Лондон: время московское - [136]
Интересно, много ли народу умирает в метро, задумался Марли. Каждый год сообщается примерно о двух сотнях так называемых инцидентов. Отвечает ли машинист за гибель пассажира?..
Вновь шипение тормозов, за окном поплыли яркие огни станции «Лестер-сквер». Пожалуй, подумал Марли, лучше отказаться на сегодня от ночных приключений и отправиться домой, подальше от опасного центра. Тогда надо сойти здесь и пересесть на Северную линию. Протолкавшись к дверям, он встал в ожидании остановки.
Взмах руки, приветливый кивок… Опять он! Только на этот раз почище. Сидит между темнокожей толстухой и молоденьким офисным клерком. Никаких лохмотьев, но у Марли не было сомнений.
Незнакомец снова помахал рукой и подмигнул с улыбкой, сверкнув золотым зубом.
Как только двери начали разъезжаться в стороны, Марли почти выпал наружу и кинулся прочь, спотыкаясь и расталкивая встречный поток пустых лиц. Что это, галлюцинации? Не мог здесь оказаться тот бродяга! Да и не бродяга он больше… Тогда почему махал рукой, как знакомому? Старый педик в поисках свежатинки?
Так или иначе, вонючий оборванец был мертв, сомневаться в этом не приходилось. Его кровь все еще обагряла руки Марли. Да и как бы ему удалось так быстро оказаться здесь, будь оно иначе?
Выскочив из метро, Марли очутился в густой колышущейся толпе на Чаринг-Кросс-роуд. За морем унылых голов лежала сама площадь Лестер-сквер, ныне средоточие театральной жизни Лондона, но когда-то давшая приют совсем другой разновидности театра.
Именно здесь знаменитый шотландский хирург и ученый Джон Хантер превратил свой дом в учебный музей, где передавал другим знания, полученные путем вскрытия трупов казненных преступников. Не исключено, что, когда спрос превысил предложение, именно сюда стала доставлять среди ночи свой страшный товар лондонская банда убийц и похитителей трупов: Джон Бишоп, Томас Уильямс и другие.
Вклинившись в едва ползущий людской поток, Марли свернул с площади и поспешил по Кранборн-стрит в сторону Ковент-Гардена, оставляя позади зарево неонового света Лестер-сквер и погружаясь в зимний сумрак.
Грязная вода фонтанами била из-под колес, расплескивающих лужи и ручейки на мостовой, и стекала струями с ресторанных навесов и жужжащих уличных фонарей. Зловещие черные такси, близнецы того, под которое Марли едва не угодил на Пикадилли-серкус, неслись в обжигающем сиянии фар, скрежеща покрышками. Он чувствовал внутри себя растущую панику. Что за дух являлся ему? Плод распаленного сознания, символ вины и страха, облеченный в плоть?
Добравшись до унылого перекрестка, Марли, сам не зная зачем, свернул на Сент-Мартинс-лейн. Впереди лежал район Севен Дайлс, скопление модных ресторанов и еще более модных бутиков. Когда-то эти места были настоящим проклятием «ищеек с Боу-стрит» — первых лондонских полицейских, главным убежищем воров, головорезов и проституток на мили вокруг. Первоначально призванный соперничать с пьяццей Ковент-Гарден, к девятнадцатому веку район стал скоплением трущоб, пользующихся дурной славой. Бордели, воровские притоны, подпольные винокурни — чего тут только не было в старые добрые лондонские времена!
Марли увидел бродягу лишь в последний момент, так что столкновения было не избежать.
Старик обернулся на ходу.
— Потише, сынок, — раздался знакомый голос. В темноте блеснуло золото. — Что за спешка?
От неожиданности Марли отшатнулся, оступившись и чуть не угодив под колеса. Черное такси кометой пронеслось мимо, слепя оранжевым светом фар.
— Куда тебе торопиться? — продолжал старик. — Повремени, осмотрись… Я никуда не спешу. — Он разразился хриплым каркающим смехом. — Тот, кто впервые очутился в Севен Дайлс, увидит вокруг себя немало такого, что способно надолго привлечь его внимание и любопытство.
За его спиной маячила тень солнечных часов. Не раздумывая, Марли развернулся и кинулся в проулок, ведущий на Мерсер-стрит, и по ней вывернул налево на Лонг-Эйкр.
Однако, куда бы он ни бежал, всюду оказывался в гуще толпы. Все улицы были запружены людьми. Это было совершенно непонятно, сегодня был даже не конец недели… и нигде не мог Марли укрыться от хриплого смеха старого бродяги, звучавшего в ушах словно треск электрических помех.
С Лонг-Эйкр, миновав следующую станцию метро, он свернул направо в пешеходную зону Ковент-Гарден. Толпы здесь были такие же, как и везде. С полдюжины живых статуй застыло на широком тротуаре перед манящими огнями баров и ночных магазинов в ожидании монетки, брошенной прохожим. Когда Марли мчался мимо, одна из фигур вдруг резко склонилась к нему, сложившись пополам на своем пьедестале как марионетка и едва не задев бегущего. Сверкнуло золото. Марли пригляделся: что это у нее, петля на шее? Он уже знал, чей голос услышит.
