Лопоухий Илюк - [9]

Конечно, они встретились как старые друзья. А старые друзья любят посидеть, поговорить о том о сём. Но сейчас гости очень спешили, и потому разговор был только о самом главном.

— Я думаю, мы решим это вместе, — сказал Чабан. — Представьте себе бурую скалу. Стоит она, может, уже сто веков, и сто веков ничего там не росло. Но пришла вода, и вырос куст…

— Волшебная вода! — сказали овцы.

— Волшебный куст! — сказали Илюк с Острым Зубом.

— …и на том кусте выросли алые ягоды, — продолжал Чабан.

— Волшебные ягоды! — сказали все. — Они вылечат орлёнка!

— Вот мы и решили вместе: нужно идти к Нуреку! Туда, где перекрыли дикую реку Вахш. «Вахш» по-таджикски означает «бешеный». На этой бешеной реке построили самую высокую в мире плотину. Неподалёку от плотины и растёт Алое Сокровище — куст с волшебными ягодами. Но чтобы сорвать их, нужно переплыть бешеную реку и подняться по отвесной скале. Спешите!

ГЛАВА СЕДЬМАЯ, в которой выясняется, что в трудные минуты можно надеяться и на маленького суслика, и на маленькую звезду

— Надо идти семь дней, пройти через Пустыню — Будущий оазис и через Оазис — Бывшую пустыню, — сказал Чабан.

Но когда ранен друг, когда ему нужна помощь и всё зависит от твоих ног, семидневную дорогу можно одолеть за три дня. Слоны, как бы ни торопились, бежать не любят — ровным спокойным ходом они пройдут столько же, сколько другой — галопом и поскоком.

— Одно и то же — пески, пески… — вздохнул Илюк.

— Ничего подобного! Не «одно и то же»! — возмутился сидевший на нём житель здешних мест. — Пески пескам — рознь!

Иногда чуть-чуть намекнут, чуть-чуть подскажут — у тебя глаза и раскроются! Посмотрел Илюк и увидел: действительно, пески пескам — рознь. У них и цвет разный: светло-жёлтый, оранжевый, красноватый, тёмно-коричневый. Они и лежат по-разному: грядами, холмами, буграми — или же вздымаются, как горы. Пески бывают подвижные, то есть сыпучие, и неподвижные, поросшие травой и кустарником.

Сейчас Илюк шёл по сыпучим холмам — барханам. Было раннее утро. Песок прохладный, чистый, без единой соринки, с мелкой рябью — ступать приятно.

Весна ещё не кончилась, а это самая весёлая пора в пустыне. Звенят жаворонки, распевают удоды.

Но прошло несколько часов, и пустыня уже полыхала жаром. Песок обжигал ноги, синее небо помутнело в дымке. Птицы умолкли, спрятались в тень кустов.

— И мне пора в шатёр! — беспокойно заёрзал Острый Зуб.

Илюку стало грустно: его товарищ решил спрятаться, значит, он хочет остаться здесь! А ведь Илюк уже привык к попискиванию и посвистыванию Острого Зуба, который успел поведать ему историю всей своей жизни.

Илюк поискал взглядом шатёр, о котором говорил суслик. Никакого шатра не было. Но Илюк остановился, чтобы Острый Зуб мог спрыгнуть на землю.

— Ты что встал? Дорога каждая минута! — закричал Острый Зуб.

— Ты же хочешь спрятаться…

— Да-да! Давно хочу! Давно пора! Я скоро весь обгорю, в уголёк превращусь, в горстку пепла! А тебе жалко свой шатёр-шалаш-навес. Не хочешь пустить измученного путника! Был бы один шатёр — куда ни шло, а тут целых два!

«Что с ним? Неужели солнечный удар? Какие-то шатры мерещатся…» — с ужасом подумал Илюк.

Но тут так полыхнуло жаром, что Острый Зуб завопил:

— Скорей! Скорей подними своё ухо!

Илюк поднял уши.

— А теперь опусти!.. С ума сойти — какой прекрасный шатёр! — раздался из-под левого уха довольный писк Острого Зуба.

Мудрый Путеводный, даже сидя в тёмном шатре, знал, в какую сторону им держать путь:

— Три шага направо, потом три шага налево и — прямо!

Илюк, увязая в горячих песках, шёл и шёл дальше… Пустыня словно вымерла. Только ящерицы сновали. Выбегут и глядят немигающими глазами: кто он такой, этот большой путник, почему не прячется от зноя? А пройдёт Илюк, они забегут в его след и удивляются:

— Охо-хо! У этого Бегущего бархана каждый след — словно высохшее озеро!

Солнце пошло на закат. От барханов протянулись синие тени. Острый Зуб вылез из шатра, сел столбиком на спине слона и скомандовал:

— Шаг направо, шаг налево, шаг назад и — сто тысяч шагов вперёд!

Ночью у Илюка появился ещё один Путеводный — маленькая звезда, по имени Острый Луч.

Ночью пустыня изменилась неузнаваемо. Вышли на охоту те, кто днём прятался в норах. А на небе высыпали звёзды. Звёзды были крупные, ясные и совсем близко — протяни хобот и сорвёшь. Но вот показалась ещё одна, маленькая, — распустив три острых луча, она сияла далеко впереди.

— Острый Зуб! Нам надо идти к той звезде! Смотри, она показывает нам путь!

— Путеводный — это я! И нечего ей совать свои острые лучи не в своё дело! Впрочем, ладно, если ей так хочется, пусть светит, — строгим голосом сказал Острый Зуб.

Сказал-то он сурово, но сам был рад-радёшенек неожиданному помощнику — вокруг пошли совершенно незнакомые места.

Илюку тоже хорошо. Сразу два Путеводных у него. Один, с острыми зубами, командует днём: «Шаг — направо, шаг — налево!» А наступит ночь, за дело берётся другой, острыми лучами показывает дорогу.

На второй день перед ними раскинулась ровная, как стол, и твёрдая, как камень, глинистая пустыня. Огромные трещины разбегались по ней. И каждая трещина, казалось, кричала: «Воды! Воды!»