Ливонская война - [8]
При общей враждебности к Русскому государству со стороны польских и литовских феодалов успех борьбы с Турцией и Крымом был, без сомнения, невозможен. Борьба эта могла быть успешной только при условии объединения всех сил Руси, Литвы и Польши. Любая попытка добиться такого объединения сил в середине XVI в. была сопряжена с серьезными уступками Литве и Польше, с отказом Русского государства от одной из основных задач своей внешней политики — с отказом от украинских и белорусских земель. Более того, объединение всех сил Руси, Литвы и Польши для борьбы с турецко-татарской агрессией в конкретных условиях второй половины XVI в. могло произойти лишь на базе их государственного объединения — унии Польши, Литвы и Русского государства. События 70-х годов XVI в. показали, что выдвижение такой внешнеполитической программы нашло бы отклик среди значительной и влиятельной части польских, польско-украинских и даже литовских феодалов. Пример князя Дмитрия Вишневецкого, временно перешедшего на службу к Ивану Грозному, и польских магнатов Миколая Сенявского и Ольбрахта Лаского, самовольно предпринимавших военные авантюры, направленные против Оттоманской империи, свидетельствует о. существовании в 50—60-х годах антитурецкой группировки среди польских и украинских магнатов. Однако идти на осуществление польско-литовско-русской унии в условиях середины и второй половины XVI в. означало предавать национальные интересы Русского государства. События 70-х и последующих годов показали, что, выдвигая план такой унии, польские феодалы прежде всего рассчитывали создать себе благоприятные условия для безудержной экспансии на Востоке. Для папского Рима уния эта была бы одним из этапов католической агрессии на русские земли. В 50—60-х годах курс на соединение с Литвой и Польшей тоже не мог иметь иных последствий.
И в военном, и в политическом отношении гораздо более реальной представлялась программа борьбы за Прибалтику. Здесь могущественному Русскому государству противостоял слабый в военном отношении и постоянно раздираемый внутренними феодальными усобицами противник — Ливония. Главной военной силой в стране являлся духовный рыцарский Орден меченосцев. Владения Ордена были разбросаны по всей стране. В руках орденских властей находилось свыше 50 замков. Магистр Ордена жил в замке Венден (Цесис). Верховной власти магистра подчинялась половина города Риги. В описываемое время военная организация Ордена находилась в полном упадке. Этот жалкий осколок средневековья не был больше серьезной военной силой.
Совершенно самостоятельными феодальными владетелями в Ливонии были архиепископ рижский, сохранивший верховную власть над другой половиной Риги, и епископы дерптский, ревельский, эзельский и курляндский. На землях Ордена и духовных князей были расположены земельные владения и замки рыцарства, пользовавшегося своими поместьями на ленном праве. Крупной и фактически самостоятельной политической силой в стране были города— Рига, Ревель (Таллин), Дерпт (Юрьев, Тарту), Пернава (Пярну), Вольмар (Валмиера), Нарва и др., хотя города эти и находились под верховной властью Ордена или епископов. Между Орденом и духовными князьями, прежде всего рижским архиепископом, постоянно происходили столкновения. Крупные города, которые вели широкую посредническую торговлю и испытывали большие затруднения от непрекращавшегося вмешательства и притеснений со стороны светских и духовных феодалов, стремились освободиться от верховной власти Ордена и духовных князей. Этим можно объяснить быстрый успех в прибалтийских городах реформации. В то же время рыцарство в основном оставалось католическим.
Феодальной анархии, господствовавшей в стране, вполне отвечал ее политический строй. Единственным органом центральной законодательной власти, объединявшим страну, являлись сеймы или ландтаги. Они созывались магистрами Ордена обычно в г. Вольмаре (Валмиере). На ландтагах присутствовали представители четырех сословий: Ордена, духовенства, рыцарства и городов. При отсутствии единой и сильной исполнительной власти постановления ландтагов обычно почти не имели реального значения. Немецким духовным и светским феодалам и верхушке городов противостояла масса закрепощенного латышского и эстонского крестьянства и социальных низов городского населения. В середине XVI в. Ливония была страной, где крепостное право и феодальная эксплуатация носили самые жестокие формы. Классовый гнет переплетался с гнетом национальным.
Тесные культурные, экономические и политические связи существовали с древних времен между покоренным немецкими феодалами местным населением и русскими землями. Задавленное нуждой, беспощадно подавляемое господствующим классом экономически, политически и культурно, латышское и эстонское население рассчитывало на то, что русский народ, русская армия принесут ему освобождение от национального и социального гнета. Угнетенные латыши и эстонцы готовы были поддержать военные действия русской армии.
Ливония была страной богатых и сильно укрепленных городов и многочисленных замков. Опираясь на мощные городские укрепления и разветвленную сеть рыцарских и орденских замков (всего в Ливонии было свыше 150 укрепленных замков), немецкий господствующий класс был в состоянии удерживать в подчинении массы латышского и эстонского населения. Но крайнее обострение классовых и политических противоречий в стране, феодальная анархия, разрывавшая ее на отдельные феодальные владения, делали Ливонию неспособной устоять против натиска могущественного централизованного Русского государства.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В своей новой книге видный исследователь Античности Ангелос Ханиотис рассматривает эпоху эллинизма в неожиданном ракурсе. Он не ограничивает период эллинизма традиционными хронологическими рамками — от завоеваний Александра Македонского до падения царства Птолемеев (336–30 гг. до н. э.), но говорит о «долгом эллинизме», то есть предлагает читателям взглянуть, как греческий мир, в предыдущую эпоху раскинувшийся от Средиземноморья до Индии, существовал в рамках ранней Римской империи, вплоть до смерти императора Адриана (138 г.