— Ты не можешь бежать вечно, сынок.
Однако Марли продолжал свой бег, словно преследуемый Черным псом Ньюгейта. Толкаясь и увертываясь, он пробился сквозь людское море пьяццы, выскочил на Стрэнд, но и там не остановился. Чудом преодолел оживленный поток машин и, срезав путь по переулкам и аллеям, оказался на набережной Виктории.
Сердце бешено колотилось в груди, легкие, казалось, готовы были разорваться. Впереди через дорогу высилась Игла Клеопатры, памятник давно почившей царице мертвой державы. За спиной был англо-бельгийский Мемориал в память о Первой мировой войне. Слева стучал колесами поезд, двигаясь по мосту Ватерлоо — одному из множества памятников грандиозной битве, в которой за день на одном поле сгинуло почти двести тысяч человек. Справа набережная плавно уходила на юг, следуя изгибу реки. Блестящая инженерная конструкция скрывала в себе подарок городу от сэра Джозефа Базалгетта: искусную сеть канализационных коллекторов и кирпичных водостоков общей длиной более тысячи миль. До появления этого погребенного в земле лабиринта в середине девятнадцатого века Лондон пережил серию страшных эпидемий, за счет которых двор Короля Холеры пополнился на двадцать тысяч подданных.
Новый роман Дмитрия Быкова — как всегда, яркий эксперимент. Три разные истории объединены временем и местом. Конец тридцатых и середина 1941-го. Студенты ИФЛИ, возвращение из эмиграции, безумный филолог, который решил, что нашел способ влиять текстом на главные решения в стране. В воздухе разлито предчувствие войны, которую и боятся, и торопят герои романа. Им кажется, она разрубит все узлы…
«Истребитель» – роман о советских летчиках, «соколах Сталина». Они пересекали Северный полюс, торили воздушные тропы в Америку. Их жизнь – метафора преодоления во имя высшей цели, доверия народа и вождя. Дмитрий Быков попытался заглянуть по ту сторону идеологии, понять, что за сила управляла советской историей. Слово «истребитель» в романе – многозначное. В тридцатые годы в СССР каждый представитель «новой нации» одновременно мог быть и истребителем, и истребляемым – в зависимости от обстоятельств. Многие сюжетные повороты романа, рассказывающие о подвигах в небе и подковерных сражениях в инстанциях, хорошо иллюстрируют эту главу нашей истории.
Дмитрий Быков снова удивляет читателей: он написал авантюрный роман, взяв за основу событие, казалось бы, «академическое» — реформу русской орфографии в 1918 году. Роман весь пронизан литературной игрой и одновременно очень серьезен; в нем кипят страсти и ставятся «проклятые вопросы»; действие происходит то в Петрограде, то в Крыму сразу после революции или… сейчас? Словом, «Орфография» — веселое и грустное повествование о злоключениях русской интеллигенции в XX столетии…Номинант шорт-листа Российской национальной литературной премии «Национальный Бестселлер» 2003 года.
Орден куртуазных маньеристов создан в конце 1988 года Великим Магистром Вадимом Степанцевым, Великим Приором Андреем Добрыниным, Командором Дмитрием Быковым (вышел из Ордена в 1992 году), Архикардиналом Виктором Пеленягрэ (исключён в 2001 году по обвинению в плагиате), Великим Канцлером Александром Севастьяновым. Позднее в состав Ордена вошли Александр Скиба, Александр Тенишев, Александр Вулых. Согласно манифесту Ордена, «куртуазный маньеризм ставит своей целью выразить торжествующий гедонизм в изощрённейших образцах словесности» с тем, чтобы искусство поэзии было «возведено до высот восхитительной светской болтовни, каковой она была в салонах времён царствования Людовика-Солнце и позже, вплоть до печально знаменитой эпохи «вдовы» Робеспьера».
Неадаптированный рассказ популярного автора (более 3000 слов, с опорой на лексический минимум 2-го сертификационного уровня (В2)). Лексические и страноведческие комментарии, тестовые задания, ключи, словарь, иллюстрации.
Роман Михаила Гиголашвили — всеобъемлющий срез действительности Грузии конца 80-х, «реквием по мечте» в обществе, раздираемом ломкой, распрями феодалов нового времени, играми тайных воротил. Теперь жизнь человека измеряется в граммах золота и килограммах опиатов, а цену назначают новые хозяева — воры в законе, оборотни в погонах и без погон, дилеры, цеховики, падшие партийцы, продажные чины. Каждый завязан в скользящей петле порочного круга, невиновных больше нет. Не имеет значения, как человек попадает в это чертово колесо, он будет крутиться в нем вечно.
Однажды окружающий мир начинает рушиться. Незнакомые места и странные персонажи вытесняют привычную реальность. Страх поглощает и очень хочется вернуться к привычной жизни. Но есть ли куда возвращаться?
