Лодки уходят в шторм - [142]

"Большевистская организация от слов уже приступила к действиям, причем действия эти предполагаются в самом широком масштабе. С этой целью и для установления связи с большевиками, проживающими за пределами республики, была сделана местной большевистской организацией попытка похищения баркаса "Маштага", не удавшаяся вследствие случайных лишь обстоятельств, причем документами, обнаруженными у бежавших на баркасе лиц, и их собственными показаниями было установлено, что одной из задач, поставленных себе этими лицами, был тайный провоз в Азербайджан огнестрельного оружия все с той же целью свержения власти путем вооруженного восстания".

"Близится грозный час…" — снова и снова вспоминались Усуббекову слова из письма Нариманова. Красная Армия уже на границе Азербайджана, у Самур-чая, Красный Флот — в Петровске. Неужели это конец?

Однажды, оставшись наедине с Мехмандаровым, он спросил:

— Скажите, генерал, наша армия сможет противостоять противнику?

— Какого противника вы имеете в виду?

— Разумеется, Красную Армию.

— Не более получаса.

— И это говорите вы, военный министр!

— Господин премьер, вы же знаете, две трети нашей тридцатитысячной армии дерется с дашнаками в Карабахе. На границе с Дагестаном Красной Армии противостоит не более трех тысяч солдат, а в самом Баку их всего две тысячи. Поручиться за их преданность не берусь…

"Значит, все! Поджечь промысла и бежать!.."

Двадцатого апреля Пономарев снова приехал в Баку. Последний раз он был здесь в феврале вместе с Али Мамедовым и другими ленкоранцами на Первом съезде Компартии Азербайджана. Съезд проходил нелегально в помещении легальной профсоюзной организации — Центральной рабочей конференции, которая размещалась в самом центре города, в двухэтажном доме на Николаевской улице. Два дня делегаты от всех партийных организаций республики собирались под самым носом правительства, рассказывали о положении дел на местах. С докладом по организационному вопросу выступил Дадаш Буниатзаде.

Съезд называли объединительным: он провозгласил создание Коммунистической партии Азербайджана, в которую наряду с Бакинским комитетом РКП (б) вошли организации "Гуммет" и "Адалят", хотя фактически они слились еще осенью девятнадцатого года.

Председателем ЦК АКП(б) стал двадцатишестилетний большевик, инженер-экономист Мирза Давуд Гусейнов. Он учился на том же факультете коммерческого института в Москве, что и Иван Осипович Коломийцев. Членами ЦК были набраны Гамид Султанов, Дадаш Буниатзаде, Али Гейдар Караев, Али Байрамов.

Съезд призвал рабочих и крестьян Закавказья готовиться к свержению своих буржуазно-помещичьих правительств.

Теперь, два месяца спустя, Пономарев приехал по заданию ленкоранекого ревкома, чтобы информировать ЦК о готовности ленкоранской организации выступить для захвата власти. Сойдя с парохода, он сразу же направился в лавку "Торговля пеньковыми канатами", намереваясь повидаться с Лукьяненко и просить его устроить встречу с членами ЦК. Хозяин лавки Ягуб Мамедов узнал Пономарева и сказал, что Анатолий будет только завтра утром.

— Ну что ж, придется подождать до завтра, — огорчился Пономарев.

Он пошел побродить по городу, чтобы скоротать время до вечера, когда можно будет пойти к своим землякам, у которых он обычно останавливался.

Апрель — лучшее время года в Баку.

Деревья миндаля и абрикосов оделись в розовое и белое кружево. По Ольгинской и Торговой гуляли нарядные дамы, господа и офицеры в форме мусаватской, русской, английской, турецкой и итальянской армии. Шла бойкая торговля на Будаговском, Мясном и Угольном базарах, в пассаже Лалаева. Магазин "Космополит" предлагал американские макароны, французскую обувь, английский крем для обуви, швейцарские сезонные ткани.

На углу проезда Лалаева чинно восседал на козлах фаэтона известный в Баку кучер Саттар-хан. Чуть подальше, на тротуаре, прислонясь спиной к стене, сидели в ожидании клиентов амбалы во главе со своим "королем" амбалом Дадашем, гороподобным богатырем в кожаном фартуке и кожаных нарукавниках.

В синематографах "Феномен", "Ампир" и "Французский" шли фильмы с участием Ивана Мозжухина и Веры Холодной. Не было отбоя от посетителей в духанах и шашлычных, в Немецкой кондитерской на Торговой. До двух часов ночи работали первоклассные рестораны "Тили-пучу-ри" и "Медведь".

Город жил своей привычной будничной жизнью, которая, казалось, не предвещала никаких перемен.

Утром следующего дня, придя в лавку, Пономарев застал Лукьяненко на месте. "Господин Титорец" сильно переменил-ся со времени последней встречи, осунулся, выглядел озабоченным и не таким франтоватым, как прежде. В каморке находились еще двое молодых людей.

— А, Иосиф, заходи, — поднялся навстречу Лукьяненко. — Садись, я сейчас освобожусь… Вот, знакомься, ребята с "Вана".

— С "Вана"? — заинтересовался Пономарев. — Знакомый пароход. На нем англичане наших товарищей с Ашур-Аде в Энзели везли.

Молодые люди представились. Это были кочегар Константин Рожковский и машинист Иван Фролов.

— Вот предлагают угнать "Ван" в Красноводск, — как бы советуясь, сказал Лукьяненко. — Послезавтра "Нан" должен идти в Энзели с пассажирами и грузом для англичан.