Лорд 3 - [33]

«Интересно, что они там «прочитали» такого страшного, что их так трясёт? — подумал я после третьей проверки. — Хоть бери и спрашивай».

Было ещё кое-что.

Проезжая по одной из улиц я увидел большую вывеску рядом с дверью одного из двухэтажных кирпичных домов. Она гласила на русском и немецком языках: «дом красавиц».

— Алексей, что это? — спросил я у Тишина. Он точно должен быть в курсе этого места.

Тот от моего вопроса сильно скривился:

— Дом терпимости. Бордель.

— А-а, — протянул я, — ясно.

А Алексей продолжил, хотя я и не просил подробности. Он говорил тихо, но быстро и резко, словно вырубая слова.

— Туда девушек наших набирают. Кого-то принудительно, другие приходят, чтобы не умереть от голода или накормить семью. Ещё немцы выпустили циркуляр, что за заражение позорной болезнью виновник подвергается серьёзному наказанию. Но наказывают почти всегда только девушек. Хотя все болезни приносят в бордель сами же немцы или их пособники. Больных сначала отправляют в тюрьму. Оттуда только две дороги: в концлагерь или в яму за город, где каждый день народ расстреливают.

— Твари, — тихо сказала Маша. — Какие же они твари.

Дальше мы ехали молча. Немцы словно звериным чутьём ощущали наш настрой и больше не останавливали автоколонну.

Уже на выезде увидели, как несколько полицейских тащили двух женщин из сгоревшего дома, от которого остались закопчённые кирпичные стены и несколько обугленных балок с искорёженными от жара кусками кровельного железа.

— Киррлис, — умоляюще сказала Маша.

— Стой, — почти одновременно с ней обратился я к водителю-немцу, которого контролировал с помощью ментального амулета. Даже если бы девушка или кто-то другой ничего не сказал, я бы всё равно не проехал бы мимо творящейся расправы над беззащитными женщинами. — Прохор, разберись. Только тихо.

— Всё будет аккуратно, лорд, — рыкнул он и выскочил из автобуса ещё до того, как тот остановился. — Хальт! — громко крикнул он полицейским, который принялись избивать ногами одну из пленниц, которая поскользнулась, не удержалась на ногах и упала на землю. Те при виде немца с офицерскими погонами бросили своё мерзкое занятие и приняли стойку «смирно». Их вторая жертва, оставленная в покое, опустилась на землю рядом со своей спутницей. Просто села на колени и обхватила рукам плечи, прикрытые лишь рваной и грязной рубахой.

Двое оборотней сдвинули форточки на окнах автобуса и приготовили «наганы» с навинченными устройствами для бесшумной стрельбы. Расстояние до ренегатов было не меньше пятидесяти метров, достаточно далеко для прицельной стрельбы из револьвера, но только не для полуэльфов. А я использовал амулет для усиления чувств, чтобы обострить слух и послушать, что скажут полицейские беролаку. Лично вмешиваться в предстоящую драку не собирался. Зачем, когда рядом со мной внушительный отряд великолепных воинов с магическими амулетами?

— Кто это? — спросил полицейских Прохор, даже не став коверкать язык. Впрочем, вряд ли у предателей зародилась бы мысль о переодетом красноармейце, когда рядом стоит внушительная автоколонна, полная солдат в немецкой униформе. К тому же дело происходило пусть и на окраине, но аж в самом Минске.

— Эта бандитка, — один из ренегатов указал на женщину, что недавно он с товарищами избивал. — А эта попыталась её спрятать. У-у, стервь! — и замахнулся на неё винтовкой.

— Отставить! — рявкнул Прохор.

— Яволь! — вытянулась троица перед ним. Беролак от бешенства, которое с трудом сдерживал, прорычал, использовав способность оборотня, давящую на жертву страхом, заставляющим у той отниматься ноги и темнеть в глазах. Предателям сейчас было тяжко. Удивительно, как они вообще ещё стоят на ногах, а не валяются на земле в позе эмбриона и не скулят от ужаса.

— Сколько их было? Вас только трое? Где остальные? Ушли за прочими женщинами? — забросал их вопросами Прохор.

— Был только мужик ещё, еёшний муж, — дрожащим голосом ответил полицейский. — Больше никого. Он оказал нам сопротивление, и мы его того самого, штыком в брюхо пару раз пырнули. И нас трое было, мы патруль…

Дальше слушать его беролак не стал. Ударил сразу с двух рук. В одной блеснуло лезвие ножа, которое вошло в шею пониже уха крайнему справа ренегату. Пальцы левой сомкнулись на горле полицейского, стоящего слева. Далее последовал рывок и… Прохор уронил под ноги окровавленный кусочек плоти, а полицейский упал на землю, обливаясь кровью из страшной раны. Секундой позже беролак шагнул вперёд и ударил лбом в переносицу последнему врагу, застывшему перед ним, как мышь перед змеёй. Удар оборотня был настолько силён, что противник отлетел назад на пару метров, упал наземь и затих без движения.

— Прохор, тащи их сюда! — крикнул я, потом бросил взгляд на окружающих. — Помогите ему и скиньте тела в яму какую-нибудь, чтобы они не бросались в глаза.

Сразу пятеро оборотней выскользнули из автобуса и метнулись к месту расправы над предателями.

— Нет, отпустите, не надо, — неожиданно закричала одна из женщин, когда её взял на руки Прохор. И попыталась вырваться, но сил у неё практически не было. Так, потрепыхалась немножко и обвисла на руках мужчины.