ЛоГГ. Том 3. Стойкость - [63]

Шнайдер мог бы вести мирную и спокойную жизнь, если бы не дал Меркатцу того самого совета, но он был слишком предан старому адмиралу. Однако ему хотелось, чтобы его начальник играл более значительную роль и иногда Шнайдер думал о том, что Меркатцу стоит быть понапористее.

С другой стороны, контр-адмирал Мурай и другие равные ему по положению офицеры считали, что Ян слишком мягок с адмиралом-перебежчиком, и это вызывало сомнения в том, насколько эффективно сможет работать командная структура крепости в отсутствие своего молодого командующего.

— Четыре недели, — решительно сказал Кассельн собравшимся офицерам. — Если нам удастся продержаться четыре недели, адмирал Ян успеет вернуться.

Это было всё, что он мог сказать, чтобы подбодрить солдат и офицеров, включая и себя самого. Хотя все высоко ценили его как администратора, репутация в качестве боевого командира перед лицом кризиса было совсем другим делом.

Затем Кассельн продолжил тем же решительным тоном:

— Враг не должен знать о том, что командующий отсутствует в крепости, — если бы противнику стало известно об этом, атаки имперцев, скорее всего, стали бы куда агрессивнее, а в худшем варианте развития событий они могли даже перехватить Яна по пути назад. — Наша политика будет заключаться в том, чтобы защищать Изерлон до возвращения адмирала Яна. Сосредоточимся на обороне и будем отбивать атаки врага по мере необходимости.

Когда он закончил свою речь, собравшиеся офицеры переглянулись друг с другом. Хотя они были не слишком рады недостатку креативности и напора в действиях, все понимали, что других вариантов у них практически нет.

— Хорошо, мы сосредоточимся на обороне, — сказал молодой и горячий Аттенборо, — но не кажется ли вам, что враг может насторожиться, если мы будем слишком пассивны?

— Пассивность сама по себе может заставить врага заподозрить очередную ловушку адмирала Яна, — ответил Шёнкопф.

— А если нет?

— Когда настанет это время, крепость Изерлон, для захвата которой мы приложили столько усилий, просто вернётся в руки Империи.

Аттенборо явно собирался что-то ответить, но тут их прервал офицер связи, сообщивший, что с имперской крепости транслируется сигнал. Кассельн на секунду нахмурился, но потом отдал приказ расшифровать его и направить на экран главного командного зала.

Один из дополнительных экранов был переключен в режим приёма видео и на нём появился мужчина в форме адмирала имперского флота. Этот крепко сложенный офицер в расцвете сил всем своим видом демонстрировал уверенность и смелость.

— Солдаты повстанческой армии или, если вам так угодно, солдаты Союза. Я адмирал Карл Густав Кемпфф, командующий экспедиционными силами флота Галактической Империи и крепости Гайесбург. Я хочу поприветствовать вас прежде, чем мы начнём сражаться. Если бы это было возможно, то я бы предпочёл, чтобы вы сдались, но я знаю, что вы этого не сделаете. Что ж, пусть удача улыбнётся вам в предстоящей битве.

— Старомодно, — пробормотал стоявший рядом с Юлианом Шёнкопф. — Но достойно и внушительно.

На Юлиана мощная, словно высеченная из гранита, фигура Кемпффа произвела ошеломляющее впечатление. Весь его вид свидетельствовал о силе и смелости адмирала… а также об опыте и подвигах, совершённых во множестве битв.

Юлиану пришло в голову, что на его фоне адмирал Ян смотрелся бы, как новоиспечённый адъютант. Хотя, естественно, ничего неуважительного по отношению к Яну он при этом не имел в виду.

Когда впоследствии люди спрашивали его о бывшем опекуне, Юлиан обычно отвечал:

«Что ж, адмирал никогда не выглядел важной персоной. Если поставить его рядом с большой группой выдающихся боевых офицеров, то он бы вообще не выделялся. Но если бы он исчез из этой группы, вы бы сразу это заметили. Вот таким человеком был адмирал Ян…»

— Никакого ответа с Изерлона.

Кемпфф кивнул, услышав доклад.

— Я немного разочарован, — сказал он затем. — Я надеялся взглянуть в лицо Яну Вэнли. Хотя солдаты есть солдаты, так что, полагаю, нам стоит использовать силу оружия в качестве приветствия.

Ответа из крепости не было потому, что Кассельн и остальные не хотели, чтобы враг узнал о том, что командующего нет на месте. Разумеется, Кемпфф не мог догадаться об этом.

— Подать энергию на главные орудия крепости! — глубоким голосом скомандовал Кемпфф.

Главными орудиями крепости Гайесбург были пушки с жёстким рентгеновским излучением. Испускаемые ими лучи имели длину волны в 100 ангстрем, а мощность достигала 740 миллионов мегаватт, что позволяло одним выстрелом испарить гигантский линкор. Показания заполненности энергией изменились с белого на жёлтый, затем с жёлтого на оранжевый, и когда офицер-артиллерист крикнул: «Зарядка завершена!» Кемпфф отдал приказ:

— Огонь!

После этого приказа много пальцев нажало на множество кнопок.

Дюжина раскалённых добела осколков света метнулись от Гайесбурга к Изерлону. Казавшиеся с виду твёрдыми объектами лучи за две секунды преодолели расстояние в шестьсот тысяч километров и врезались в стену принадлежащей ныне Союзу крепости. Поля нейтрализации оказались бессильны их остановить. Сверхтвёрдая сталь с зеркальным покрытием, кристаллические волокна и суперкерамика, из которых состояла четырёхслойная броня Изерлона, сопротивлялись несколько секунд, а потом всё же не выдержали. Лучи пронзили внешнюю стену крепости, достигли внутренней части и за несколько пикосекунд выжгли всё, до чего добрались.