Проснувшись рано утром Том Андерс осознал, что его жизнь – это всего-лишь иллюзия. Вокруг пустые, незнакомые лица, а грань между сном и реальностью окончательно размыта. Он пытается вспомнить самого себя, старается найти дорогу домой, но все сильнее проваливается в пучину безысходности и абсурда.
Когда твой парень общается со своей бывшей, интеллектуальной красоткой, звездой Инстаграма и тонкой столичной штучкой, – как здесь не ревновать? Вот Юханна и ревнует. Не спит ночами, просматривает фотографии Норы, закатывает Эмилю громкие скандалы. И отравляет, отравляет себя и свои отношения. Да и все вокруг тоже. «Гори, Осло, гори» – автобиографический роман молодой шведской писательницы о любовном треугольнике между тремя людьми и тремя скандинавскими столицами: Юханной из Стокгольма, Эмилем из Копенгагена и Норой из Осло.
Книга посвящается 60-летию вооруженного народного восстания в Болгарии в сентябре 1923 года. В произведениях известного болгарского писателя повествуется о видных деятелях мирового коммунистического движения Георгии Димитрове и Василе Коларове, командирах повстанческих отрядов Георгии Дамянове и Христо Михайлове, о героях-повстанцах, представителях различных слоев болгарского народа, объединившихся в борьбе против монархического гнета, за установление народной власти. Автор раскрывает богатые боевые и революционные традиции болгарского народа, показывает преемственность поколений болгарских революционеров. Книга представит интерес для широкого круга читателей.
Французская романистка Карин Тюиль, выпустившая более десяти успешных книг, стала по-настоящему знаменитой с выходом в 2019 году романа «Дела человеческие», в центре которого громкий судебный процесс об изнасиловании и «серой зоне» согласия. На наших глазах расстается блестящая парижская пара – популярный телеведущий, любимец публики Жан Фарель и его жена Клер, известная журналистка, отстаивающая права женщин. Надлом происходит и в другой семье: лицейский преподаватель Адам Визман теряет голову от любви к Клер, отвечающей ему взаимностью.
Селеста Барбер – актриса и комик из Австралии. Несколько лет назад она начала публиковать в своем инстаграм-аккаунте пародии на инста-див и фешен-съемки, где девушки с идеальными телами сидят в претенциозных позах, артистично изгибаются или непринужденно пьют утренний смузи в одном белье. Нужно сказать, что Селеста родила двоих детей и размер ее одежды совсем не S. За восемнадцать месяцев количество ее подписчиков выросло до 3 миллионов. Она стала живым воплощением той женской части инстаграма, что наблюдает за глянцевыми картинками со смесью скепсиса, зависти и восхищения, – то есть большинства женщин, у которых слишком много забот, чтобы с непринужденным видом жевать лист органического салата или медитировать на морском побережье с укладкой и макияжем.
Эта книга пригодится тем, кто опечален и кому не хватает нежности. Перед вами осколки зеркала, в которых отражается изменчивое лицо любви. Вглядываясь в него, вы поймёте, что не одиноки в своих чувствах! Прелестные девочки, блистательные Серые Мыши, нежные изменницы, талантливые лентяйки, обаятельные эгоистки… Принцессам полагается свита: прекрасный возлюбленный, преданная подруга, верный оруженосец, придворный гений и скромная золушка. Все они перед Вами – в "Питерской принцессе" Елены Колиной, "Горьком шоколаде" Марты Кетро, чудесных рассказах Натальи Нестеровой и Татьяны Соломатиной!
Этот сборник составлен из историй, присланных на конкурс «О любви…» в рамках проекта «Народная книга». Мы предложили поделиться воспоминаниями об этом чувстве в самом широком его понимании. Лучшие истории мы публикуем в настоящем издании.Также в книгу вошли рассказы о любви известных писателей, таких как Марина Степнова, Майя Кучерская, Наринэ Абгарян и др.
Марковна расследует пропажу алмазов. Потерявшая силу Лариса обучает внука колдовать. Саньке переходят бабушкины способности к проклятиям, и теперь ее семье угрожает опасность. Васютку Андреева похитили из детского сада. А Борис Аркадьевич отправляется в прошлое ради любимой сайры в масле. Все истории разные, но их объединяет одно — все они о бабушках и дедушках. Смешных, грустных, по-детски наивных и удивительно мудрых. Главное — о любимых. О том, как признаются в любви при помощи классиков, как спасают отчаявшихся людей самыми ужасными в мире стихами, как с помощью дверей попадают в другие миры и как дожидаются внуков в старой заброшенной квартире. Удивительные истории.
Каждый рассказ, вошедший в этот сборник, — остановившееся мгновение, история, которая произойдет на ваших глазах. Перелистывая страницу за страни-цей чужую жизнь, вы будете смеяться, переживать за героев, сомневаться в правдивости историй или, наоборот, вспоминать, что точно такой же случай приключился с вами или вашими близкими. Но главное — эти истории не оставят вас равнодушными. Это мы вам обещаем!