Литературные зеркала - [14]
Ныряет заказ в бездонные недра библиотеки и возвращается не скоро. Но — возвращается, что само по себе служит печальным признаком. Если книга в библиотеке есть, ее тебе предоставляют. Если заказ лежит перед тобой, значит, он превратился в отказ. Книги нет. Резолюция, перечеркнувшая мои надежды, немногословна и, коль по-настоящему призадуматься над ней, саркастична: «За № Х96004 от 14.XI-80». Получается, читатель сидит в зале почти шесть лет (на моем заказе дата 24 февраля 1986 года), если только не удрал сквозь зеркало магическим способом, взятым из книги. А вернуть его (и книгу) обратно без помощи магических зеркал нельзя. А узнать, что такое магические зеркала, можно только из одноименной книги.
Или, черт побери, из художественной литературы!
Глава II
НАШИМ ВЕРГИЛИЕМ БУДЕТ ОВИДИЙ
Приключение одного бессердечного юноши
Случилась эта история в те идиллические времена, когда современных зеркал еще не было, хотя их идея буквально витала в воздухе, напоенном прекрасными средиземноморскими ароматами. Полированный металл уже тогда использовался в качестве зеркала.
Еще раз сошлюсь на легенду о том, как Архимед в грозный час собрал греческое войско в единую геометрическую фигуру, окованную (или окантованную) металлическими щитами, которые образовали вогнутое зеркало, и спалил вражеский флот. Так ведь каждая часть составного зеркала тоже была по меньшей мере зеркалом.
Миф о Персее содержит еще более раннюю информацию о зеркале: металлический щит, дарованный герою Афиной, позволял смотреть на Медузу Горгону, не глядя на нее. Благодаря этому щиту Персей без риска для жизни приблизился к Медузе и отрубил ей голову.
Но даже если бы ремесленники сидели сложа руки и решительно никаких металлических изделий тогдашнему обществу не поставляли, все равно зеркало было изначально даровано людям от природы. Где бы ни селился человек, где бы ни останавливался он на ночлег в кочевые часы своей истории, рядом с ним вода сверкала и завораживала своими безукоризненными плоскостями. Человек испокон веков встречался с феноменом отражения — и волей-неволей принимал его как факт, как реальность, хотя допускающую самые разные суеверия, толки, подходы, но неоспоримую и неизбежную в самом своем бытии. Отражение было, хотелось людям этого или нет. В другом месте надо будет примериться к их тогдашним, доисторическим мыслям и чувствам на сию волнующую тему: что такое отражение? Пока же примем за аксиому, что отражение в воде и отражение в зеркале, с позиций литературы или живописи, — одно и то же, что так обстоит дело сегодня и так оно обстояло вчера, а конкретнее — в те времена, когда Овидий слагал свои «Метаморфозы». И станем рассуждать об оптических эффектах, описываемых у Овидия, как если бы они производились зеркалом.
Конечно же, имеется в виду печальная судьба Нарцисса. Всем памятны ее перипетии, и все-таки приникнем к первоисточнику — чтоб ни один нюанс не пропал:
А еще позже достигает трагического предела:
Всего Нарциссу отведено в «Метаморфозах» чуть более ста строк текста того патетического гекзаметра, который возводит в ранг высокой литературы приключенческую сказку, жадно принимаемую — с разинутым ртом и дрожью нетерпения — самым невзыскательным слушателем; тем, кому бы только узнать событийную последовательность, только проследить за мельканием превратностей жизни — и за их развязкой. Если развязка будет содержать некий урок — что ж, он пригодится. А не будет — тоже ладно, ведь главное в сказке вовсе не уроки.
