Лоцман - [5]

— Да это минутное дело, мистер Мерри, — возразил рулевой и, не шевельнув и бровью, с силой вонзил гарпун в землю, а затем взял его наперевес. — Стоит капитану Барнстейблу сказать лишь слово, и я вмиг загарпуню быка. Не раз загонял я это железо в китов… Правда, на них нет такого слоя жира, как на этой скотине.

— Ты сейчас не на китобойном промысле, где годится в добычу все, что попадется на глаза, — возразил Барнстейбл и сердито отвернулся от быка, словно не доверяя собственной воздержанности. — Но погодите! Я вижу — кто-то крадется вдоль изгороди. Будьте начеку, мистер Мерри! Может быть, не говоря ни слова, нам пустят пулю в лоб.

— Но не этот человек, — беспечно ответил юноша. — Он, подобно мне, молод и вряд ли рискнет схватиться с такой грозной силой, как наш отряд.

— Вы правы, — согласился Барнстейбл и перестал сжимать в руке пистолет. — Он идет осторожно, словно чего-то боится. Ростом этот человек мал, и, хотя одет он во что-то коричневое, его одежда мало похожа на камзол. Быть может, это все-таки тот, кого мы ищем. Останьтесь здесь, а я пойду окликну его.

Когда Барнстейбл быстрыми шагами направился к изгороди, отчасти скрывавшей незнакомца, последний остановился и, казалось, колебался, идти ли ему вперед или назад. Но, прежде чем он успел принять решение, энергичный моряк очутился уже в нескольких шагах от него.

— Скажите, сэр, — обратился к нему Барнстейбл, — какая вода в этой бухте?

Услышав этот вопрос, маленький незнакомец вздрогнул и невольно отпрянул в сторону, словно хотел скрыть свое лицо.

— Я думаю, что это воды Северного моря, — едва слышным голосом ответил он.

— Вот как? Сразу видно, что на своем коротком веку вы прилежно изучали географию, раз так хорошо осведомлены, — сказал лейтенант. — Может быть, сэр, вы настолько же сведущи, чтобы ответить мне, сколько времени мы проведем вместе, если я, желая насладиться вашей мудростью, возьму вас в плен?

Юноша, которому были адресованы столь грозные слова, ничего не ответив, отвернулся и закрыл лицо руками, а воинственный моряк, решив, что произвел на собеседника достаточно сильное впечатление, приготовился продолжать допрос. Однако сильная дрожь, охватившая все тело незнакомца, так озадачила лейтенанта, что он был вынужден еще немного помолчать, как вдруг, к крайнему изумлению своему, заметил, что юноша дрожит не от страха, а от стараний сдержать овладевший им приступ смеха.

— Клянусь всеми китами в море, — вскричал Барнстейбл, — ваше веселье неуместно, юный джентльмен! С меня хватит и того, что мне приказали стать на якорь в этой проклятой бухте, когда шторм почти на носу! Неужели в ту минуту, когда мне следует позаботиться о том, чтобы поскорее выйти в море и тем спасти душу и тело, я позволю смеяться над собой мальчишке, у которого не хватило бы силы носить бороду, вырасти она у него! Подожди, я познакомлюсь с тобой и твоими шутками поближе, когда притащу тебя в свою каюту! Ты будешь развлекать меня, чтобы я не спал до конца рейса.

С этими словами командир шхуны приблизился к незнакомцу, намереваясь схватить его, но юноша отпрянул в сторону и, протянув руку, воскликнул голосом, в котором теперь подлинный страх победил веселье:

— Барнстейбл! Милый Барнстейбл! Неужели вы способны обидеть меня?

При этих словах изумленный моряк отступил на несколько шагов и, сорвав с головы фуражку, протер глаза.

— Что я слышу? Что я вижу? — воскликнул он. — Там, в бухте, стоит «Ариэль», а подальше — фрегат. Может ли это быть Кэтрин Плауден?

Его сомнения, если таковые еще оставались, вскоре совсем рассеялись, ибо незнакомец — вернее, незнакомка уселась на ближайший пригорок в такой позе, при которой женская робость очаровательно противоречила мужскому наряду, и залилась веселым смехом.

С этой минуты все мысли о полученном поручении, о лоцмане и даже об «Ариэле» исчезли из головы моряка. Подбежав к девушке, он тоже начал смеяться, хотя едва ли сам понимал, почему.

Когда развеселившаяся девушка немного овладела собой, она повернулась к молодому человеку, который, усевшись рядом с ней, добродушно ждал, когда она перестанет над ним смеяться.

— Простите меня, — сказала она. — Глупо и даже жестоко, что я до сих пор не объяснила вам причину моего неожиданного появления, а также этого странного маскарада.

— Я обо всем догадываюсь! — воскликнул Барнстейбл. — Вы узнали о нашем прибытии и спешите выполнить данное мне в Америке обещание. Больше я ни о чем не спрашиваю. Священник фрегата…

— …может и дальше читать свои бесполезные молитвы, — договорила за моряка девушка. — Никто не произнесет надо мной брачного благословения до тех пор, пока я не достигну цели своего рискованного предприятия. Вы ведь никогда не были эгоистом, Барнстейбл. Неужели вы захотите, чтобы я забыла о счастье других?

— О ком вы говорите?

— О моей бедной, любящей меня кузине. Я узнала, что два судна, отвечающие описанию фрегата и «Ариэля», появились у наших берегов, и тотчас решила увидеться с вами. Целую неделю я, надев это платье, следила за вами, но безуспешно. Сегодня я заметила, что вы подошли к берегу ближе обычного, и, как видите, моя смелость была вознаграждена.