Локальный конфликт - [34]

— Так точно, господин майор, — рявкнул строй.

— Превосходно. Выдвигаемся повзводно. Обшариваем каждый дом, чтобы ни одна крыса не прошмыгнула незамеченной. Если кто уйдет — шкуру с вас спускать буду.

Спереди солдат прикрывали БТРы, а в небе опять появились вертолеты на тот случай, если кто-либо из боевиков окажется невосприимчив к воздействию усыпляющих газов и захочет поупражняться в стрельбе по движущимся мишеням. Тогда ему быстро объяснят, что занятие это вредно для здоровья.

Накануне, уже под самый вечер, когда все, за исключением часовых, готовились отправиться на покой и смотреть сны, за неимением возможности смотреть телевизор, им раздали по связке наручников, которые теперь украшали пояса, точно добытые в бою скальпы. Толком им ничего так и не объяснили, да и загодя отравленный сновидениями мозг воспринимал информацию с трудом. Сейчас же все становилось на свои места или, скорее, становилось более понятным, нежели казалось это вчера вечером. Тогда же майор раздал им оперативно отпечатанные на компьютере карты села с отметками, где, по донесениям разведки, могли находиться опорные огневые точки.

Чтобы не мешаться и не создавать сутолоку, для каждого отряда обозначили участки. Вначале вышла небольшая заминка. Радиопередача из села продолжалась. Кто-то из руководства не сразу понял, что это магнитофонная запись, и отложил на несколько минут выдвижение из лагеря, не подозревая, что радист в эти секунды сладко спит, как и Егеев, чьи призывы транслировала рация.

Идти было трудно не только из-за того, что ноги глубоко проваливались в рыхлый снег, а выдрать их обратно было так же сложно, как и из болотной трясины. Еще надо было сложить вес бронежилета, каски и оружия, и тогда получалось, что на каждого приходилось килограммов по пятнадцать дополнительного веса. Вначале он не ощущался, но с каждым шагом становился тяжелее, словно кто-то невидимый взваливал им на плечи очередной блин для штанги, или подбрасывал в карманы булыжники, или… страшно подумать, увеличивалось гравитационное притяжение Земли.

Мучиться одышкой они еще не стали, но уже подумывали о том, что если в селе все спят, то не было никакого смысла идти туда пешком. Гораздо комфортнее и быстрее проделать этот путь на бронемашинах, которые развезли бы солдат по заранее закрепленным за ними домам, прямо как такси. Слезая с брони, солдаты бы говорили: «Эй, браток, ты меня к тому дому-то привез?» «К тому, к тому, не сомневайся, — отвечал бы водитель, — и не задерживай меня. Видишь, сколько народу еще очереди ждут», — и показывал бы на бронемашину, на которой еще десяток человек.

БМПешки тащились слишком медленно, приходилось приспосабливать к ним свой шаг. Появлялось навязчивое желание — обогнать машины и побыстрее добежать до села. Может, там снег будет не таким глубоким, а то измотаешься, пока дойдешь, так, что с тебя пот будет катиться градом, точно ты только что из бани, и вся одежда пропитается им, начнет подмерзать, и ты, чего доброго, схватишь сильную простуду.

Ждали, что сейчас или очень скоро, в любую секунду, из села начнут обстрел, а пока боевики, прильнув к прицелам, выжидают, когда солдаты подойдут поближе. Даже если боевики спят, шум двигателей должен разбудить их. В отрядах растекалось нервное напряжение. Тем, кто шел в гуще строя, ничего не оставалось, как смотреть в спину своим товарищам. Оказавшись в своеобразном замкнутом мире, стиснутые со всех сторон, они находились в полном неведении, что происходит снаружи. Чтобы увидеть село, им надо было подпрыгнуть высоко вверх, но как сделать это, имея лишних пятнадцать килограммов веса? Егеря молчали, не переговаривались, боясь словами спугнуть удачу. По спинам стал стекать пот, пока не от усталости, а от нервного напряжения. Они миновали позиции артиллеристов. Те загнали в стволы очередную порцию снарядов, теперь уже обычных, а не химических. Если кто-то в селе очнется — его успокоят.

Ноги ставили осторожно, след в след, разгребали снег ногами, утаптывали его, точно создавая некое подобие защитной подушки. Если под ней окажется противопехотная мина, то подушка, может быть, чуть-чуть смягчит удар. Суеверия все это. Если рванет — так рванет, медики вряд ли соберут. Надеяться приходилось лишь на удачу, Господа Бога да его посланников, которые шли впереди бронемашин с миноискателями. Но все же, прежде чем сделать очередной шаг, и даже уже сделав его, солдаты еще миг думали, а стоит ли переносить на эту ногу всю тяжесть тела. Кто-то мог просто наступать на отпечатки гусениц и колес бронемашин, ни о чем не беспокоясь, но в этом случае всем нужно было выстроиться в две цепочки позади каждой машины.

Село почти не пострадало, только в некоторых домах потрескались стекла, точно по улицам пробежала орда хулиганов, забрасывающих окна камнями. Пожалуй, им пришлось потрудиться, выкапывая камни из снега. Руки небось замерзли и посинели. Но отчего-то орда совсем не оставила после себя следов. Впрочем, их мог засыпать снег. Село казалось необитаемым.

Солдаты теперь едва поспевали за бронемашинами. То ли водители прибавили скорость, то ли пехотинцы слишком устали. Если так пойдет и дальше, то, когда они доберутся до села, настолько измотаются, что придется устраивать привал, чтобы хоть немного передохнуть.