«Красные маршалы» Романа Гуля — произведение во многом уникальное. Сам писатель — ветеран белого движения, участник I-го Кубанского («Ледового») похода Добровольческой армии — сражался с этими «маршалами» на полях гражданской войны, видел в них прежде всего врагов, но врагов сильных, победоносных, выигравших ту страшную братоубийственную войну. Материала было мало, и сам Гуль не всегда считал его достоверным. Он так и не поверил официальным биографическим данным о В. К. Блюхере, которые были опубликованы в советской печати, продолжая считать Блюхера немцем, революционером-интернационалистом.
Споры о том, можно ли Белорусскую Народную Республику рассматривать в качестве реального государства со всеми его классическими атрибутами, не угасают до сих пор. БНР проиграла борьбу за власть и существование, так и не успев закрепиться на политической карте Восточной Европы. Несмотря на это, она стала чрезвычайно важным, во многом решающим этапом в развитии белорусского национального движения и заложила основы белорусской государственности в XX веке. Книга посвящена истории создания Белорусской Народной Республики — первого государственного образования в новейшей истории, благодаря которому белорусы заявили о своем праве на независимость и самоопределение.
Книга французского историка Фердинанда Шаландона (1875–1921) посвящена периоду правления императора Алексея I Комнина (1081–1118), первого императора из династии Комнинов. Основанный на большом фактическом материале, этот труд до сих пор остается единственной сводной работой по начальному периоду правления Комнинов, и уже, поэтому заслуживает внимания. Будучи основателем новой династии, Алексей I дал византийской политике то направление, которое она сохраняла в продолжение всего XII века. Его царствование открыло новую эру в истории взаимоотношений между Востоком и Западом.
В монографии показана эволюция политики Византии на Ближнем Востоке в изучаемый период. Рассмотрены отношения Византии с сельджукскими эмиратами Малой Азии, с государствами крестоносцев и арабскими эмиратами Сирии, Месопотамии и Палестины. Использован большой фактический материал, извлеченный из источников как документального, так и нарративного характера.
В книге представлены биографии иностранцев, оказавшихся в России в XVI–XVII вв. В многообразном потоке иммигрантов выбраны представители различных этнических, конфессиональных, профессиональных и социальных групп. В России все они стали православными. Материал перекрещиваний дает основания рассмотреть процесс ассимиляции, постепенного вхождения принявших православие иностранцев в русское общество. Изучение жизни иностранцев в России сквозь призму выбора веры позволяет увидеть значение вероисповедания в жизни русского общества того времени, в частности осмыслить самоидентификацию как русских, так и иностранцев, поставить проблему складывания системы русского подданства.
Крымская война 1853–1856 гг. — одно из крупнейших исторических событий XIX в. — особенно ярко выявила контраст между величием народа и ничтожностью правящих клик, мнивших себя вершителями судеб истории.В этой войне провалились захватнические планы и царизма, и правящих кругов Англии и Франции; вскрылись вопиющие пороки военных систем царизма, бонапартизма и английской олигархии. Но в то же время эта война показала, какую великую силу представляет собой народ, вставший на защиту своей родины от иноземных захватчиков, какое изумительное мужество и боевое мастерство способны проявить простые люди, даже поставленные отсталостью своей страны и бездарностью верховного командования в исключительно тяжелые условия борьбы.
На страницах этой книги православные святые предстают перед судом разума без прикрас. И оказывается, что люди, причисленные церковью к лику святых, в действительности совсем не похожи на тех, которых рисуют жития. С истинным лицом многих святых, имена которых мы встречаем в церковном календаре, и знакомит читателя автор книги.
Колесо представляет собою одно из величайших изобретений человеческого гения. Его история уходит далеко вглубь веков. За многие тысячелетия колесо прошло длинный путь развития, породив многочисленные и разнообразные приспособления, вызванные к жизни потребностями общества. Предлагаемая книга ныне покойного известного советского физика Николая Ивановича Добронравова (1890–1949) представляет собою попытку, с одной стороны, показать, как развились отдельные пути применения колеса и выросли различные виды приспособлений и машин, с другой — объяснить некоторые специфические особенности этих приспособлений и форм колеса…
Из текста: Если бы Иван IV умер в 1566 г., в момент своих величайших успехов на западном фронте, своего приготовления к окончательному завоеванию Ливонии, историческая память присвоила бы ему имя великого завоевателя, создателя крупнейшей в мире державы, подобного Александру Македонскому. Вина утраты покоренного им Прибалтийского края пала бы тогда на его преемников: ведь и Александра только преждевременная смерть избавила от прямой встречи с распадением созданной им империи. В случае такого раннего конца, на 36-м году жизни, Иван IV остался бы в исторической традиции окруженный славой замечательного реформатора, организатора военно-служилого класса, основателя административной централизации Московской державы.