Локусы и фокусы современной литературы - [26]
Эта книга показывает, что язычество (в отличие от неоязычества) – не абстракция, не выдумка, не бессильное умствование ограниченного круга фанатов. Это реальность, с которой надо считаться и которой надо как-то противостоять.
Деревня-государство-микрокосм в пространстве мифического
В этой идеальной деревне есть анклав чужаков. Поначалу их было даже два – корейский поселок и такадзесцы, потомки коренных жителей долины. Сразу два мини-сообщества, принадлежность к которым вычеркивает из списка людей. В «Играх современников» автор видимо решил не распыляться, к тому же корейский поселок указывал бы на реальную Корею, размыкал бы пространство, так что остались только так называемые «потомки больших обезьян», отгеноциденные жителями деревни, парии, соответствующие такадзесцам из «Опоздавшей молодежи». Если в первом романе герой пытается наладить контакт с изгоями и более того, именно они оказываются самыми человечными из всех жителей долины (такадзесцы единственные кто сопротивляется оккупантам, когда остальные кричат «хелло», а кореец Кан – лучший и неизменный друг рассказчика), то в последнем романе этих мотивов нет совершенно. Итак, в архетипической деревне изгои присутствуют, менять их статус никто не собирается.
Деревня (она же государство, она же космос) часто описывается следующими метафорами: загробный мир, могила, земля мертвых, ад. Ад чаще всего. Ад ассоциируется с радостью и весельем, упоминается об эротизме ада (в этих двух романах и в «Футболе 1860» – сквозной мотив). Целый космос, модель мироздания, образец идейного костяка целого народа помещается в ад! Это совершенно особое мировидение, которое русскому читателю трудно вынести без эмоционального напряжения. Похоже, в этот всеобъемлющий деревенский идеал входит инцест («Футбол 1860», «Игры современников»).
Таким образом, по основным мировоззренческим интуициям духовный мир, описанный Оэ, явно противоположен русскому духовному миру: замкнутая деревня вместо потенциально бесконечной империи; существование не-людей вместо христианского универсализма. Это буйное язычество очень хорошо уживается с западными ценностями. Западные идеи без существенных потерь включаются в идейный космос японской культуры. За счет чего это стало возможным?
Ответ в том, что Оэ нашел в японской культуре именно те основные идеи, которые являются базовыми в культуре западной: деление людей на людей и нелюдей и небольшая община как основа, на которой строятся более сложные социальные структуры. Первый пункт выводит нас на базовую для протестантизма идею о двойном предопределении одних людей к раю, а других к аду. Второй пункт смыкается с западным индивидуализмом. Западные политические и социальные теории исходят из того, что первичен индивид, а уже из желаний и интересов атомизированного индивида вырастают все сложные социальные и политические системы. У Оэ первичен конечно не индивид, а замкнутая небольшая самодостаточная община, а такие общины и их равноправные федерации играют большую роль если не в американской реальности, то в американской политической мифологии.
Американские ценности в Японии
Кэндзабуро Оэ как никто другой много сделал для внедрения американских ценностей в японскую культуру. В его работах демократия, либеральное общество показано как регулирующий принцип, идеал, переформатирующий японскую действительность на уровне мифа. Центральные мифы японского коллективного бессознательного, как они выступают в работах Оэ, созвучны базовым идеям американского общества, которые не озвучиваются, но функционируют. Во-первых, это деление людей на две категории с неравным бытийным статусом, которое постоянно возрождается, продуцируя расизм, нацизм и разные виды дискриминации, а во-вторых, это разрушение имперских структур за счет усиления малых архаических общин и локальных идентичностей – процесс, идущий в разных странах мира и продуцирующий конфликты вплоть до военных действий. Японский писатель показывает, как эти ценности согласовываются в японской и американской культуре, создавая предпосылки японского экономического чуда и ведущего положения Японии в современном мире.
Ищенко, Н. С. Американская культура как универсальный посредник в творчестве КэндзабуроОэ / Н. С. Ищенко // «На грани мира и войны». Сборник докладов ФМО за 2014 г. Под. ред. Ищенко Н. С., Заславской Е. А. – Луганск : Блиц-информ, 2015. – С. 23 – 30.
Йокнапатофские локусы в творчестве Уильяма Фолкнера
Тема малой родины является центральной в творчестве американского писателя Уильяма Фолкнера (1897 – 1962). Образ родного края оформляет его тексты в единое художественное целое, реализуясь в целом ряде локусов.
Более тридцати лет Фолкнер создавал йокнапатофскую сагу – рассказы, повести и романы, действие которых происходит в вымышленном округе Йокнапатофа, штат Миссисипи. Хронологически действие охватывает около двухсот лет – от прихода на эти земли первых американских поселенцев до сороковых годов двадцатого века, времени самого писателя. Топографически же созданный автором художественный космос локализуется на небольшом пространстве американского Юга.
