – сказала она так, словно благодарила Робина за то, о чем он умолчал, и решительно высвободила руку. – Мне не довелось увидеть его мертвым, поцеловать в последний раз его лоб, попросить у него прощения…
– Сейчас на небесах он слышит твои слова и чувствует твою любовь, – тихо сказал Робин.
– Или проклинает меня, – усмехнувшись, возразила Марианна.
– Нет, – твердо ответил Робин. – Твой отец очень любил тебя, Мэриан!
Она покивала головой, нашла его руку и благодарно сжала запястье Робина. Потом высоко вскинула голову, и Робин увидел ее точеное лицо, застывшее в холодной суровости. Такой же стальной холод был и в ее глазах – и так больших, а сейчас ставших огромными из-за слишком коротких волос, топорщившихся над высоким лбом Марианны, как свежая стерня.
Связав пучки разобранных трав, Марианна поднялась из-за стола и принялась развешивать их для сушки под потолок вдоль стен. Теперь Робин мог рассмотреть ее с головы до ног.
Она похудела, и в простом платье без рукавов и длиной до колен, перетянутом тонким поясом, это было особенно заметно. Шея, не скрытая прежней гривой волос, руки и ноги вызолотились под солнечными лучами. В жестах и движениях Марианны проявилась скользящая грация дикого зверя, но не кроткой изящной лани, а молодой поджарой волчицы. От ее прямой спины, тонких напряженных плеч, высоко вскинутой головы так и веяло волчьей настороженностью. Морриган!.. Но и такая она все равно была мила его сердцу!
Заметив, что Марианна пытается достать до крючка, чтобы повесить связку полыни, Робин подошел к ней и, обняв одной рукой за плечи, другой взял у нее полынь и повесил туда, куда она сама не смогла дотянуться.
Она не просто замерла под его рукой – ее плечи, а потом и вся она, закаменели.
– Пожалуйста, убери руку, – тихо, но очень отчетливо сказала Марианна, отделяя каждое слово.
Вместо того чтобы исполнить ее требование, Робин взял Марианну за плечи и развернул лицом к себе.
– Пора поговорить, Мэриан, – сказал он, глядя в ее ледяные глаза.
Она аккуратно высвободилась из его рук, указала ему на стул и сама села на скамью напротив, расправила платье на коленях и замерла, напряженная, как клинок.
– О чем ты хочешь говорить? – спокойно спросила она, не отводя от него взгляда.
– О нас с тобой.
Марианна склонила голову, потом снова вскинула ее и, устремив на него прежний холодный взгляд, негромко и твердо сказала:
– Нас с тобой больше нет. Есть ты, и есть я. Это все, Робин.
Он глубоко вздохнул и закрыл глаза. Его лицо стало очень печальным, сильные пальцы нащупали на крае стола разбросанные стебельки и принялись крошить их на мелкие части.
– Значит, ты все-таки поверила, что твоего отца убили мои стрелки по моему приказу, – сказал он так, словно подвел черту под всеми сомнениями и размышлениями последних дней.
Услышав, сколько горечи прозвучало в его голосе, Марианна задохнулась. Ее словно подкинуло со скамьи, она упала на колени возле Робина и, схватив его руки, прижалась к ним губами.
– Ни на мгновение я не поверила в это, как бы ни пытались меня убедить! – воскликнула она, глядя в его глаза жаркими, как огонь, глазами, и сама упрекнула его: – Как ты мог об этом думать, не веря в меня?!
Словно завороженный, он смотрел в эти оттаявшие, такие живые сейчас глаза, сжимал ее горячие руки, и ему казалось, что вся боль последних дней наконец съеживается и отступает прочь.
– Тогда между нами ничего не изменилось, Мэриан, не могло измениться!
Пламя в ее глазах опять превратилось в лед, она резко вырвала руки из его ладоней и рассмеялась сухим отрывистым смехом.
– Давай не будем притворяться друг перед другом! – сказала она и, вскочив с колен, вернулась обратно на скамью, сев напротив Робина. – И делать вид, будто ничего не произошло!
Глядя в ее сухие, злые глаза, Робин вспомнил предостережение Эллен и понял, что ему предстоит не просто разговор, а битва, и ни с кем-нибудь, а с Марианной – за нее саму.
– Ты плакала хотя бы раз за это время? – неожиданно спросил он, внимательно глядя на Марианну.
