Лондонград. Из России с наличными. Истории олигархов из первых рук - [4]

Следственному жюри Борнемуса потребовалось чуть больше часа, чтобы вынести вердикт о «смерти в результате несчастного случая». Однако, несмотря на вердикт, некоторые близкие родственники скептически отнеслись к этому заключению. Они указывали на то, что Рэдфорд был ответственным и внимательным пилотом и бывали случаи, когда он отказывался лететь с Кертисом, если не позволяла погода, в частности на новогоднюю вечеринку в замок «Пенсильвания».

Бывшие советники Кертиса по безопасности также подозревали неладное. Найджел Браун, абсолютно уверенный в том, что произошло убийство, весьма критически отнесся к заявлениям полиции. «Вот чего я не могу понять, так это того, почему не было проведено должного расследования по делу об убийстве, — сказал он. — Вопросы возникают уже потому, что Стивену неоднократно угрожали. Кроме того, был мотив: он много знал. Эти обстоятельства очень подозрительны. Но полиция не опрашивала ни меня, ни моих коллег, ни клиентов Стивена, ни его сотрудников. Обычно полиция допрашивает того человека, который говорил с погибшим последним. Так вот, я этот человек. Мы точно не знаем, что именно случилось со Стивеном, но я считаю, что нужно было предпринять нечто большее, чем простое расследование».

Жена Кертиса, Сэйра, не верила, что ее мужа убили. Но у нее возникли сомнения, поскольку именно русский бизнесмен первым рассказал ей о смерти мужа. «Я очень сожалею, что Стивен погиб», — сказал он ей. Из полиции же позвонили только через час и сообщили, что «произошел несчастный случай».

О точности предчувствий Кертиса относительно угрозы его жизни свидетельствует тот факт, что он оставил подробные инструкции по поводу своих похорон. Это отчасти было и влиянием его суеверной, почти фаталистической натуры. Он верил в привидения, в жизнь после смерти и всегда думал, что умрет молодым. «Мне не доведется состариться», — говорил он задолго до того, как встретился с русскими.

Ко всему прочему Кертис страдал от редкого заболевания крови. Это проявлялось довольно странным образом. Однажды во время путешествия по морю он сильно ударился головой о балку судна, и его друг был потрясен тем, как кровавая рана затягивается буквально на глазах. Чтобы поддерживать себя, Кертис нуждался в постоянном переливании крови и принимал варфарин — препарат для разжижения и предотвращения свертывания крови. Он также носил лечебные носки, чтобы избежать тромбоза глубоких вен. После двух операций в частной клинике ему посоветовали больше не летать самолетами, так как это может ухудшить его состояние. Но он мог летать на вертолете, вот почему за три месяца до смерти он пересел на Agusta-A109E.

Как и следовало ожидать от его яркой и эпатажной натуры, Кертис хотел, чтобы его похороны не стали печальным событием, а, напротив, были «праздником жизни», и чтобы пришедших на них «не обязывали надевать традиционную черную одежду». В среду 7 апреля 2004 года примерно 350 родственников, друзей и партнеров по бизнесу собрались в церкви Всех Святых в Истоне на остове Портленд, рядом с замком «Пенсильвания». Популярность юриста была так велика, что еще сотня человек стояла снаружи, и для трансляции похоронной церемонии были установлены громкоговорители. В 13.50 в экипаже, украшенном цветами, образующими слово «папа», прибыл гроб с телом Кертиса; его везли две угольно-черных лошади. За катафалком следовали «Роллс-Ройс Фантом», в котором ехали вдова покойного Сэйра и его дочь Луис, «Бентли» и «Феррари» с другими родственниками и близкими друзьями.

Шотландский волынщик заиграл старинную мелодию, и шесть человек внесли гроб в церковь; за ними следовали заплаканные Сэйра и Луис, обе одетые в пальто и платья розового цвета. Медленно двигаясь по проходу, Сэйра заметила напряженную фигуру Бориса Березовского, погруженного в раздумья; он был в черном костюме, его сопровождали подруга, два охранника и русская свита. Прибыли почти все клиенты Кертиса. Бросалось в глаза отсутствие представителей компании «ИКЕЯ», которая не хотела, чтобы ее связывали как с его одиозными русскими клиентами, так и с чиновниками из «ЮКОСа». Из «ЮКОСа» пришел лишь один человек — Василий Алексанян, близкий друг Кертиса, в прошлом директор этой нефтяной компании. Алексанян был в ярости, что его коллеги бойкотировали похороны, несмотря на все те рискованные финансовые операции, которые Кертис проводил для их компании.

В 14.00 началась служба. Луис исполнила соло на фортепьяно, затем зазвучали традиционные гимны. Было совершенно очевидно, что Кертиса очень любили. Один из ораторов сказал что он воплощение строчки из поэмы Редьярда Киплинга «Если», которая гласит: «И если можешь быть в толпе собою, при короле с народом связь хранить, уважая мнение любое, главы перед молвою не клонить». Его ближайший друг Род Дэвидсон вдохновенно произнес: «В бизнесе он принадлежал к своей собственной лиге. Он мог устроить землетрясение и прекратить его, его взгляд всегда был устремлен к звездам… Он был самым щедрым из людей, и я думаю, что сейчас он у ворот, усыпанных жемчугом, дарит красный „Феррари" Святому Петру и раздает игровые приставки херувимам».