Литературные вечера. 7-11 классы - [5]

Шрифт
Интервал

Седьмой чтец (стихотворение С. Есенина «Отговорила роща золотая») (по желанию учителя можно прослушать запись одноименного романса на музыку Г. Пономаренко):

Отговорила роща золотая

Березовым, веселым языком,

И журавли, печально пролетая,

Уж не жалеют больше ни о ком.

Кого жалеть? Ведь каждый в мире странник —

Пройдет, зайдет и вновь оставит дом.

О всех ушедших грезит конопляник

С широким месяцем над голубым прудом.

Стою один среди равнины голой,

А журавлей относит ветер вдаль,

Я полон дум о юности веселой,

Но ничего в прошедшем мне не жаль.

Не жаль мне лет, растраченных напрасно,

Не жаль души сиреневую цветь.

В саду горит костер рябины красной,

Но никого не может он согреть.

Не обгорят рябиновые кисти,

От желтизны не пропадет трава.

Как дерево роняет тихо листья,

Так я роняю грустные слова.

И если время, ветром разметая,

Сгребет их все в один ненужный ком…

Скажите так… что роща золотая

Отговорила милым языком…

На выбор учителя: учащиеся читают либо 1–3 стихотворения из предложенных ниже полностью, либо по несколько четверостиший из каждого.

Восьмой чтец (стихотворение О. Лебедушкиной «Листопад»):

Ты оторвись от возвышенных истин

И перед осенней землею склонись…

Слышишь, шуршит? Это падают листья,

Падают желтыми лицами вниз.

(Падают листья. Как память, как мысли,

Неторопливо, светлы и легки.

С веток кленовых лазурные выси

Льются в холодные воды реки.

Так же и листья текут на дорогу

С песней последней о прошлом тепле.

И обретают покой понемногу,

Желтой щекою прижавшись к земле.)

Девятый чтец (стихотворение Э. Багрицкого «Литавры лебедей замолкли вдалеке»):

Литавры лебедей замолкли вдалеке,

Затихли журавли за топкими лугами,

Лишь ястреба кружат над рыжими стогами,

Да осень шелестит в прибрежном тростнике.

(На сломанных плетнях завился дикий хмель,

И никнет яблоня, и утром пахнет слива,

В веселых кабачках разлито в бочки пиво,

И в тихой мгле полей, дрожа, звучит свирель.

Над прудом облака жемчужны и легки,

На западе огни прозрачны и лиловы,

Запрятавшись в кусты, мальчишки-птицеловы

В тени зеленых хвой расставили силки…)

Десятый чтец (стихотворение С. Есенина «Осень»):

Тихо в чаще можжевеля по обрыву.

Осень – рыжая кобыла – чешет гриву,

Над речным покровом берегов

Слышен синий лязг ее подков.

Схимник-ветер шагом осторожным

Мнет листву по выступам дорожным.

И целует на рябиновом кусту

Язвы красные незримому Христу.

Одиннадцатый чтец (стихотворение Д. Кедрина «Осенняя песня»):

Улетают птицы за море,

Миновало время жать,

На холодном сером мраморе

Листья желтые лежат.

Солнце спряталось за ситцевой

Занавескою небес,

Черно-бурою лисицей

Под горой улегся лес.

(По воздушной легкой лесенке

Опустился и повис

Над окном – ненастья вестником —

Паучок-парашютист.)

В эту ночь по кровлям тесаным,

В трубах песни заводя,

Заскребутся духи осени,

Стукнут пальчики дождя.

(В сад, покрытый ржавой влагою,

Завтра утром выйдешь ты

И увидишь за ночь наголо

Облетевшие цветы.

На листве рябин продрогнувших

Заблестит холодный пот.

Дождик, серый, как воробышек,

Их по ягодке склюет.)

Двенадцатый чтец (стихотворение Н. Рыленкова «Осенние октавы»)

(Всему свой срок. В полях и на опушке,

Везде, где собирается народ,

Весна поет частушки-коротушки,

А лето песню долгую ведет.

Но вот страда окончилась. Подружки

Секретничают скромно у ворот,

А у меня, под мягкий шум отавы,

Слагаются осенние октавы.

Калина рдеет, вспоминая грозы,

Подсохшим хмелем пахнет тишина.

Мне прямо в душу льется свет березы.

И вся душа озарена до дна.)

…Кто говорит, что осень – время прозы?

Нет, учит нас поэзии она!

Не ею ли нам заново открыто,

Что в шуме гроз когда-то пережито?

(Бывает так, что осенью погожей

Вдруг зацветает яблоня в саду,

Но цвет ее, во всем с весенним схожий,

Уже сулит не радость, а беду.

И хмурит брови садовод все строже,

Снимая с ветки робкую звезду,

Ведь это неурочное цветенье —

Души теплом обманутой смятенье.)

Помедли, осень, на опушке года —

С походкой мягкой рыжая лиса.

