ЛоГГ. Том 3. Стойкость - [48]

То, как он произнёс эти слова, подействовало на нервы Яну, оторвав его от собственных размышлений. Если его место настолько завидно, то они могли бы сами его занять. Он был тем, кто обязан обеспечивать постоянный поток приказов, пока его корабль то атакует, то отступает. Он был тем, кто обязан эффективно выполнять работу по убийству и уничтожению, в то время как лучи с вражеских линкоров формируют огромные волны света, заполняющие всё поле зрения. Он был тем, кто только что проделал путь длиной в четыре тысячи световых лет после того, как всё, казалось бы, начало успокаиваться — проделал только для того, чтобы оказаться перед этой следственной комиссией… Он не просил сочувствия, но, с его точки зрения, занимаемая им должность никоим образом не могла вызывать зависти. Может, для безымянных солдат такое мнение было простительно, но он не желал слышать подобное от этих людей, сидящих в безопасности далеко от линии фронта и думающих лишь о том, как бы уничтожить любого, кто проявит инакомыслие.

— В нашей демократической республике никому, кем бы он ни был, не разрешено совершать действий, выходящих за рамки законов и норм. Именно для того, чтобы устранить все вопросы на этот счёт, мы и созвали сегодня эту следственную комиссию. И поэтому мой первый вопрос…

«Ну вот, началось», — подумал Ян.

— В прошлом году, во время подавления государственного переворота Военного Конгресса по Спасению Республики, по вашему приказу были уничтожены все двенадцать боевых спутников, составляющих Ожерелье Артемиды, спутников, в создание которых для обороны столичной планеты были инвестированы огромные средства. Всё верно?

— Так точно.

— Наверное, вы будете утверждать, что это была тактически неизбежная мера, но я не могу удержаться от ощущения, что это было поспешное и непродуманное решение. Неужели у вас не было другого способа добиться поставленной цели, помимо уничтожения ценного государственного имущества?

— Я решил, что другого способа нет, поэтому и предпринял данные действия. Если вы считаете, что они были ошибочны, я хотел бы услышать альтернативу.

— Мы не специалисты в военном деле. Это ваша задача — мыслить на тактическом уровне. Но, раз уж вы упомянули об этом, — разве не лучше было бы войти в атмосферу после уничтожения, скажем, двух или трёх боевых спутников?

— Если бы я так поступил, мы, вне всякого сомнения, подверглись бы нападению со стороны оставшихся спутников и понесли бы серьёзные потери, — так как это было очевидным фактом, Ян даже не повысил голоса. — Если вы считаете, что беспилотные спутники важнее человеческих жизней, то да, моё решение было ошибочным, но…

Ян немного ненавидел себя за такие слова, но без подобного ответа обойтись было невозможно.

— А что вы скажете на это: заговорщики в любом случае оказались в ловушке на Хайнессене. Вместо того чтобы предпринимать такие резкие действия, может, стоило бы потратить время, чтобы ослабить их желание сопротивляться?

— Я тоже думал об этом, но два фактора заставили меня отказаться от этой идеи.

— Мы все хотели бы узнать их.

— Первый фактор состоял именно в том, что заговорщики были загнаны в угол, в том числе и психологически. Существовала большая опасность, что они попытаются выкрутиться из этого положения, используя важных лиц из правительства в качестве живого щита. Если бы они потребовали пойти на уступки, приставив пистолеты к вашим головам, у нас не было бы другого выбора, кроме как пойти на переговоры с ними.

На несколько секунд повисло неловкое молчание. Ян собирался с мыслями, а чиновники не знали, что говорить.

— Второй фактор связан с ещё большей опасностью. В тот момент гражданская война в Империи уже подходила к концу. Если бы мы осадили Хайнессен и ждали, пока заговорщики сдадутся сами, то талантливый военный, каким является Райнхард фон Лоэнграмм, мог воспользоваться ситуацией и начать массированное вторжение на волне своей победы в гражданской войне. А на Изерлоне в это время, помимо гражданских лиц, оставался лишь небольшой гарнизон и несколько человек, управляющих космическими полётами.

Ян сделал паузу, чтобы перевести дух, подумав, что не отказался бы сейчас от стакана воды.

— Из-за этих двух причин мне пришлось принять меры, которые позволили бы как можно быстрее освободить Хайнессен и, помимо этого, нанести мощный психологический удар по заговорщикам. Если вы считаете, что это заслуживает критики, то я приму её. Но даже если отставить в сторону мои личные чувства, все те мужчины и женщины, что рисковали своими жизнями, сражаясь под моим командованием, всё равно не примут этого, пока вы не предложите лучшего альтернативного плана.

В этих словах нельзя было не заметить угрозы. И похоже, что это сработало. Среди чиновников раздались негромкие перешёптывания, в сторону Яна то и дело бросались раздражённые взгляды. По-видимому, у них закончились контраргументы. Единственным исключением был Хван, который наклонился набок и зевал. Наконец Негропонти громко откашлялся и произнёс:

— Ну что ж, давайте отложим этот вопрос на некоторое время и перейдём к следующему. Незадолго до того, как вы вступили в бой с противником в системе Дория, вы, насколько нам известно, сказали своим солдатам следующее: «На кону стоит лишь существование государства. По сравнению с правами и свободой, за которые мы сражаемся с Империей, государство стоит не так уж много». Этот факт может подтвердить множество свидетелей, слышавших вас собственными ушами, так что ошибки здесь быть не может, не так ли?