Лондонград. Из России с наличными. Истории олигархов из первых рук - [110]

Швец сделал запросы своим источникам в Москве и вскоре получил обличительную информацию об одном из бизнесменов, связанном с русской авиакомпанией. Затем он подготовил исчерпывающий и весьма профессиональный доклад на восьми страницах в глянцевой обложке и 20 сентября 2006 года передал его Литвиненко. А тот не придумал ничего лучше, чем поставить свое имя под ним и отдать отчет в «Титан». Восхи-шенный клиент предложил Луговому и Литвиненко годовой контракт.

Довольный собой Литвиненко также дал копию Луговому, чтобы показать, как оформляются отчеты согласно западным корпоративным методологическим требованиям. Это было серьезной ошибкой. Следователи по делу о смерти Литвиненко считают, что именно этот факт мог предопределить его гибель. По словам Швеца, по возвращении в Москву Луговой показал компрометирующий документ одному заинтересованному бизнесмену, важной персоне, связанной с ФСБ. «Саша сказал, что дал отчет Луговому, и я уверен, что это спровоцировало его убийство», — заявил Швец. Он не сомневался, что Луговой был информатором ФСБ.

Даже несмотря на то что британская компания, нанявшая Литвиненко и Лугового, была вознаграждена контрактом с российской компанией, Литвиненко забрал отчет, так как содержащаяся в нем информация о выводе средств с арестованных счетов оказалась слишком компрометирующей. Этот секретный доклад был потенциальной бомбой. Он содержал ужасающие личные и деловые подробности об одном гражданине, который, по словам Тома Мэнголда, ведущего программы о расследованиях на «Би-би-си Радио-4», «описывался как властный, опасный и мстительный человек». «Многие представители российских лидеров нынешнего поколения видят в нем пережиток прошлого, подходящего больше эпохе Иосифа Сталина, чем современной России», — говорится в одном отчете. Но документ не только разрушал возможность сделки, но также предостерегал российских бизнесменов от установления высоких тарифов и сборов.

Доклад позже передали офицерам Скотленд-Ярда, а они сочли обвинения достаточно серьезными для того, чтобы полететь в Вашингтон и допросить Швеца. Если майор КГБ прав, то это объясняет нарастание враждебности по отношению к Литвиненко со стороны некоторых кремлевских структур. Помимо раздражения от потери многомиллионного долларового проекта, возник также страх того, что может сделать болтливый Литвиненко с информацией, содержащейся в досье.

Ужасающая смерть Литвиненко стала международным событием. Фотографию бывшего офицера ФСБ на смертном одре, подключенного к аппарату жизнеобеспечения, лысого, обессиленного, исхудалого и демонстративно глядящего своими проникновенно голубыми глазами, неоднократно показывали по всему миру.

Березовский при поддержке лорда Белла использовал трагедию смерти Литвиненко в своей кампании против Путина. Когда Литвиненко начал жаловаться на нестерпимую боль в животе после своей встречи в отеле «Миллениум», Березовский сначала советовал ему отбросить страхи по поводу возможного отравления. Но когда стало очевидным, что Литвиненко серьезно болен, Березовский быстро воспользовался ситуацией, хотя и не без согласия самого Литвиненко. Алекс Голдфарб, знавший Литвиненко многие годы и помогавший ему бежать из России, незамедлительно прилетел из Нью-Йорка.

Был организован пропагандистский блицкриг в мировых средствах массовой информации. Голдфарб сделал звонки журналистам нескольких газет, Би-би-си и Четвертому новостному каналу. В течение нескольких дней он давал регулярные пресс-конференции в больнице, где рассказывал о состоянии Литвиненко и о последних версиях его отравления. История Литвиненко, умело режиссированная лордом Беллом и его командой в «Белл Потгин-джер», разносилась повсюду. И Березовский, и Голдфарб незамедлительно возложили ответственность на Кремль.

Фотография Литвиненко была опубликована «Белл Поттин-джер» как ее законным правообладателем. Через два дня он умер. Предположительно Литвиненко продиктовал Голдфарбу последнее заявление. Широко процитированный отрывок его, порицающий Путина, есть не что иное, как часть более длинного и убедительного сочинения:

«Сейчас я лежу здесь и отчетливо слышу биение крыльев ангела смерти. Может быть, мне и удастся ускользнуть от него, но я вынужден сказать, что мои ноги уже не так быстры, как мне хотелось бы. Поэтому я думаю, что пришло время сказать пару слов человеку, ответственному за мое нынешнее состояние. Возможно, у вас и получится заставить меня замолчать, но это молчание не пройдет бесследно для вас. Возможно, у вас и получится заставить замолчать одного человека, но протесты по всему миру будут звучать в ваших ушах, господин Пугин, до конца вашей жизни. Пусть Бог простит вас за то, что вы сделали, — не только со мной, но и с моей любимой Россией и ее народом».

Через день после смерти Литвиненко Алекс Голдфарб зачитал отрывки из письма на британском телевидении и радио, сказав, что оно было всецело написано Литвиненко. Но его авторство вызывало сомнения. «Известия» обвинили лорда Белла в том, что именно он написал его. Позже на самом деле выяснилось, что письмо сочинили Голдфарб и адвокат Литвиненко Джордж Мензис.