Логово - [51]

– Сука, – произнес Малютин.

– Еще какая, – сплюнул один из солдат. Это был водитель-механик головной машины. – Еле завалили.

Туша отвратительно пахла болотной тиной и какой-то кислятиной.

– Да я вообще думал, что все подобные симпатяжки вымерли еще в плейстоцене. Кого мы встретим в следующий раз, тираннозавра?

Надев перчатки, Малютин попытался изучить строение стопы твари, но в этот момент лапа ее дернулась, и коготь размером с карандаш чуть не пропорол ему руку.

Он отшатнулся.

– Осторожнее, – усмехнулся Токарев. – Пара человек на моей памяти уже кони двинули после такой царапины. А перед смертью распухли так, что глаз видно не было.

В это время к полковнику подошла делегация из трех бойцов, которых Малютин запомнил по их общению с Жиганом.

– Сергеич, надо бы вылазку устроить, наших забрать, – начал Якут. Насколько понял Малютин, он был в отряде одним из неформальных авторитетов. А еще его часто можно было увидеть рядом с майором.

– Да вы смеетесь, пацаны? – ответил Бунчук. – Нечего там забирать. Их уже переваривают. Смиритесь, ребята, и выпейте стопарик за помин души.

А ведь он не был единоличным командиром. Его приказы обсуждались и выполнялись, только если не противоречили общему мнению.

«Никакие они не солдаты, – подумал Малютин. – Уже давно. Просто такое же, как мы, сборище людей, объединенных только общим желанием – выжить. Но не солдаты. А уж хорошо это или плохо… черт его знает. С одной стороны… этот мир погубила именно иррациональная тяга людей в форме выполнять самоубийственные приказы. С другой – если они теперь не военные, то кто тогда? Могут быть и бандитами с большой дороги».

Майор с полковником что-то вполголоса обсудили. Судя по кивкам их голов, они пришли к общему решению.

– Значит так, – зычным голосом объявил полковник. – Не откладывая в долгий деревянный ящик… начинаем разведку. Новенький… и тебя это тоже касается.

«Да кто меня за язык-то тянул?» – подумал Малютин.

Хотя Николай подозревал, что его взяли бы в любом случае, даже если бы он не подписался на участие в экспедиции. Им нужен был его опыт.

Выкрикивая имена и фамилии, которые могли быть и кличками (Шульц, Серый, Карась), Токарев назначил двойки. За каждой двойкой закрепили одно-два здания, в которые надо было проникнуть и досконально их облазить – от крыши до подвала.

– Новенький… пойдешь один. В административный корпус.

Это был не вопрос. Это было утверждение.

– Ищите все, что похоже на радиоузел, – продолжал майор. – Любую радиоаппаратуру. Ищите все, что похоже на генератор, от которого этот узел может работать.

– Все, что ценное, тоже ищите, – добавил Бунчук. – Особенно жратву.

Малютину показалось, что полковник считает это направление их поиска самым важным.

– Ну хоть ружье-то дайте, – решил не молчать Николай. – Хватит и обреза. Того, который называли «Смерть председателя».

– И без ружья хорош, – хмыкнул Токарев. – Оно будет тебе только мешать.

– Вот это возьми, это лучше. – Полковник вдруг протянул Малютину пистолет Макарова, потертый, поцарапанный и довольно ржавый. Ученый сунул его в наружный карман. – Это ИЖ-71, с магазином на десять патронов. Но если увидишь что-то опасное… лучше беги быстрее.

– Да я мировой рекорд поставлю. Ладно, черт с вами. Если через три часа не вернусь, считайте меня птеродактилем.

Конечно, любимый пистолет ментов и охранников – это лучше, чем обрез на два патрона. Но Николай воспринимал их нежелание дать ему автомат или хотя бы винтовку – хотя оружия у них было полно – как красноречивый сигнал того, что он для них был просто чужак и расходный материал. Шахтерская канарейка. Лабораторная мышь.

«Ну ничего, гады. Посмотрим еще, кто из нас мышь».

И он зашагал по выложенной бетонными плитами дороге, ведущей к зданию, похожему на здание городского суда. Дорога здесь взбиралась на небольшой пригорок, и он почувствовал, что надо сбавить шаг. Старость не радость.

***

Он видел, что делали в это время остальные.

Назначив пары «добровольцев», командующие их маленькой армии вместе с пятью-шестью бойцами заперлись в сторожке. Разведчики же пошли по заданным маршрутам, медленно расходясь в разные стороны. Все-таки в их разбойной шайке приказ атамана и его шестерок многое значит. Шли они, понурив головы и чуть ссутулившись. Автоматы сжимали в руках так, будто в этом было их единственное спасение. Но они по крайней мере шли по двое – пока одного будут жрать, второй убежать успеет.

«Они боятся не людей. Не тех, кто может пустить пулю из окна или подкараулить с ружьем в коридоре».

Малютин их понимал. Он сам ежился от неприятного ощущения. И дело было не в «псах», вся схватка с которыми казалась ему теперь страшным и нереальным сном. Что-то другое нависало над ним, над ними всеми, – как висящий на ниточке меч царя Дамокла.

Все бойцы ПВО уже поняли, что людей в комплексе скорее всего нет. Но они боялись того, что было для них пострашнее выстрела снайпера.

А ведь ему было хуже всех… Он был один.

«Может, разделяться было не лучшей идеей? Но если держаться кучей, тут можно на месяц застрять. Но план работы на ближайшие несколько часов был задан… А значит, вперед».