«Ливонский» цикл - [20]
Под шумок свой вклад в борьбу с «Narvafahrt» попытался внести и польский король Сигизмунд II. Свою позицию в письме Маргарите Пармской он мотивировал следующим образом:
«Ведя тяжелую и опасную войну с московским и шведским государями, варварами, схизматиками и тиранами, я неоднократно воспрещал провозить через свои земли какие-либо товары своим врагам. Легко понять, как усиливается Московит, враг Польши и всего христианства, пока его поддерживают европейские торговцы — он с каждым днем становится все опаснее. Несмотря на это, многие торговцы из личных выгод старались обойти наши постановления и продолжали сноситься с нашим врагом, ценя свои интересы выше общего блага всего христианства».
Поэтому, развивал свою мысль король, он вынужден сделать все, что в его силах, чтобы положить конец свободному проходу торговых судов в русскую Нарву. С этой целью он в 1562 году воспретил своим подданным плавать в Нарву (надо полагать, что этому чрезвычайно обрадовались в Данциге), а затем учредил под Данцигом специальную морскую базу — «президию». Действуя оттуда, королевские каперы-«спекуляторы» стали нападать на торговые суда, шедшие в Нарву и из нее.
Иван Грозный заключил с Эриком Шведским и Фредериком Датским соглашения, включавшие пункты о свободе мореплавания, но быстро понял, что они не стоят и того клочка бумаги, на которых написаны. Глядя на все это безобразие, он был вынужден завести в 1570 году собственного «морского отамана», некоего Карстена Роде, чья флотилия начала охоту за кораблями государевых недругов.
Борьба вокруг «нарвского плавания» очень скоро привела к тому, что на Балтике стало тесно от каперов и просто пиратов, которые под шумок атаковали любое попавшееся им на пути торговое судно. Даже наличие у капитана официального разрешения или паспорта на проход в Нарву не давало ничего: прав был тот, у кого на данный момент кулак был больше и тяжелее. Однако слишком выгодной оказывалась торговля с Московитом, чтобы ею можно было просто взять и пренебречь. Шкиперов, в особенности ганзейских и голландских, не останавливали ни угрозы со стороны каперов и пиратов, ни постоянно менявшиеся правила игры со стороны датского и шведского королей, то и дело повышавших пошлины и поборы с проходивших по их водам торговых судов.
В дело шли всякие хитроумные кунстштюки. Те же любекские купцы, понеся серьезные потери от действий шведов, все чаще и чаще отказывались самостоятельно плавать в Нарву, фрахтуя для этого суда нейтралов — тех же голландцев. Правда, некоторые отчаянные головы все же пытались, и не без успеха, прорываться в Нарву. Например, в 1567 году таких храбрецов набралось ни много ни мало, а целых 33. Нейтралы же, голландцы, англичане и шотландцы, стремясь оставить с носом шведов, пытались использовать разность по времени в погодных условиях. Ранней весной, пока шведский флот еще не успел начать кампанию, они, заплатив датчанам пошлины, проходили Зунд и прорывались в Нарву. Отстоявшись там, поздней осенью, когда шведы из-за штормов укрывались в своих портах и заканчивали кампанию, нейтралы шли обратно. В это же время вторая волна купцов, невзирая на опасность со стороны осенних штормов, проходила в Нарву с тем, чтобы разгрузившись там и благополучно перезимовав, с наполненными русскими товарами трюмами ранней весной следующего года возвратиться домой.
Нормой стало и создание своеобразных конвоев, когда несколько купеческих судов, вооруженных до зубов, шли одним караваном, надеясь силой отбиться от каперов, пиратов и польских «спекуляторов». И ведь отбивались! В общем, несмотря на все препятствия, ни императорские мандаты 1560 и 1562 годов, ни попытки Сигизмунда создать собственную морскую полицию, ни действия датских и шведских властей — ничто не могло остановить «Narvafahrt». Блокада была дырявой, как решето, и практически все попытки (если не считать действий Сигизмунда) были продиктованы прежде всего стремлением одной из сторон установить свою монополию на торговлю с Московитом, оттеснив в сторону конкурентов. О защите христианства вообще и Ливонии в частности от происков русского царя никто и не думал.
В 1570 году завершилась Северная война. Через два года скончался Сигизмунд II, после чего в Польше наступило долгое бескоролевье, когда полякам стало не до борьбы с «нарвским плаванием». Однако ситуация на море ничуть не улучшилась. Сменивший Эрика XIV в результате дворцового переворота Юхан III, при всей его нелюбви к брату, по отношению к «Narvafahrt» придерживался той же позиции и продолжал всеми силами препятствовать проходу торговых судов в Нарву. Очевидно, что его точка зрения обусловила возобновление военных действий между Россией и Швецией.
Увы, успех в этой войне был не на стороне Ивана Грозного. Зимой 1577 года русские рати осадили Ревель. Осада длилась семь недель и не увенчалась успехом. Юхан III отказался принять в расчет требования императора, имперских князей и «лутчих людей» снять блокаду Нарвы и убрать с моря своих каперов. Новый же польский король Стефан Баторий, подчинив мятежных данцигцев, возобновил действия своих «
