Лора. Путешествие в кристалл - [25]

— Мы ничего не сделаем, — сказал мне дядюшка, — если не отправимся туда. У нас есть две славные лодки и, конечно, мы туда поедем. Что ты об этом думаешь?

— Мы поедем, — ответил я. — Хотя бы нашли там лишь лаву и лед, как я предполагаю, но мы все-таки непременно туда отправимся.

— Если мы не найдем там ничего иного, — возразил дядюшка, — то это будет значить, что твое чувство ясновидения и мое уничтожилось, и тогда придется положиться на несовершенную и запоздалую практическую науку людей, чтобы открыть через пять или шесть тысяч лет, быть может, тайну полярного света; но если ты сомневаешься, то я не сомневаюсь: я посоветовался с моим бриллиантом, с этим зеркалом внутренности земного шара, с этим откровением невидимого мира, и я знаю, какие неисчерпаемые богатства ждут нас, какая слава, затмевающая славу прошедших и будущих поколений, уготована нам!

— Дядюшка, — сказал я ему, смущенный его убежденностью, — позвольте мне также взглянуть в этот бриллиант, блеск которого могут переносить ваши глаза, но который до сих пор был слишком силен для моего слабого зрения. Торопитесь, солнце уже заходит. Дайте мне сделать попытку, чтобы подняться на высоту вашего видения.

— Очень охотно, — сказал дядюшка, подавая мне драгоценный камень, который он называл своей полярной звездою. — С той минуты, когда ты сделался, наконец, верующим и покорным, ты должен читать в этом талисмане так же хорошо, как и я.

Я смотрел на бриллиант, и мне показалось, что он в моей руке принял объем горы; я едва не уронил его в море с вершины уступа, увидав в нем совершенно явственно образ Лоры во всем обаянии ее идеальной красоты. Она стояла, одетая во что-то розовое, улыбающаяся и оживленная, и указывала мне величественным и грациозным жестом на отдаленную вершину, возвышавшуюся далеко позади гор Парри.

— Говори! — вскричал я. — Скажи мне!..

Но солнце угасло в пурпуровом морском горизонте, и я увидал в бриллианте лишь небо и волны.

— Ну, что же ты видел? — спросил дядюшка, взяв у меня свое сокровище.

— Я видел Лору, и я верю, — ответил я.

Мы решили дождаться того времени, когда дни будут длиннее. Наша стоянка была очень приятна; мы в изобилии имели дичь и топливо. Берег был покрыт обломками плавучего леса, а горы устланы исландским мхом. Я был очень удивлен, встретив здесь такую могучую растительность.

— Меня поражает только твое удивление, — сказал мне Назиас. — Я не сомневаюсь в том, что за этими отдаленными берегами, детали которых тщетно старается воспроизвесть наш взор, существует Эльдорадо, волшебный край, где ливанские кедры растут наряду с гигантским ракитником и где, быть может, произрастают богатейшие произведения тропической природы.

Уверенность моего дядюшки показалась мне несколько рискованной, и я горячо пожалел о том, что недостаточно хорошо изучал ботанику, которая дала бы мне возможность лучше определить растительность, находившуюся перед моими глазами. Мне казалось, что я узнаю то ветви древесного папоротника, то затвердевшую кору гигантских пальм, но я ни в чем не был уверен и терялся в предположениях.

После очень приятной стоянки мы решились предпринять переезд полярного моря, когда наши до сих пор доверчивые и веселые эскимосы заметили нам, что, имея в виду время, необходимое для обратного пути и исключительную жару, мы рискуем быть застигнутыми оттепелью, которая сделает невозможными и морские, и сухопутные пути.

Напрасно дядюшка старался доказать им, что то, что они принимают за исключительную жару, есть лишь новый для них климат, свойственный этой стране, что в случае внезапной оттепели мы всегда можем ждать недели и месяцы удобной минуты; они упорствовали. Тоска по родине овладела ими. Они сожалели о своем суровом климате, о своих снежных хижинах, о своей вяленой и соленой рыбе, быть может, даже о своих родственниках и друзьях, словом, они хотели уйти домой и сделались вновь послушными лишь при угрозе Назиаса, который показал им свой бриллиант и сказал им, что он всех их высушит и испечет, если они возобновят свой ропот.

У нас было только две лодки. Нам было очень трудно добиться, чтоб сделали еще несколько других из плавучего леса и березовой коры. Эти волшебные деревья пугали воображение эскимосов; им казалось, что это море, столь богатое рыбою у берегов, на более далеком расстоянии должно было заключать в себе неведомые чудовища и опасные омуты.

Истинная причина ужаса крылась в боязни, что мы увезем их в Европу, которая, по их мнению, находилась по соседству с мысом Белло, и что они никогда не увидят своей родины. Несмотря на свое влияние и авторитет, дядюшке удалось убедить ехать с нами только двенадцать человек. Наконец, приготовили шесть лодок, и мы вынуждены были оставить недовольной шайке все наше топливо, все наши средства к возвращению и пустились в море, предоставив себя на волю судьбы.

Несмотря на то, что погода была великолепная, сильная качка встретила нас в этом море, где не дерзал плавать еще ни один корабль и, быть может, не дерзнет никогда. Наши силы и силы наших гребцов скоро истощились, и мы вынуждены были поддаться сильному течению, которое вдруг с ужасающей быстротою понесло нас к северу.