В монографии представлено осмысление культурных оснований гибридной войны на базе цивилизационного подхода. Работа посвящена анализу значимых культурных процессов в зоне цивилизационного конфликта русской и европейской цивилизаций на примере России, Украины и Донбасса. Освещена роль России как источника цивилизационной парадигмы для разных народов. Показано, что Украина и Донбасс, принадлежащие русской цивилизации культурные пространства, находятся в зоне фронтира. Рассмотрены стратегии каждого из регионов в цивилизационном конфликте. Материалы исследования могут быть использованы для создания информационной стратегии освещения культурных конфликтов, анализа действий противоборствуюпщх сторон и их методов, экспертизы информационной и культурной деятельности различных субъектов информационного пространства России и мира, а также для определения и прогнозирования культурных угроз, возникающих в межкультурной коммуникации, и для культурологической экспертизы объектов культурной памяти, имеющих решающее значение для трансмиссии культуры и сохранения культурных архетипов общества.
Жизнь – это чудесное ожерелье, а каждая встреча – жемчужина на ней. Мы встречаемся и влюбляемся, мы расстаемся и воссоединяемся, мы разделяем друг с другом радости и горести, наши сердца разбиваются… Красная записная книжка – верная спутница 96-летней Дорис с 1928 года, с тех пор, как отец подарил ей ее на десятилетие. Эта книжка – ее сокровищница, она хранит память обо всех удивительных встречах в ее жизни. Здесь – ее единственное богатство, ее воспоминания. Но нет ли в ней чего-то такого, что может обогатить и других?..
У Иззи О`Нилл нет родителей, дорогой одежды, денег на колледж… Зато есть любимая бабушка, двое лучших друзей и непревзойденное чувство юмора. Что еще нужно для счастья? Стать сценаристом! Отправляя свою работу на конкурс молодых писателей, Иззи даже не догадывается, что в скором времени одноклассники превратят ее жизнь в плохое шоу из-за откровенных фотографий, которые сначала разлетятся по школе, а потом и по всей стране. Иззи не сдается: юмор выручает и здесь. Но с каждым днем ситуация усугубляется.
В пустыне ветер своим дыханием создает барханы и дюны из песка, которые за год продвигаются на несколько метров. Остановить их может только дождь. Там, где его влага орошает поверхность, начинает пробиваться на свет растительность, замедляя губительное продвижение песка. Человека по жизни ведет судьба, вера и Любовь, толкая его, то сильно, то бережно, в спину, в плечи, в лицо… Остановить этот извилистый путь под силу только времени… Все события в истории повторяются, и у каждой цивилизации есть свой круг жизни, у которого есть свое начало и свой конец.
С тех пор, как автор стихов вышел на демонстрацию против вторжения советских войск в Чехословакию, противопоставив свою совесть титанической громаде тоталитарной системы, утверждая ценности, большие, чем собственная жизнь, ее поэзия приобрела особый статус. Каждая строка поэта обеспечена «золотым запасом» неповторимой судьбы. В своей новой книге, объединившей лучшее из написанного в период с 1956 по 2010-й гг., Наталья Горбаневская, лауреат «Русской Премии» по итогам 2010 года, демонстрирует блестящие образцы русской духовной лирики, ориентированной на два течения времени – земное, повседневное, и большое – небесное, движущееся по вечным законам правды и любви и переходящее в Вечность.
События, описанные в этой книге, произошли на той странной неделе, которую Мэй, жительница небольшого ирландского города, никогда не забудет. Мэй отлично управляется с садовыми растениями, но чувствует себя потерянной, когда ей нужно общаться с новыми людьми. Череда случайностей приводит к тому, что она должна навести порядок в саду, принадлежащем мужчине, которого она никогда не видела, но, изучив инструменты на его участке, уверилась, что он талантливый резчик по дереву. Одновременно она ловит себя на том, что глупо и безоглядно влюбилась в местного почтальона, чьего имени даже не знает, а в городе начинают происходить происшествия, по которым впору снимать детективный сериал.
«Юность разбойника», повесть словацкого писателя Людо Ондрейова, — одно из классических произведений чехословацкой литературы. Повесть, вышедшая около 30 лет назад, до сих пор пользуется неизменной любовью и переведена на многие языки. Маленький герой повести Ергуш Лапин — сын «разбойника», словацкого крестьянина, скрывавшегося в горах и боровшегося против произвола и несправедливости. Чуткий, отзывчивый, очень правдивый мальчик, Ергуш, так же как и его отец, болезненно реагирует на всяческую несправедливость.У Ергуша Лапина впечатлительная поэтическая душа.