Лодка - [21]

— Поведайте нам, наконец, кто такие эти хавы, барлахи и прочие наши салентийские родственники?

— Хавы, это отселекционированная порода. Первые хавы в отличие от искристо-белых барлахов были темно-серыми, поэтому на фоне снега и льда быстро обнаруживались и становились лёгкой добычей хищников. Тогда из жалости, о них стали заботиться. Для них добывали из сострадания пищу, старались сделать так, что бы они одни не выходили из ледяных пещер — наших жилищ. Берегли их и ухаживали за ними как за малыми детьми. Ну, а дальше они…

— Вы начните всё-таки с планеты, — в кают-компанию неслышно вошёл доктор, под руку ведя помятого энергетика, — а этот дурашка отказывается от лечения.

— Не, не надо я, пожалуй, лучше пойду просто полежу, — мягко высвободился тот и тут же вышел.

— Пожалуйста. Планета представляет собой шар…

— Иди ты!!! Во, феномен! — искренне восхитился пьяный бортинженер, — у всех чёрт знает что, и сбоку бантик. А у них шар! — Он протянул над столом руку вверх ладонью с растопыренными пальцами и качнул ею, как бы пытаясь взвесить этот самый шар. Кстати о шарах… Надо проверить шаровые опоры…

— …покрытый сверху тридцатью тысячами метров льда. У вашей Земли, я знаю, есть газовый панцирь, а у нас ледяной.

— Кстати о газах — где механик? — Элия повернулся к стене и стал, не глядя шарить по ней рукой, пытаясь нащупать клавишу включения переговорника.

— Ну, зачем он тебе сейчас понадобился? Не мешай слушать, — оружейник поморщился.

— Я должен отдать ему кое-какие распоряжения.

— … этот лёд настолько кристально чист и прозрачен, что может дать фору многим атмосферам…

— Ха!!! Да у нас в компрессоре их двенадцать тысяч, этих атмосфер. А толку — никакого. Ни кто там жить не хочет! — вновь встрял бортинженер.

— В нижней части ледяного панциря, где он касается грунта, огромные проталины и кипит жизнь. Текут реки, шумят леса…

— Ага! Ага! А так же нет никаких бомбёжек, много хлеба с маслом и юные лыжницы, по-прежнему катаются с гор…

— Элия! Угомонись!

— Конечно, конечно. Так как у вас там… Извините… У нас там, насчёт лыжниц? Без бомбежей, на постном масле?

— Планета имеет четыре малых солнца и пять спутников. Поэтому, так называемых ночей, у нас не бывает.

— Бедолаги!!! Ну да! Ведь не с кем ночь провести. Так как и самой ночи-то нет, — у бортмеханика на глазах заблестели пьяные слёзы, и полным неподдельного трагизма голосом он провозгласил почти рыдая:

— Они же там повымирают скоро!!! Срочно спасательный десант, из нержавеющих мужских особей, способных размножаться при свете!!! А что? Вон Гаш у Выхлопа! Может, всё, что шевелится, включая трубопроводы. И по лохматости ни одному салентийцу не уступит. Правда, не белый — черный. Зато новую породу выведет — "суперхамы"…

— Заткнешься ты когда-нибудь? — оружейник попытался воздействовать параллельно словам ещё и испепеляющим взглядом.

— Ну, ты-то точно в эту команду не попадёшь. Потому как, только и можешь, что глазки строить!

— Прекратите немедленно!!! — Мнение окружающих было почти единодушно, и сказано хором.

— Чего он… — Элия не закончив, махнул рукой и снова отвернулся к переговорнику.

— Простите его адмирал. Он потом, когда протрезвеет, очень жалеть будет и переживать, так как пьёт исключительно редко.

В кают-компанию вошли сразу оба помощника и шефпилот. Они одновременно потянули носом в сторону уже разносившего блюда кока.

— Командир к ужину не выйдет, просил начинать без него, — Битси уселся на своё место и в прекрасном настроении потёр руки. — Хочу в присутствии всех офицеров, объявить благодарность второму помощнику… Сидите…Сидите… Я буду ходатайствовать перед руководством о присвоении вам внеочередного звания. Думаю, командир меня поддержит.

— Ещё бы!!! — Бортинженер оторвался от переговорника, — одной левой бунт задавить! — Элия рукой сдавил горло воображаемому противнику, скривив от усилия лицо, — за это можно и награду было бы дать!

— Бунт? — Битси внимательно обозрел профиль Элии, и понимающе кивнул, — а вот пьянство унижает офицера.

— Напротив!!! Это реальность унижает. А опьянение даёт хоть какую-то иллюзию достоинства, — бортинженера качнуло в кресле и он локтем, наконец, попал в клавишу переговорника, тот пискнул, переключив внимание абонента с первого помощника на себя, — механика мне, Железная голова!

На экране возникло изображение механика.

— Фалк! — бортинженер, увидев своего подчиненного, мгновенно прикинулся трезвым. И они быстро затараторили на техническом, одним им понятном языке.

— Во нализался, — оружейник решил безнаказанно отыграться, — в нужную клавишу попасть не может. Через автомат входит. Хорошо хоть на командира не налетел.

На входе в кают-компанию возникли две фигуры в матросских робах, одна из фигур постучала костяшками пальцев о край проёма, — разрешите войти.

— Входите. В чём дело?

Фигуры перешагнули через комингс и остановились перед уже накрытым столом.

— Мы матросская делегация.

— И?..

— Команда делегировала нас выразить всеобщую благодарность второму помощнику, за прекрасно организованный и реализованный праздник. А так же за всё то, что он для нас сделал. Так редко выпадает весёлая минутка. Команда передаёт вам, что любит вас и очень ценит.