Но в истории Нарцисса содержится гораздо больше философского смысла и литературной изощренности, чем в «средней» сказке, — и соответственно больше потаенного, сокровенного, чем принято замечать на страницах популярных переложений и общедоступных комментариев. Обращусь за поддержкой к Овидию иначе мои слова прозвучат пустой риторикой: то, что воспринимается сызмальства как сказка, трудно выдать самому себе — а пс сторонним тем более — за притчу или трактат:
Здесь возникает самопроизвольная ирония, несвойственная сказке. Финал сказки категоричен, как приговор. Наказание бесповоротно, но оно и единично. Дважды за один проступок, за один грех, за одно преступление не отвечают. А Нарцисс у Овидия оказывается жертвой сюжетной инерции и инверсии. Расплатившись с карательными органами жизнью, он и после смерти пускай даже условной смерти греческого мифа — остается в сюжете.
Действие приключенческой повести разворачивается в предгорьях Западного Тянь-Шаня. Герои повести ищут разгадку нескольких таинственных происшествий и исчезновений, которые случились по вине группы злоумышленников. В повести рассказывается об искателях мумиё, о древних рукописях, помогающих в поисках этого чудодейственного вещества.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Михаил Евграфович Салтыков (Н. Щедрин) известен сегодняшним читателям главным образом как автор нескольких хрестоматийных сказок, но это далеко не лучшее из того, что он написал. Писатель колоссального масштаба, наделенный «сумасшедше-юмористической фантазией», Салтыков обнажал суть явлений и показывал жизнь с неожиданной стороны. Не случайно для своих современников он стал «властителем дум», одним из тех, кому верили, чье слово будоражило умы, чей горький смех вызывал отклик и сочувствие. Опубликованные в этой книге тексты – эпистолярные фрагменты из «мушкетерских» посланий самого писателя, малоизвестные воспоминания современников о нем, прозаические и стихотворные отклики на его смерть – дают представление о Салтыкове не только как о гениальном художнике, общественно значимой личности, но и как о частном человеке.
«Необыкновенная жизнь обыкновенного человека» – это история, по существу, двойника автора. Его герой относится к поколению, перешагнувшему из царской полуфеодальной Российской империи в страну социализма. Какой бы малозначительной не была роль этого человека, но какой-то, пусть самый незаметный, но все-таки след она оставила в жизни человечества. Пройти по этому следу, просмотреть путь героя с его трудностями и счастьем, его недостатками, ошибками и достижениями – интересно.
«Необыкновенная жизнь обыкновенного человека» – это история, по существу, двойника автора. Его герой относится к поколению, перешагнувшему из царской полуфеодальной Российской империи в страну социализма. Какой бы малозначительной не была роль этого человека, но какой-то, пусть самый незаметный, но все-таки след она оставила в жизни человечества. Пройти по этому следу, просмотреть путь героя с его трудностями и счастьем, его недостатками, ошибками и достижениями – интересно.
«Необыкновенная жизнь обыкновенного человека» – это история, по существу, двойника автора. Его герой относится к поколению, перешагнувшему из царской полуфеодальной Российской империи в страну социализма. Какой бы малозначительной не была роль этого человека, но какой-то, пусть самый незаметный, но все-таки след она оставила в жизни человечества. Пройти по этому следу, просмотреть путь героя с его трудностями и счастьем, его недостатками, ошибками и достижениями – интересно.
Борис Владимирович Марбанов — ученый-историк, автор многих научных и публицистических работ, в которых исследуется и разоблачается антисоветская деятельность ЦРУ США и других шпионско-диверсионных служб империалистических государств. В этой книге разоблачаются операции психологической войны и идеологические диверсии, которые осуществляют в Афганистане шпионские службы Соединенных Штатов Америки и находящаяся у них на содержании антисоветская эмигрантская организация — Народно-трудовой союз российских солидаристов (НТС).
Эта книга является второй частью воспоминаний отца иезуита Уолтера Дж. Чишека о своем опыте в России во время Советского Союза. Через него автор ведет читателя в глубокое размышление о христианской жизни. Его переживания и страдания в очень сложных обстоятельствах, помогут читателю углубить свою веру.