Логово зверя - [23]

Но Юра был непреклонен. От уговоров он перешёл к приказам.

– А ну-ка быстро встал! – рявкнул он вдруг металлическим, командным голосом. – Уселся он мне тут, сталкер недоделанный! Я тебе не нянька, возиться с тобой не буду. Вперёд!

Паша, никак не ожидавший такого поворота, мгновенно вскочил и уставился на грозного товарища изумлённо выпученными и даже немного испуганными глазами.

Юра, довольный произведённым эффектом, одобрительно кивнул и уже гораздо мягче произнёс:

– Ну, вот и отлично. Молодец! Теперь бери свой рюкзак – и в дорогу!

С этими словами он повернулся и двинулся по направлению к берегу. Уже не оборачиваясь, так как не сомневался, что на этот раз напарник следует за ним.

Паша и вправду не медлил больше. Подхватил рюкзак и устремился вслед за спутником, чуть слышно бормоча что-то и с некоторой опаской поглядывая на шагавшего впереди приятеля.

Они довольно долго шагали вдоль реки, на некотором расстоянии от неё, то приближаясь к ней, то несколько отдаляясь, по узкой, едва приметной, полузаросшей тропинке, петлявшей среди густой влажной травы. Туман вскоре окружил их со всех сторон, и они какое-то время двигались почти вслепую, погружённые в неподвижную седую муть, хотя и значительно поредевшую к этому моменту, но не спешившую рассеиваться окончательно, и стараясь не сбиться с тропинки, оставшейся их единственным ориентиром.

Но вскоре со стороны леса подул лёгкий сыроватый ветерок, почти полностью разогнавший дымку и открывший путникам окрестный вид. Оказалась, что дорожка завела их в слегка заболоченную местность, заросшую высокой, в человеческий рост, травой, осокой и камышами. Через минуту тропка, по которой они шли, и до того уже едва различимая, совершенно исчезла и под их ногами захлюпала холодная чёрная вода, проступавшая сквозь растительность и бурлившая порой маленькими грязными фонтанчиками.

– Твою мать! – ругнулся сквозь зубы Юра, чуть приостанавливаясь и зорко вглядываясь вперёд. – Нам только в болото не хватало забрести.

Паша, молча, будто автоматически, следовавший за другом, тоже остановился и, как и прежде, с равнодушным, сонным выражением огляделся вокруг. Он, похоже, так и не проснулся по-настоящему. Глаза его были красные и мутные, а лицо застылое и бесстрастное, точно неживое. И, похоже, единственной мыслью, теплившейся в его утомлённом мозгу, было как можно скорее найти место для отдыха и упокоить наконец своё изнурённое, еле двигавшееся тело.

Но делать было нечего, надо было идти вперёд. Даже по такой малопригодной для ходьбы дороге, если, конечно, это вообще можно было назвать дорогой. К тому же до Юры вновь донеслись голоса, на которые приятели шли всё это время и которые до этого ненадолго затихли. Но вот они послышались снова, гораздо более громкие и явственные, чем прежде. Очевидно, что обладатели этих голосов находились совсем недалеко, их нельзя было пока увидеть только из-за плотной высокой зелени, покрывавшей землю в этом месте. Юра тряхнул головой, слегка подбросил на плечах рюкзак и, покосившись на безмолвного, сникшего напарника, тронулся дальше.

– Вперёд! Мы почти у цели.

Паша, по-прежнему безвольный и заторможенный, двигавшийся точно по инерции, машинально побрёл за товарищем.

Пройдя ещё немного по вязкой, чавкавшей под ногами, оплетённой мокрой липкой травой земле, путники, хотя на ногах у обоих были плотные непромокаемые ботинки, почувствовали, что вода всё же проникла внутрь обуви и вскоре захлюпала у них между пальцами. Юра тихо выругался. Паша принял эту новую неприятность со спокойствием фаталиста.

В просвете между кустами, облепившими берег почти по всей его длине, показалась грузная согбенная фигура пожилого рыбака, склонившего убелённую сединой голову к удочке и задумчиво взиравшего на неподвижную зеленоватую воду, в которой замер, чуть покачиваясь на поверхности, красный поплавок.

– Ну как, дедуля, клюёт? – не выдержал и поинтересовался Юра, усмехнувшись краем губ.

Рыбак медленно обратил к путешественникам тёмное морщинистое лицо, скользнул по ним безучастным, ничего не выражавшим взглядом и, не издав ни звука, вновь погрузился в созерцание недвижной мутноватой воды и мягко колыхавшегося на ней поплавка.

Друзья продолжали свой путь. К этому времени небо совершенно прояснилось, а на восточном его краю показалось бледно-розовое, будто заспанное, солнце, озарившее землю неярким рассеянным светом. От облаков, покрывавших вчера небосклон непроницаемой свинцовой пеленой, не осталось и следа; лишь мелкие клочковатые облачка, белесые и полупрозрачные, теснились где-то вдалеке, почти сливаясь с небесной синевой. Утренний туман, ещё недавно такой густой и плотный, рассеялся без остатка, уничтоженный первыми же солнечными лучами, пронизавшими бескрайний воздушный простор.

И идти приятелям тоже стало вскоре полегче. Они миновали заболоченный участок и опять вступили на твёрдую почву. У них под ногами вновь зазмеилась узкая тропинка, петлявшая между зарослями травы и кустарника. Голоса, теперь уже не смолкавшие, звучали совсем рядом – уже можно было разобрать отдельные слова и фразы, выкрики и взрывы смеха.