Лопе де Вега - [9]

Она ступила под сень аркад, где было очень многолюдно, однако же она шла так, словно находилась посреди безлюдной пустыни, хотя ее и толкали со всех сторон, но она никого не видела и ничего не слышала, ибо среди всех голосов и городских звуков прислушивалась лишь к одному голосу — голосу мстительницы-смерти, окончательно погрузившись в приводящие в оцепенение одуряющие размышления и потерявшись в них. Усталость завершила дело и усыпила ее сознание.

Желание, сподвигнувшее Франсиску отправиться в Мадрид, было удовлетворено: она нашла Феликса де Вега Карпьо и одержала победу над своей соперницей, чье имя история даже не сохранила. Последовали примирение и покаяние. И если за чувством ревности раньше все более отчетливо проступала мысль о смерти, то теперь из прощения изливался мощный поток жизненной силы Лопе де Вега, которому предстояло стать «поэтом земным и небесным», «средоточием всех чудес», человеком, которого Сервантес впоследствии назовет «Фениксом человеческого духа и разума» из-за его бесконечной способности к возрождению и обновлению собственного гения; надо сказать, что это прозвище придется как нельзя кстати тому, кто станет счастливым плодом любви, возрожденной из пепла. Итак, для Лопе все началось в атмосфере некоего озарения, предвещавшей всеобщее ликование, в атмосфере грядущего апофеоза.

История его рождения, ставшего результатом счастливой развязки приключений, связанных с изгнанием и разнообразными волнениями, будет представлена здесь в восстановленном виде, как объект поэтического исследования, произведенного брошенным назад взором самого заинтересованного лица и совершенным под влиянием и на основе некоего послания, написанного им к одной перуанской поэтессе и опубликованного в 1621 году. Эта дама, жившая очень далеко от поэта, на другом краю земли, за морем, влюбилась в него и в его славу и получила в ответ на все свои вопросы и восторженные восклицания послание, адресованное ей, в котором она, правда, выступила не под своим именем, а под пасторальным, то есть заимствованным из пасторального романа, под именем одной из последних возлюбленных Лопе — Амарилис, но не просто Амарилис, а Амарилис Индийской (надо отметить, что в те времена в Испании Новый Свет все еще именовали Индиями, хотя, конечно, уже было известно, что Америка лежит очень далеко от той Индии, на поиски которой отправился Колумб. — Ю. Р.).

«На границе того вышитого тысячами разноцветных нитей ковра, что покрывает Кастилию, возвышаются благородные горы, где находится долина, которую испанцы называют долиной Каррьедо.

Именно там в стародавние времена Испания собралась воедино, именно там ее начало. Но какое дело тому, кто нынче стал тонким камышом, до того, что родился-то он лавром?

В тех краях деньги — большая редкость, и земля почти ничего не стоит, а потому мой отец покинул старинные владения семейства Вега, вот так благородное сословие изгоняет из своих рядов бедных.

Его супруга, ослепленная ревностью, однажды последовала за ним в Мадрид, где он воспылал любовью к испанской Елене, похожей на греческую Елену.

В Мадриде супруги помирились, и в тот день был заложен первый камень в основание памятника моей жизни, покоившегося на умиротворении, воцарившемся в ревнивом воображении моей матери.

Итак, я родился из ревности. Какое замечательное рождение! Я предоставляю вам самим увидеть некое предзнаменование для жизни, начавшейся под покровительством таких страстей в такой час».

Рождение и происхождение

Лопе Феликс де Вега Карпьо родился 25 ноября 1562 года (6 декабря по григорианскому календарю), в День святого Лупа, мученика-епископа Веронского, и младенца по обычаю, бытовавшему в Испании, нарекли испанским вариантом его имени, присовокупив к нему имя отца — Феликс. Кстати, имя, данное будущему драматургу при крещении, было в очень большой моде в Италии в XV веке, но в Испании употреблялось тогда редко; оно соответствовало имени святого, звучавшего по-французски как Луп, а по-испански как Лопе. Наш поэт не преминул неоднократно по разным случаям ставить свою подпись в латинском варианте: «Lupus a Vega Carpius» и играть на этимологии своего имени, роднившего его с волком (Lupus и loup по-латински и по-французски означает «волк». — Ю. Р.).

Как бы там ни было, это было простое и короткое имя, состоящее из четырех легко произносимых звуков или из двух слогов, произносившихся раздельно, так, словно ударение падало на гласную второго слога: Ло-пé.

Лопе де Вега родился на полтора года раньше Шекспира, рядом с тем местом, где предстояло умереть Кальдерону де ла Барке — вот так Провидение распорядилось временем и пространством, — около Пуэрта-де-Гвадалахара (Ворота Гвадалахары), остатков средневековой крепостной стены, в доме, давно привлекавшем всеобщее внимание и принадлежавшем семье Херонимо де Сото, известного в те времена мадридского архитектора и строителя. Чтобы быть более точной, скажу, что дом этот находился в той части Калье Майор (Главной улицы), которую совсем недавно мадридцы называли Асера Анча (Широкий тротуар), между Ла Кава-де-Сан-Мигель (ров святого Михаила) и улицей Миланцев, как раз напротив тех развалин крепостной стены, что соединяли два квартала и образовывали сводчатую арку, именуемую Пуэрта-де-Гвадалахара.