Лодыгин - [105]

«Недавно лишь мы с удивлением узнали, что идем впереди всех в области изящных искусств и театра, — с горечью напоминает газета. — Быть может, окажется, что и в другой области — научной — и, главное, в отделе прикладных знаний Русскими сделано немало замечательных открытий?»

И далее газетчик перечисляет всего лишь несколько изобретений и имен из тысяч, «составивших славу отечеству»: «Взрывчатые вещества, бездымный порох Чельцова, идея воздушного корабля Костовича, аэропланы Можайского и Спицына, беспроволочный телеграф Попова, Менделеев, Меншуткин, Пирогов, Мечников, первая идея подводной лодки, принадлежащая Джевецкому, ныне работающему по воздухоплаванию…

Когда же наконец мы перестанем повторять за тургеневскими героями-остряками, что русские выдумали лишь кнут и самовар? — с гневом восклицает безымянный автор газетной статьи и заключает: — Сколько имен, сколько великих открытий во всех отраслях человеческого разума! У немцев и французов не хватило бы площадей для памятников, столичных улиц для увековечения памяти дорогих народной гордости имен. А у нас?..»

* * *

Автор статьи не мог еще знать, как вскоре Америка увековечит память своего кумира — Томаса Эдисона.

В 1917 году в Нью-Йорке, в Гранцентраль-Паласе, будет торжественно установлена бронзовая доска, впоследствии перенесенная на здание № 257 на Перль-стрит. Надпись гласила: «В одном из зданий, расположенных в этой части города, открыла свои действия 4 сентября 1882 года первая электрическая распределительная станция Эдисоновской центральной системы подземной электрической проводки, впервые в нашей стране положив начало современной системе электроосвещения.

В ознаменование великого события настоящая доска сооружена Американским обществом охраны памятников науки и истории и Нью-Йоркским обществом Эдисона…» В десятках мест США появились доски, оповещающие, чем они связаны с Томасом Эдисоном. Эдисон самолично помогал отыскать вагончик-лабораторию, где он работал мальчишкой, и дом, где родился. А близ шоссе Линкольна в Менло-Парке была установлена бронзовая доска на глыбе гранита с медальоном Эдисона и надписью: «Здесь в 1876–1882 годах Томас Альва Эдисон начал работы, озарившие путь мирового прогресса и труды человечества».

«Изобретатель в России почти что пария, — горько сетовал Лодыгин, на глазах которого Америка создавала культ Эдисона, — и всю свою жизнь он проводит в том, что ждет, как библейский Лазарь, не упадет ли ему крупица со стола богатого; но его ожидания в большинстве случаев так же тщетны, как и ожидания Лазаря. Я знаю это как по своему личному опыту, так и по опыту многих и многих других…»

Это невеселое признание вырвалось из уст Александра Николаевича после празднования 40-летия лампы накаливания в статье «Лаборатория для изобретателей» для «Нового времени» в декабре 1910 года.

Да, его чествовали, поздравляли. Прошли хвалебные статьи в прессе, и прозвучали красивые слова с трибун, но, оказывается, ни министерствам, ни частным лицам с капиталом не было дела до того, что у него скопилась «целая серия изобретений», что многие из них способны поднять на высокий уровень отечественную промышленность, по-прежнему, как и в 80-е годы прошлого века, опутанную иностранным капиталом.

Ничего не изменилось и после I Всероссийского электротехнического съезда, когда русские электрики впервые открыто поставили вопрос о хозяйственном положении русской электротехники: истекал срок торгового договора с Германией, которая поставляла России 75 процентов электротехнических изделий из общего числа! «Нельзя его возобновлять!» — так считали русские электрики. Нельзя далее позволять иностранным фирмам поглощать отечественные предприятия, как перешел во владение общества «Унион» электрозавод в Риге.

Журнал «Электричество» сразу после съезда писал: «Нечего и думать сейчас о производстве в России таких предметов массовой фабрикации, как калильные и дуговые лампы… Ведь цены русским фабрикантам диктуются за границей…»

Творец калильных ламп, вернувшись в Россию, чувствовал себя как отец, у которого украли дитя, а потом дали ему другое имя, одели в чужие одежды — поди узнай…

В магазинах на Невском, в аудитории Соляного городка и в меблированных комнатах, повсюду горели лампы накаливания, но помеченные тавром фирм Эдисона, Сименса и Гальске, Эдисвана[17]…

А кто теперь помнил, что трансформаторы и конденсанторы изобрел Яблочков? А самолет — Можайский? И… сколько фамилий можно перечислять и перечислять?

Как дальше жить изобретателям в России?

И Лодыгин в статье «Лаборатория для изобретателей» ищет пути решить извечную проклятую проблему: он предлагает создать лабораторию для изобретателей. По его мысли, это должно быть учреждение, в котором бы под руководством опытных инженеров существовали бы и мастерские, где можно построить опытный образец или модель, и еще испытательная станция, на которой его можно испытать. И тогда где бы ни жил изобретатель, хоть в самой глуши, он может надеяться найти здесь внимание к своему изобретению, получить консультацию и поддержку в случае ценности своей идеи.