Лондонград. Из России с наличными. Истории олигархов из первых рук - [17]

Начальная школа, которую посещал Ходорковский, располагалась по соседству с фабрикой, где работал его отец, и Михаил помнит, как он с друзьями перебирался через забор и воровал куски металла. В детстве Миша мечтал стать директором фабрики, и потому дети в школе звали его «директор». Ходорковский окончил школу в 1981 году и начал изучать химию в Химико-технологическом институте им. Менделеева в Москве, специализируясь на ракетном топливе. Во время учебы ему приходилось работать плотником в домостроительном кооперативе. Именно в институте он познакомился со своей первой женой Еленой, тоже студенткой.

Их первый сын Павлик родился в 1985 году, и Михаил с горькой улыбкой вспоминает, как он, тогда молодой ученый, каждое утро вставал в шесть часов, чтобы на молочной кухне получить питание для малыша. Ходорковский окончил институт в в 1996 году. Его амбициозным юношеским планам найти работу в оборонной промышленности мешала национальность, но она не помешала стать заместителем секретаря комсомольской организации Фрунзенского района города Москвы. Как и многие комсомольские лидеры, во время перестройки он выгодно использовал свои административные связи с государственными предприятиями и политические контакты.

В 1986 году Ходорковский встретился со своей второй женой Инной, а также открыл Центр научно-технической молодежи. Хотя предполагалось, что центр станет объединением молодых ученых, Ходорковский использовал его просто как место своей коммерческой деятельности. «Он занимался всем: джинсами, коньяком, компьютерами, — всем, на чем можно было сделать деньги», — рассказывал один из бывших руководящих работников «ЮКОСа» [11]. Ходорковский и его коллеги продавали советским фабрикам новые технологии, ввозили персональные компьютеры, торговали французским бренди. Леонид Невзлин, ставший его ближайшим партнером по бизнесу, вспоминает, что все делалось под прикрытием Коммунистической партии: «В известной мере Ходорковского направили [в частный сектор] комсомол и партия» [12].

«К 1987 году предприятия Ходорковского гордились, что многие советские министры являются их клиентами, на них работали 5000 человек, а ежегодный доход составлял 80 миллионов рублей. Еще через год Центральный комитет комсомола дал своим организациям право открывать банковские счета, а также зарабатывать и тратить собственные деньги. Ухватившись за эту возможность, прозорливый Ходорковский открыл банк «Менатеп». Вскоре этот банк расширился, и к 1990 году, за годдо падения Союза, он даже открыл офшорные счета. Через семь лет Ходорковский нанял юриста Стивена Кертиса.

Вскоре после того, как к власти пришел Ельцин, Ходорковский начал осознавать огромное значение своих связей. Он обихаживал крупных работников бюрократического аппарата и политиков, устраивая щедрые приемы для высокопоставленных гостей как в престижных московских клубах, так и на шикарных дачах, принадлежащих «Менатепу», расположенных на Рублевском шоссе — престижном загородном районе на западе столицы. В 1991 году он был советником российского премьер-министра Ивана Силаева. На короткое время Ходорковский стал заместителем министра топлива и энергетики.

Одна из первых рыночных реформ Ельцина положила конец монополии Центрального банка на обслуживание государственных учреждений. Те предприниматели, которые уже открыли свои банки, получили огромное преимущество ОТ такого послабления в законах. Россия тогда, как и сейчас, была такой страной, где мало чего добьешься, пока не дашь взятку. Что же касается перевода депозитов, то широко известно, что банки, заплатившие высокопоставленным политикам и государственным чиновникам большие взятки, получали самых состоятельных новых клиентов. И при этом платежи часто шли вофшоры. По словам Билла Броудера, американского банкира, основавшего Hermitage Capital Management, один из крупнейших фондов, инвестирующих в Россию: «эти предприниматели открывали банки и, как правило, шли к министрам правительства с предложением: „Ты переведешь счета министерства в мой банк, а я положу пять или десять миллионов баксов на твой счет в швейцарском банке"».

Такие откаты давали возможность войти в очень серьезный бизнес, имеющий дело с государственными деньгами. К 1994 году в «Менатепе» находились средства, собранные для жертв Чернобыльской катастрофы 1986 года, а также деньги правительства города Москвы и самого Министерства финансов. Ктому времени уже крупнейший национальный магнат Ходорковский, которому исполнился тридцать один год, нанял бухгалтерскую фирму Артура Андерсена для ведения отчетности и потратил один миллион долларов на рекламные объявления в «Нью-Йорк таймс» и «Уолл-стрит джорнал». Его офис представлял собой роскошный особняк, расположенный в центре Москвы. Здание окружала высокая остроконечная ограда из кованого железа. Территория кишела вооруженными охранниками; некоторые были в хорошо сшитых костюмах, другие — в форме и ботинках военного образца.

Бахвалившийся деньгами Ходорковский сейчас мог нацелиться на промышленные предприятия, стоявшие на очереди к распродаже. В частности, продавалась огромная Сибирская нефтяная компания «ЮКОС», баснословная прибыль которой превращала владельца в супербогатого международного магната. Процедуру превращения громадного государственного предприятия в частное через схему «займа по акциям» решили Проводить на открьпых аукционах. В действительности торги ничего не значили. На тендер приглашали только заранее выбранных претендентов. Аукционы преимущественно находились под контролем тех же самых людей, которые подавали заявки; иногда для этой цели использовались подставные компании.