— Да уж, наслышана, — не удержалась Наоми.
— О, моя репутация, как всегда, бежит впереди меня. В таком случае позвольте высказать удивление безрассудной смелостью, с какой было принято мое предложение.
— Я тоже удивлена своей смелостью, — выпалила Наоми и покраснела до корней волос, заметив ухмылку на его лице.
— Не бойтесь, Наоми! Со мной вы будете в абсолютной безопасности — если захотите, конечно. — Он повернул голову в сторону часов, пробивших шесть. — Бой часов спас вас. Ладно, идите прогуляйтесь, или примите ванну, или вздремните — в общем, делайте до ужина все, что хотите. Увидимся в семь тридцать.
— Пожалуйста, могу я кое о чем попросить?
— Безусловно.
— Могу я сделать два телефонных звонка? Мои родители и сестра были бы рады услышать, что я добралась благополучно. — Наоми кисло улыбнулась, забыв, что он слеп. — Они не очень-то доверяют моему водительскому мастерству.
— Наоми, звоните кому угодно и в любое время. Почти в каждой комнате есть отводная трубка.
Наоми вежливо поблагодарила художника и отправилась звонить родителям. Затем она позвонила Диане, оставила короткое сообщение на автоответчике и, налив себе чаю, устроила ревизию своего скудного гардероба.
Диана, которую по мере приближения дня отъезда сестры начали мучить угрызения совести, умоляла сестру позволить ей оплатить покупку новой одежды для нее, но Наоми и слушать об этом не желала.
— Я еду работать, а не развлекаться на светской вечеринке, — твердо заявила девушка. — Если хочешь, можешь одолжить мне одну из твоих шелковых блузок и, пожалуй, свитер, но и все.
Поэтому Наоми не долго мучилась над выбором туалета для первого обеда в этом доме. К тому же разве так уж важно, как она выглядит? Бран не мог видеть ее — и даже не догадывался, что однажды видел. Однажды. Наоми печально улыбнулась. Если он все время будет просить, чтобы она описывала свою одежду, то скоро его ждет разочарование. Пройдет каких-нибудь несколько дней, и ей придется повторяться. Взглянув на себя в зеркало, девушка усмехнулась. Отчего же она все-таки так старалась аккуратно уложить свои непослушные вихры? Наверное, это еще раз подтверждает, насколько сильна притягательность этого мужчины, каким бы он ни был: слепым или зрячим. Когда Наоми впервые углубилась в эти глаза цвета морской волны, то все ее тело пронзил электрический разряд. Какая разница, сколько женщин пало жертвами его обаяния! Нет, конечно, даже малейшая возможность пополнить ряды этих женщин казалась Наоми нереальной. Если бы эти зеленые глаза могли видеть, Бран сразу же понял бы, что она не в его вкусе. А с другой стороны, в данный конкретный момент у него не было особого выбора, и она была единственным объектом, на который он может распространять свои сексуальные чары. Значит, ей нужно быть особенно осторожной. Бран таков, каким, по мнению Наоми, и должен быть настоящий мужчина. Его сексуальная привлекательность и в обычном состоянии была достаточно велика, но слепота, по какой-то неведомой причине, не только не уменьшала ее, а делала фатальной.
Раздался стук в дверь, и Наоми поспешила открыть. На пороге стояла Мейган.
— Как вы прелестны, мисс Берри! — восхищенно сказала экономка.
— Пожалуйста, зовите меня Наоми.
— Хорошо. — Мейган вошла в комнату с извиняющимся видом. — Надеюсь, вы выпили чаю. Я так ужасно переживала, что не смогла напоить вас внизу, но Бран хочет видеть вас как можно скорей, а накрыть стол на веранде не позволил. — Она тяжело вздохнула. — Понимаете, он не хотел, чтобы вы увидели, как он неловок с чайными приборами.
— Я все прекрасно понимаю, — заверила женщину Наоми. — Не волнуйтесь, я попила чаю здесь и не смогла отказаться от этих чудных бисквитов. Вы сами их испекли?
— Да, конечно. Бран их очень любит. Тогда ужин через десять минут. Бран будет ждать вас в столовой, дверь налево по коридору. — Мейган колебалась, тревожно глядя на Наоми. — Думаете, вы сможете с ним поладить?
— Боюсь, что дело здесь не в моих желаниях. Поладит ли он со мной, — печально сказала Наоми, но потом улыбнулась. — В любом случае я сделаю все, что в моих силах.
Мейган задумчиво посмотрела на девушку, потом кивнула.
— Уверена, что все так и будет. Я, знаете ли, беспокоюсь за него. То, что случилось, так ужасно… — Она глубоко вздохнула. — Ну, мне пора возвращаться на кухню, присмотреть за ужином. Надеюсь, он вам понравится.
— Конечно. Сама я редко готовлю, но очень ценю хорошую кухню.
— Ничего особенно изысканного, — сказала Мейган и заторопилась на кухню.
Прислонившись к оконному косяку и любуясь на потрясающе красивый закат, Наоми ожидала, когда пройдут десять минут. Солнце медленно садилось за разноцветные горы. Когда она наконец вышла из комнаты и начала спускаться по лестнице, то чувствовала себя Даниилом, которого снова собираются бросить в львиный ров.
Обстановка на веранде имела явную тенденцию к простоте и аскезе, лишь с легким оттенком роскоши. Столовая же оказалась полной противоположностью ей. Наоми замерла на пороге, потрясенная обилием резной мебели из красного дерева и тяжелыми бархатными шторами, стянутыми шелковыми шнурами, такими толстыми, что их вполне можно было бы использовать на океанском лайнере. Над камином висело старое, тусклое зеркало в массивной позолоченной оправе, а на стенах — две картины маслом в одинаковых рамах. Хорошо отполированный пол покрывал ковер приглушенных тонов кораллового, голубого и желтого цвета. Это выглядело так изысканно, что Наоми едва осмелилась наступить на него.
