Густой наваристый бульон, влитый в меня лекарем, снова вернул мне желание жить. За ним последовала новая порция настоя, вот только в нем теперь присутствовал вкус котовника и мачка желтого. Возразить я не успела, да никто и не дал бы. Добавленные травки быстро сделали свое дело, отправив меня в мир грез.
Возвращалась назад я легко. Гудение в голове прекратилось, дыхание стало легче. Если бы не опасность обзавестись парой десятков уродливых шрамов, вполне могла бы даже встать. И не успела я дать знать, что мне бы в отхожее место добраться, как расслышала возню в другом конце комнаты, за которой последовало болезненное шипение.
— Нет шевелиться. Мешать очень.
— Тебе легко говорить, это не тебя штопают как порванную рубаху, — голос рыжего оборотня я узнала, вот только не поняла, где он успел обзавестись такими ранами, что пришлось накладывать швы. Среди отряда в деревне я его не видела, хоть и не присматривалась особо к окружающим, может и был.
— Дураков учить надо, — прекратил его жалобы знакомый бас.
Оттого что в комнате Гай, мне стало немного легче, почему-то чувствовала я себя в безопасности рядом с ним. Крупный, с грубоватой внешностью, но именно так я представляла себе любящего отца.
— Да если бы не я, тебя бы по стене размазало, — сквозь зубы сказал Локи.
— Если не ты, этого вообще бы не было. Следить нужно за языком.
— Каждый раз это слышу, — пожаловался рыжий.
— Однажды он станет последним.
— Да ты посмотрю, у нас пророк, — съязвил парень.
— Нет. Это обещание. Сам добью, чтобы не мучился.
Саркастичных замечаний со стороны молодого оборотня больше не последовало, из чего я сделала вывод, что обещаниям Гая верили и предпочитали принимать их во внимание.
Я не собиралась подслушивать их разговор, но и выдавать то, что уже не сплю, тоже не хотела. Я еще помню, с каким подозрением смотрел на меня Локи, и неприятный осадок сохранился, как налет сажи на гладкой поверхности воды. Но и лежать неподвижно было сложно из-за того, что затекла свисающая рука. Я попыталась незаметно ее подтянуть, но зацепила кружку, оставленную знахарем на невысоком столике впритык к моей кровати. Посудина со стуком упала на пол, расплескивая отвар.
Мужчины в комнате замерли, и даже шороха одежды было неслышно.
— Как себя чувствуешь? — заботливо спросил Гай.
— Спасибо, гораздо лучше.
— Ли Бэй говорит, что ты очень быстро поправишься.
— Это хорошо, сложно не двигаться.
— Лорд Вульф хотел задать тебе несколько вопросов, — голос Локи звучал ровно, но нотку недоверия было сложно не заметить.
— Рано еще. Пусть сил наберется, — вступился Гай.
— А чего тянуть? Если она жертва, то разговор ей не повредит, а если соучастник, то…
Фраза без окончания повисла между нами, но я и так догадалась, что именно он хотел ею сказать. Если они решат, что я каким-то образом причастна к гибели семьи Вульф, то и лечение мне не понадобится.
— Заткнись, Локи, — рыкнул Гай.
— Весь замок говорит о том, что ее обвинили в смерти Леи. Староста хотел смерти Даку и ребенку, но дочь убивать он не собирался.
Седой возмущенно засопел, но возражать не стал, видимо, решив, что недостаточно меня знает, чтобы давать голову на отсечение. Несколько секунд тишины.
— Не верю, — все-таки упрямо сказал он.
Эта уверенность и порадовала, и расстроила. Приятно, когда кто-то считает тебя лучше, чем ты есть, но и оправдываться я не собиралась. Все, что я сделала, это мое решение и моя ответственность.
— Это правда, — тихо сказала я. — Это я убила Лею.
Кто-то из стоящих рядом медленно и тяжело втянул воздух.
— Позови Грея, — напряженно распорядился Гай тусклым голосом.
Странное чувство потери завладело мной, когда я перестала чувствовать волны тепла, которыми со мной делился седовласый оборотень. Похоже, я успела к нему привязаться всего за один день знакомства. До этого подобное чувство у меня вызывала только бабушка, и было сложно снова терять его.
Я несколько раз слышала, как он набирает в легкие воздух, словно собираясь что-то сказать или спросить, но так и не сделал этого. Я тоже молчала, потому как не знала, о чем говорить. Да, у меня не было выбора, но чувство вины от этого не меньше. Старичок лекарь поднял кружку, которую я уронила, и, шаркая ногами, вышел из комнаты. Дела? Или ему не хочется тут находиться?
Тяжелые шаги, приближающиеся к двери, отдавались ударами под дых. Ладошки стали влажными и холодными. Быстрый резкий скрип и пространство комнаты сжалось, выкачав из нее весь воздух. Лорд не заставил себя ждать и без промедления с порога спросил:
— Это правда, что сказал Локи? Ты призналась в убийстве Леи?
Такого прожигающего, вкрадчиво-опасного тона мне не приходилось слышать никогда. А еще из его горла все время был слышен рокот, который пугал даже больше, чем перспектива быть съеденной стаей оборотней. Сомневаюсь, что они так поступают, но люди разное болтали, и это в том числе. А слыша этот рык сейчас, была почти готова поверить. Захотелось откусить себе язык и задушить себя им, но раз уж я сделала первый шаг, то нужно идти до конца.
— Да, — получилось даже тверже, чем я ожидала от себя.
Голос почти не дрожал, и я удержалась от того, чтобы втянуть голову в плечи.
