Лорд 2 - [23]

— Я там видел пушки и миномёты, это они сейчас молотили по нашим. Вот бы их ночью прищучить, а, Киррлис? — торопливо произнёс Паша, как только мы с ним вернули себе человеческий облик.

— Погоди, дай дух перевести и мысли в кучу собрать, — ответил я и зябко повёл плечами

Тот смолк, а спустя примерно десять секунд тихо спросил:

— Может, чайку горячего с травками? Плащ-палатки накину на ветки, чтобы огня никто не увидел в темноте, а дым… тут дымом всё пропахло, наш не заметят. Веток сухих хватает, уж на котелок воды наберу точно.

— Давай, — кивнул я и опять поёжился.

Смерть. Смерть. Смерть.

Везде, где я летал, чувствовалось дыхание смерти. А я только сравнительно недавно вернулся в норму после акции в Витебске. Кое-какие шаги я предпринял, чтобы частично нивелировать воздействие некроэнергетики на своё искалеченное тонкое тело. Но их может не хватить в этом месте, где давление куда как выше, чем было в оккупированном городе.

— Киррлис, готово, — отвлёк меня от размышлений сокол.

— Что? — встряхнулся я, потом увидел крошечный костерок, дымящийся котелок и протягиваемую мне кружку, парящую ароматным паром.

— Заснул? — хмыкнул он.

— Задумался, — ответил я ему, забирая кружку.

— О немцах?

— Ага. Думаю, откуда начать их бить. Мы видели недалеко отсюда в карьерах и за рощей позиции артиллерии. Вот хочу ночью туда наведаться, прибить расчёты и испортить орудия с миномётами.

— Обеими руками голосую, — парень поднял руки верх. Когда опустил их, то добавил. — А я обратил внимание на кое-что ещё. Вот смотри, — он взял тонкий прутик и принялся быстро чертить схематический рисунок на снегу, — здесь река, тут проходит плацдарм, немецкие позиции, а здесь ГРЭС. Тут два карьера, ещё один с другой стороны, роща. Батареи тут, тут и тут. А вот здесь, — он одним росчерком нарисовал кружок в стороне от позиций, — стоит посёлок, полный немцев. Возле одного дома я видел три легковушки, легкий грузовик с раздвижной антенной и броневик с рамочной. А ещё над крыльцом висел большой флаг.

— Командование?

— Ага, ихний штаб, — резко кивнул он. — И штаб минимум полковой, а то и дивизии. Представляешь, как там можно поживиться и каких жирных карасей прибить? Эх, жаль, что мы вытащить парочку пленников не можем оттуда. Или?..

— Нет, Паш, не можем. Тащить их далеко, не успеем за ночь выйти за линию фронта. Да и амулеты раньше разрядятся и нас увидят.

— Ну и чёрт с ними, — махнул он рукой. — Убитые полковники и генералы тоже хорошо.

После первой кружки чая захотелось ещё одну и как следует поесть. Пришлось активировать маскировочный амулет и разводить полноценный костёр, чтобы согреться и быстро приготовить ужин.

Действовать решили уже этой ночью, посчитав, что успели достаточно рассмотреть во время полёта над немецкими позициями. А завтра займёмся поиском русских военачальников, которым передадим мои амулеты, пакет с предложением о союзничестве и те документы, которые возьмём в немецком штабе.

Мы выбрали первыми для удара немецкие миномёты в карьере на левом фланге красноармейского плацдарма. Здесь был создан чуть ли не крошечный городок из двух блиндажей, землянок и большой палатки, окружённой с трёх сторон валами высотой в полтора человеческих ростов. Там же расположилась большая поленница, и стояли десять миномётов, накрытых брезентом. В самом конце карьера имелся ровик, полный ящиков и ящичков с боеприпасами. От снега мины защищал брезент на жердях. Рядом с миномётами стояли двое часовых, ещё один охранял склад и один бродил вокруг жилищ. Ни один из них не услышал шорох птичьих крыльев. А обращение в человека прошло бесшумно.

— Как поступим? С кого начнём? — прошептал Паша мне на ухо. — С палатки? Блиндажей?

— С часовых. Потом миномёты я испорчу. Расчёты трогать не будем, если не вылезут наружу.

— Но почему?

— Побережём амулеты для штаба. Неизвестно как там всё пройдёт.

— Понятно.

— Ты займись часовыми у склада и миномётом, а я прибью последнего охранника и присмотрю, чтобы никто не вылез наружу из палатки и землянок, — отдал я указание.

Паша молча кивнул, потом обернулся в сокола и где прыг-скоком, где коротким перелётом сократил расстояние до первого врага. Того самого, что переминался у склада боеприпасов и часто согревал руки дыханием. Тонкая шинелька его явно не грела, как и сапоги. Струков сумел незамеченным подобраться ему за спину, оказавшись в нескольких шагах. Потом обернулся человеком, достал кинжал, скользнул к часовому, зажал тому левой ладонью рот, одновременно с этим ударив клинком в правый бок, а ногой под сгиб колена. Немец буквально сам насадился на кинжал по самую рукоять, пару раз дёрнулся, при этом не издав ни единого звука, и обмяк. Аккуратно уложив его на утоптанный снег, Паша обтёр оружие о шинель убитого, убрал его в ножны и вновь обернулся в сокола. Убедившись, что оборотень отлично справляется, дальше я смотреть не стал и занялся «своим» немцем. Его я сначала парализовал, а потом добил ледяной стрелой в висок. Шерстяной подшлемник и «раскрытая» пилотка оказались никакой защитой против боевой магии.

— Я всё, лорд, — сообщил мне Павел спустя пару минут.