Лодки уходят в шторм - [122]

Мог ли Перси Кокс все это поставить под удар из-за одного Коломийцева? Вот почему он немедленно связался с коммодором Норрисом, и военные суда "Орленок" и "Биби-Эйбат" на всех парах поспешили к Ашур-Аде.

Залпы судовых орудий были так неожиданны, что люди заметались по поселку. Женщины хватали на руки плачущих детей, прятались в погребах и сараях.

Руководители Ашурадинской республики следили за военными кораблями, понимая, что они бессильны против них. Может ли "Часовой", с его единственной пушкой, вступить в бой с двумя военными кораблями?

И хотя с острова не раздалось ни одного выстрела, "Орленок" и "Биби-Эйбат" продолжали обстреливать пароходы, стоявшие в открытом море, перед островом. Взрывы поднимали столбы воды в опасной близости от них, вода обрушивалась на палубы. Пассажирские пароходы начали подавать тревожные гудки.

Постреляв полчаса, военные суда отошли к плавучему маяку. И казалось, они не заметили, как пароходы снялись с якорей и вошли в залив. А может быть, англичане этого и добивались? Теперь пароходы были заперты в заливе, а военные суда сторожили выход из него.

Около шести часов вечера "Орленок" и "Биби-Эйбат" вошли в залив и снова открыли огонь. И снова тревожно заревели пароходы, раскачиваясь на вспененной воде. На этот раз огонь был более прицельным. "Эльбрус" получил пробоины и сел на грунт. Англичане выпустили по нему еще несколько снарядов. "Эльбрус" поднял белый флаг. Его примеру последовали "Ван" и "Часовой".

"Часовой" выбросился напротив керосинового завода. Часть команды сошла в воду и с белым флагом направились к персидскому берегу. Их встретила пулеметная очередь. Несколько человек упало замертво, остальные попрятались в камышах, ожидая прекращения огня.

Пароход "Ван" выбросился на Потемкинской косе.

Английские солдаты на шлюпках подошли к пароходам, поднялись на палубы, приступили к обыску команд и судовых помещений — искали оружие и ценности. На "Часовом" при обыске солдаты отдирали обшивку, переворачивали койки, отнимали у матросов деньги, вытащили из кармана капитана серебряный портсигар.

Командам приказали заделать пробоины, откачать воду из трюма, подготовить пароходы к отплытию.

Ночью военные корабли сняли пароходы с мели, "Ван" увели с собой на внешний рейд, "Часовой" и "Эльбрус" отошли своим ходом к Бендер-Гязу.

До поздней ночи в помещении ревкома сидели руководители Ашурадинской республики, обсуждая создавшееся положение.

— Надо думать, англичане выполнили только часть своей задачи: лишили нас плавсредств. Что они предпримут дальше? — вслух рассуждал Коломийцев, глядя на товарищей.

— Я полагаю, — ответил Наумов, — утром высадят десант.

— Они и сегодня могли бы сделать это, — усомнился Лидак. — Почему же не высадили?

— Смею вас заверить, никакого десанта не будет. Чтобы англичане пошли в атаку? — усмехнулся Сухорукин.

— Так они не сами — индусов погонят, — сказал Канделаки.

— Не думаю, теперь у них не стало веры индусам, — приглаживая волосы, возразил Коломийцев. — Побоятся, что мы обратим их в свою большевистскую веру.

— Смею вас заверить, Иван Осипович абсолютно прав. Никакого десанта не будет, — снова заявил Сухорукин.

— А что, по-вашему, будет? — спросил Кушнаренко.

— Поживем — увидим, — развел длинными руками Сухорукин.

— Слушайте, товарищи, что вы гадаете: придут, не придут? — вскипел Блэк. — У нас есть пушка и пулеметы. Сунутся — дадим бой. Ляжем костьми все до единого.

— Полечь костьми — не задача, товарищ Блэк, — остудил его пыл Коломийцев. — Да и боеприпасов у нас не так уж много. Надо подумать, как сохранить людей. Надо уходить с острова. Не сегодня, так завтра мы все равно ушли бы. Теперь из-за англичан мы должны уйти сегодня же, сейчас же, под покровом ночи.

— Раньше надо было уходить, — упрекнул Лидак. — А теперь ни по суше, ни по морю не уйдешь.

— Надо прорываться! Небольшими группами покинуть остров, перейти по Потемкинской косе на материк, к Бендер-Гязу, податься в камыши, пробиться к восточному побережью, уходить к своим… — настаивал Коломийцев.

— Что ж, это можно, — спокойно начал Наумов. — Если и не всем, то кому-то и удастся уйти. Но коли мы хотим сохранить людей, надо действовать иначе. Мы две недели как на острове. Персидские власти убедились, что мы не собираемся вторгаться на их территорию. Они укрепили свои берега и не предпринимают никаких попыток выдворить нас отсюда, поскольку мы на своей, русской земле. И вот сегодня — англичане. Какую цель они преследуют? Уничтожить нас? Тогда почему же не обстреляли остров? — Наумов оглядел товарищей и продолжал: — Я думаю, их беспокоит наше близкое соседство с Энзели. Вы же знаете, товарищи, персидский порт Энзели, оккупированный англичанами, — это их ворота в Каспийское море, путь в Баку и на Кавказ. Вероятно, узнав, что мы завладели пароходами, они встревожились, как бы мы не напали на Энзели, вот и лишили нас этой возможности. Если мы доведем до их сведения, что не намерены дольше оставаться на острове, думаю, они не станут возражать против нашей открытой организованной эвакуации.

— Ой ли! — Коломийцев сердито сжал кулаки. — Плохо вы знаете англичан. Они закупорили нас на острове и ждут, когда мы подымем белый флаг.