Лондон - [50]
Галерея Тейт и небоскрёб Виккерс
Коммерческие сооружения растут, увы, гораздо более скорыми темпами. Многие из них просто удручают своей безликостью. Бросается в глаза и отсутствие единой направляющей руки в выборе местоположения зданий. Оффисы «идут напролом» по берегу Темзы в самом центре города. Особенно кричащий пример несовместимого соседства — 25–этажный небоскрёб нефтяной компании Шелл, напоминающий спичечный коробок, поставленный на торец, к которому сзади добавлен ещё один, положенный плашмя. Он выстроен чуть ли не дверь–в-дверь с Фестиваль–холлом и к тому же почти напротив парламента. Так что в ансамбль готических вертикалей башни Виктории и Большого Бена теперь врывается плоская верхушка нефтяного детища.
Гораздо более удачно на противоположном берегу Темзы, на набережной Милбэнк, расположен небоскрёб компании Виккерс, хотя он и соседствует с Галереей Тейт. Выстроенный по проекту архитектора Р. Уорда в 1960–1963 годах, он легко узнается по эффектной и стройной 34–этажной башне с застеклёнными выпукло–вогнутыми гранями. Пожалуй, это единственный лондонский небоскрёб, форма которого действительно создаёт ощущение взлёта ввысь, к небу. Другим высотным зданиям Лондона в меньшей степени присуще это свойство — даже таким известным, как Кэстрол–хауз (1958–1960), наиболее приближающийся к американским образцам, или как Нью–Зиланд–хауз (1960–1963), поднявшийся в самом центре Лондона на углу Пэлл–Мэлл и Хей-маркет.
В послевоенные годы особенно много ценных и интересных предложений было внесено английскими архитекторами в области градостроения и жилой архитектуры.
Военные разрушения и усилившийся жилищный кризис вызвали острую необходимость вновь вернуться к вопросу об упорядочении стихийного развития Лондона.
В квартале Рохэмптон
Сент–Джеймсская площадь
В 1950–е годы в Лондоне жило уже свыше восьми миллионов человек, то есть около Vs населения всей страны. На огромной территории расползшегося во все концы города оно распределялось очень неравномерно. С одной стороны, в перенаселённых рабочих кварталах Ист–энда приходилось три тысячи человек на один гектар. Продолжали существовать и хаотические скопления старых домов вокруг вокзалов и различных промышленных предприятий в кварталах центрального Лондона. В то же время были сравнительно мало заселённые аристократические кварталы Вест–энда и просторные буржуазные пригороды. Плотность населения здесь составляла всего лишь сто человек на один гектар. Быстрейшего решения требовала также и транспортная проблема. Это станет понятным, если учесть хотя бы то обстоятельство, что нынче уже не только Сити, но и значительная часть Вест–энда превратилась в нежилой район. Сюда стекается для работы, за покупками и разного рода другими делами колоссальное количество людей. Уже в 1964 году ежедневно от окраин к центру и обратно перемещалось по крайней мере шесть миллионов человек.
В основе мер, которые были предприняты для регулирования роста послевоенного Лондона, лежало два проекта. Первый, предложенный ещё в 1943 году архитекторами Форшоу и Аберкромби, предусматривал реконструкцию территории Совета Лондонского графства, то есть центрального ядра города, занимающего площадь 302 квадратных километра. Второй проект, 1944 года, составленный Аберкромби, был посвящён проблеме развития Большого Лондона. Главная мысль этого проекта, получившего широчайшую известность, заключалась в том, чтобы ограничить рост Лондона путём создания вокруг него, в радиусе 30–50 километров, так называемых городов–спутников.
В 1947 году ответственность за новое строительство была возложена на муниципалитеты. Но только после 1955 года (когда был принят план развития собственно Лондона, разработанный Советом Лондонского графства) на участках, расчищенных в центральных кварталах, на пустырях, оставшихся после войны, постепенно стали вырастать новые здания. Сейчас они воспринимаются как изолированные островки среди старых построек города.
Однако реализация проектов даже в черте Лондонского графства не всегда соответствует намеченным планам. Частное предпринимательство и различные виды коммерческого строительства вносят много стихийного, вторгаются в ранее существовавшие архитектурные ансамбли, нарушая их цельность.
Коттеджи и башенные дома в квартале Рохэмптон
Тем большее внимание обращает на себя жилой дом, возведённый в 1960 году на Сент–Джеймсской площади архитектором Лэсденом. Несмотря на свою высоту и современные очертания, он удачно вписался в строгий ансамбль зданий XVIII века.
Среди целых комплексов жилых зданий, построенных в центральной части города, пожалуй, наибольшую известность получили дома в квартале Пимлико, возведённые в 1946–1962 годах по проектам архитекторов Ф. Пауэлла и X. Мойи.
Специфически английской чертой, отличающей новые лондонские многоэтажные жилые дома, является своеобразная планировка их квартир. Как известно, традиционное английское жилище развивается не по горизонтали, а по вертикали. Для Англии издавна были типичны не многоквартирные дома, а отдельные домики — хаузы, комнаты которых расположены чаще всего в двух–трёх уровнях: кухня и помещения для дневного пребывания— в нижнем этаже, спальня — в верхнем. В последние годы так стали располагать комнаты иногда и в многоэтажных домах. Таким образом, окна одной и той же квартиры находятся одни над другими, в двух этажах. Помимо таких домов, мезонетов, существуют и обычные дома с квартирами, комнаты которых размещены в одном уровне.
