Лорд Галифакс: Святой Лис - [4]
Поскольку лорд Чарльз вел непрерывную религиозно-административную деятельность, будучи президентом Церковного союза, в доме Вудов постоянно бывали священники как англиканской церкви, так и католической. Вуд неустанно боролся за признание англикан третьей ветвью Церкви, но раз за разом терпел неудачи, а впоследствии получил официальный отказ своим чаяниям от Ватикана и папы Льва XIII. Это тяжело ранило его, но не сломило и не заставило отречься от своей идеи.
Будучи за границей, от своих обычаев Вуды также не отступались. Где бы семья ни находилась, в 6 утра они обязаны были быть в церкви, причем католической. Англиканские церкви вне Британии их требованиям не удовлетворяли. Особой ролью в своей жизни и жизни детей лорд Чарльз наделял евхаристию. Обряд святого причастия через ритуальное поглощение плоти и крови Христа был для него необычайно важен: «Я всем ему обязан. Я не могу вообразить свою жизнь без него. Это помогло мне во всех моих искушениях; это сдерживало меня, насколько возможно так, как не могло удержать ничто другое»25.
Причастие совершалось ежедневно, заставляя Эдварда принять Христа в себе в прямом смысле этого слова: «Вряд ли это возможно переоценить, поскольку обряд вселял полное чувство интимных отношений с нашим Избавителем. И эта ежедневная встреча была самым большим заверением и облегчением, настоящим общением с нашим Господом, которому мы несли надежды, неприятности, печали, радости, сомнения, неудачи, собственные или чужие, и оставляли ему с гарантией полного сочувствия и понимания. Таким способом, я думаю, мой отец обучил нас чувствовать то, что было твердыней его собственной веры. Мой долг ему за это вне оценки»26.
Такие проникновенные отношения с Господом наделяли сознание избранностью, которой Вуды, впрочем, не спешили делиться с другими и никогда не навязывали своих обрядов никому, не имеющему отношение к их семье. Вера Эдварда была так тверда, что, когда однажды он познакомился с архитектором, который помогал перестраивать их имение, и узнал, что тот агностик, мальчик не мог понять, как этот человек все еще жив и не поражен божественной карой. Именно благодаря несгибаемой, фанатичной вере семье Вудов удавалось переносить все новые и новые испытания. Череда смертей продолжалась.
В 1888 г. умер дед Эдварда по материнской линии лорд Девон, и семья должна была проститься с Паудерхемом. Теперь постоянным их местом обитания становилось родовое графство Вудов – Йоркшир, где находились два их имения – Хиклтон и Гэрроуби. Некогда северная провинция Римской империи, Йоркшир играл огромную роль в жизни будущего графа Галифакса, был для него тем, что принято сегодня называть «местом силы»27.
В Хиклтоне традиционно отмечали Рождество. Главный христианский праздник для Эдварда был омрачен лишь одним: утренним поеданием фирмити, сладкой каши из ячменя, масла, молока, яиц и специй, приготовленной по кельтской северной традиции, каша на вкус была «очень противной»28. Но традиция сильнее вкусовых качеств, поэтому кашу он съедал от первой до последней ложки. Зато за ужином в Сочельник, на который позволяли остаться детям, никто ни в чем себе не отказывал. Даже обычные ужины Хиклтона были делом очень солидным: «шесть или семь курсов: супы, рыба, мясо, овощи, сладкое, острое, тосты с маслом и десерт»29, так что уж говорить о праздничных. Дети бегали в кухню смотреть, как на огромных вертелах жарятся около двадцати кусков мяса, вращаясь благодаря часовому механизму.
На праздники слугам давали некоторый отдых, отказываясь от отопления (а каминов в имении было порядка пятидесяти, и затопить их все было делом непростым), а также угощали фирменным пивом Хиклтона. В пять утра на Рождество прислуга и жители деревни выходили колядовать, и Эдвард вместе с сестрами вылезал из теплой постели, чтобы зябнуть у холодного окна, держа в руке зажженную свечу и показывая этим, что усилия певцов не напрасны. «По сравнению с сегодняшним днем, наша жизнь была уравновешенной, неторопливой и традиционной. Новизна не так очаровательна, чем испытанные и доказанные удовольствия. Так, когда волнения одного Рождества заканчивались, было нетрудно вернуться к обычному ритму жизни, чувствуя подсознательно, что на следующее Рождество можно положиться, и оно будет таким же хорошим, как и предыдущее»30.
Работая над мемуарами в середине 1950-х гг. граф Галифакс невольно сравнивал быт своего детства, пришедшегося на период викторианской Англии, и современные реалии. Там, где раньше передвигались на пони, теперь проносились на легковых автомобилях. Слуг, приносящих холодную и горячую воду для вечерней ванны, заменили водопроводные трубы. Прислугу, зажигающую лампы в комнатах и коридорах, – электричество. За несколько десятков лет переменилось не только социальное и сословное устройство мира, изменилась даже погода. Традиционной зимы, когда в рождественские дни дети с удовольствием играли в снежки, строили снежные форты на крикетном поле и катались на коньках по льду замерзшего озера, практически не стало в Йоркшире.
Но в те времена, о которых мы рассказываем, снега было достаточно. И по этому снегу брела то старая ведьма Гагула, чтобы поздравить детей с Рождеством своим появлением, то цыгане, чтобы украсть «маленького толстого мальчика»