Пусть скупо светит солнце с небосвода,

Зато сияют рощи и леса.

В такую пору мудрая природа

Нам в буднях открывает чудеса,

Чтоб мы верней ценили год от году

Проникновенной осени погоду.

(Коль в пору сжаты жито и пшеница,

Коль у двора и в поле – все в кругу,

Пускай тепло уносят к югу птицы

Сквозь листопада желтую пургу.

Лишь тот осенних непогод боится,

Кто у весны и лета был в долгу,

Кто самому себе сказать не может,

Что день минувший не напрасно прожит.)

Первый ведущий (отрывок из произведения К. Паустовского «Наедине с осенью»):

«Сейчас я подумал, что шедевры существуют не только в искусстве, но и в природе. Разве не шедевр этот крик журавлей и их величавый перелет по неизменным в течение многих тысячелетий воздушным дорогам? <…>Да что говорить! Каждый осенний лист был шедевром, тончайшим слитком из золота и бронзы, обрызганным киноварью и чернью. Каждый лист был совершенным творением природы, произведением ее таинственного искусства, недоступного нам, людям. Этим искусством уверенно владела только она, только природа, равнодушная к нашим восторгам и похвалам. Я пишу все это осенней ночью. Осени за окном не видно, она залита тьмой. Но стоит выйти на крыльцо, как осень окружит тебя и начнет настойчиво дышать в лицо холодноватою свежестью своих загадочных черных пространств, горьким запахом первого тонкого льда, сковавшего к ночи неподвижные воды, начнет перешептываться с последней листвой, облетающей непрерывно и днем, и ночью. <…>И все это покажется вам великим шедевром природы, целебным подарком, напоминающим, что жизнь вокруг полна значения и смысла».


Рекомендуем почитать
АПН — я — Солженицын (Моя прижизненная реабилитация)

Наталья Алексеевна Решетовская — первая жена Нобелевского лауреата А. И. Солженицына, член Союза писателей России, автор пяти мемуарных книг. Шестая книга писательницы также связана с именем человека, для которого она всю свою жизнь была и самым страстным защитником, и самым непримиримым оппонентом. Но, увы, книге с подзаголовком «Моя прижизненная реабилитация» суждено было предстать перед читателями лишь после смерти ее автора… Книга раскрывает мало кому известные до сих пор факты взаимоотношений автора с Агентством печати «Новости», с выходом в издательстве АПН (1975 г.) ее первой книги и ее шествием по многим зарубежным странам.


Дядя Джо. Роман с Бродским

«Вечный изгнанник», «самый знаменитый тунеядец», «поэт без пьедестала» — за 25 лет после смерти Бродского о нем и его творчестве сказано так много, что и добавить нечего. И вот — появление такой «тарантиновской» книжки, написанной автором следующего поколения. Новая книга Вадима Месяца «Дядя Джо. Роман с Бродским» раскрывает неизвестные страницы из жизни Нобелевского лауреата, намекает на то, что реальность могла быть совершенно иной. Несмотря на авантюрность и даже фантастичность сюжета, роман — автобиографичен.


Том 5. Литература XVIII в.

История всемирной литературы — многотомное издание, подготовленное Институтом мировой литературы им. А. М. Горького и рассматривающее развитие литератур народов мира с эпохи древности до начала XX века. Том V посвящен литературе XVIII в.


Введение в фантастическую литературу

Опираясь на идеи структурализма и русской формальной школы, автор анализирует классическую фантастическую литературу от сказок Перро и первых европейских адаптаций «Тысячи и одной ночи» до новелл Гофмана и Эдгара По (не затрагивая т. наз. орудийное чудесное, т. е. научную фантастику) и выводит в итоге сущностную характеристику фантастики как жанра: «…она представляет собой квинтэссенцию всякой литературы, ибо в ней свойственное всей литературе оспаривание границы между реальным и ирреальным происходит совершенно эксплицитно и оказывается в центре внимания».


Перечень сведений, запрещенных к опубликованию в районных, городских, многотиражных газетах, передачах по радио и телевидению 1987 г.

Главное управление по охране государственных тайн в печати при Совете Министров СССР (Главлит СССР). С выходом в свет настоящего Перечня утрачивает силу «Перечень сведений, запрещенных к опубликованию в районных, городских, многотиражных газетах, передачах по радио и телевидении» 1977 года.


Время изоляции, 1951–2000 гг.

Эта книга – вторая часть двухтомника, посвященного русской литературе двадцатого века. Каждая глава – страница истории глазами писателей и поэтов, ставших свидетелями главных событий эпохи, в которой им довелось жить и творить. Во второй том вошли лекции о произведениях таких выдающихся личностей, как Пикуль, Булгаков, Шаламов, Искандер, Айтматов, Евтушенко и другие. Дмитрий Быков будто возвращает нас в тот год, в котором была создана та или иная книга. Книга создана по мотивам популярной программы «Сто лекций с Дмитрием Быковым».