– Нет, и не вижу причин для слез, – ответила она с явным вызовом.
– Например, по отцу, – сказал Робин и по тому, как она прищурилась и расправила плечи, понял, что задел ее за что-то очень больное – больнее, чем просто горечь утраты.
Он хотел обвенчаться с ней и представить ее в Шервуде как свою супругу – она вернула ему слово и пожелала стать вольным стрелком. Он позволил, и она увидела его в прежде незнакомом ей облике строгого и взыскательного командира, справедливого, но жесткого правителя. Она осознала, что в жизни лесной державы нет места бесшабашным вольностям, о которых из уст в уста передаются легенды. Ряд событий наводит его на мысли о предателе в Шервуде, но эти мысли он пока хранит при себе, понимая, на кого падет подозрение.
Возвращение в Средние земли давнего и самого непримиримого недруга лорда вольного Шервуда влечет возобновление войны между ними, войны не на жизнь, а на смерть. Коварство и беспринципность против доблести и неукоснительного соблюдения правила: не проливать невинную кровь. Война может быть долгой, но однажды она должна завершиться, определив победителя и побежденного.
Разбирая пыльные коробки в подвале антикварной лавки, Андре и Эллен натыкаются на старый и довольно ржавый шлем. Антиквар Архонт Дюваль припоминает, что его появление в лавке связано с русским князем Александром Невским. Так ли это, вы узнаете из этой истории. Также вы побываете на поле сражения одной из самых известных русских битв и поймете, откуда же у русского князя такое необычное имя. История о великом князе Александре Ярославиче Невском. Основано на исторических событиях и фактах.
1576 год. После памятного похода в Вест-Индию, когда капитан Френсис Дрейк и его команда вернулись в Англию богатыми и знаменитыми, минуло три года. Но ведь известно, однажды познакомившись с океаном, почти невозможно побороть искушение вновь встретиться с ним! И вот бравый капитан с благоволения королевы организует новую дерзкую экспедицию — на этот раз на тихоокеанское побережье испанских владений. Конечно, он берёт с собой только бывалых и проверенных «морских псов», в числе которых и возмужавший, просоленный волнами и ветрами русский парень Фёдор, сын поморского лоцмана, погибшего от рук опричников царя Ивана.
Душица Миланович Марика родилась в Сокобанье (город-курорт в Восточной Сербии). Неоднократный лауреат литературных премий. Член Союза писателей Сербии. Живет и работает в Белграде. Ее роман посвящен тайнам Древней Руси, наполнен былинными мотивами, ожившими картинами исконно славянского эпоса.
Капитан Обри и доктор Мэтьюрин на «Сюрпризе» собираются в Южную Америку с секретной миссией, но планы внезапно меняются. Обри срочно восстанавливают в списках флота, он получает под командование захваченный им же фрегат «Диана», и вместе с Мэтьюрином они отправляется в восточные моря уже с дипломатической миссией и королевским посланником на борту. Когда-то (в третьей книге) они уже не довезли туда мистера Стенхоупа. Цель плавания – договор с потенциальными союзниками Англии в тех краях, а там уже французы и предатель Рэй.
Книга Рипеллино – это не путеводитель, но эссе-поэма, посвященная великому и прекрасному городу. Вместе с автором мы блуждаем по мрачным лабиринтам Праги и по страницам книг чешскоязычных и немецкоязычных писателей и поэтов, заглядывая в дома пражского гетто и Златой улички, в кабачки и пивные, в любимые злачные места Ярослава Гашека. Мы встречаем на ее улицах персонажей произведений Аполлинера и Витезслава Незвала, саламандр Карела Чапека, придворных алхимиков и астрологов времен Рудольфа II, святых Карлова моста.
В конце IX века между датчанами, захватившими север Англии, и уэссекским королем Альфредом, правившим на юге, было заключено перемирие. Но покоя по-прежнему нет. Как и раньше, приплывают на остров за добычей викинги с континента, и хрупкое равновесие готово разбиться вдребезги. Вот уже норвежские ярлы Зигфрид и Эрик захватили Лондон – город, принадлежащий Альфреду. Король поручает своему военачальнику Утреду, наполовину датчанину, наполовину саксу, отбить город у захватчиков и преподнести его в подарок к свадьбе своей дочери Этельфлэд.