Литературные первопроходцы Дальнего Востока - [93]
Уйдя всего-то на сорок первом году жизни, Олег Куваев всё-таки выиграл. Как писатель он двигался вперёд и вверх – хотя мы не знаем, на сколько бы хватило его дыхания и в какие литературные и духовные пространства он пошёл бы дальше. Многого не успел – но многое и успел. Написал книги, которые его надолго переживут, стал первым в славном ряду отечественных писателей-северян второй половины ХХ века, сформулировал собственный кодекс человеческого поведения.
Из «Чуть-чуть невесёлого рассказа»:
«– Собачья жизнь, – сказал Старков.
– У кого?
– У вас. Всё время в дороге. А для чего, какая цель?
– Из-за денег, – серьёзно сказал я. – Нам платят большие деньги.
Я знал, что стоит сказать таким, как Старков, про деньги, как всё становится ясным. Другое же, настоящее объяснение было сейчас не под силу».
Настоящее объяснение – в книгах Куваева.
Ключ в тайге
Дальний Восток остаётся потаённым, полускрытым. Напоминает айсберг или подлодку.
О Москве и Петербурге веками пишут тысячи отличных авторов – в Зауралье до сих пор полно белых пятен.
Литература – способ осознания времени и пространства. Если территории или события нет в хорошей книге, вовремя написанной, прочитанной и усвоенной, – можно считать, что их нет вообще.
«Знаешь, где я был?.. Представь себе, в Свирске», – говорит герой вампиловской «Утиной охоты» Зилов. Сибиряк Александр Вампилов дал голос условным и безусловным кутуликам, чулимскам, свирскам… На всю страну Вампиловых не хватает, пространства корчатся безъязыкими. Когда Вампиловы тонут, уходят под воду огромные провинциальные атлантиды.
Тем радостнее видеть, как нестоличные авторы прописывают свои сокровенные периферии в литературе: Алексей Иванов с Уралом, Михаил Тарковский с Енисеем, Роман Сенчин с Кызылом… В самые последние годы (могу ошибаться, ибо оптика моя сбита пристрастным отношением) в нашей литературе, кажется, наметилась новая дальневосточная мода. Давно не паханное поле стали возделывать самые разные литераторы.
Началось всё с Евгения Гришковца, съевшего собаку на Русском острове у Владивостока (этим нетривиальным гастрономическим актом он, кстати, повторил Владимира Арсеньева, хотя из других мотивов).
Александр Кузнецов-Тулянин написал великолепного «Язычника» о кунаширских рыбаках, Михаил Тарковский – «Тойоту-Кресту», в которой зауральское зазеркалье постигается через праворульные японские автомобили, Леонид Юзефович – «Зимнюю дорогу» об одном из последних сполохов Гражданской войны на Дальнем Востоке, Виктор Ремизов – «Волю вольную» о мужиках с охотоморского побережья, Алексей Коровашко – биографию Дерсу Узала (прототипа и персонажа), Андрей Геласимов – «Розу ветров» о дальневосточном походе Невельского, Александр Куланов – биографии востоковедов-разведчиков Романа Кима, Василия Ощепкова и Рихарда Зорге в серии «ЖЗЛ», Лора Белоиван – «Карбид и амброзию» о приморской Тавричанке, Игорь Кротов – «Чилиму» о Владивостоке 1990-х, Андрей Рубанов – «Штормовое предупреждение», Андрей Усачёв – «Волшебную Колыму»… Эдуард Веркин выпустил постапокалиптическую антиутопию «Остров Сахалин», швейцарская писательница Элеонора Фрай – роман «По дороге в Охотск»; в обеих книгах реальных Сахалина и Охотска почти нет, но вектор авторских устремлений, обозначенный в заглавиях, говорит сам за себя.
Мода не ограничивается литературой. В Кремле заговорили о «повороте на восток», связанном не только с поиском новых рынков для сбыта углеводородов, но и с меняющейся расстановкой сил на планете. Саммит Азиатско-Тихоокеанского экономического сотрудничества (АТЭС) во Владивостоке, оживление Северного морского пути, новое дыхание БАМа, строительство космодрома «Восточный», переориентация Москвы с западных партнёров на страны Азии и Тихого океана… – речь идёт о новом освоении востока, о более прочном закреплении России на берегах Пасифики. Кремль придумывает для депрессивной периферии «свободные порты», «дальневосточные гектары», «территории опережающего развития»… Пусть эти механизмы буксуют – важна уже сама изменившаяся повестка.
Литературный критик Александр Лобычев говорил: «Насколько я ощущаю жизнь нашей литературы, дальневосточной в том числе, – она подобна ключу в тайге. Он может вырваться наружу, пошуметь, потом исчезает, уходит под землю и выныривает в другом месте».
Верю, что это так.
Ручей неширок – но он никогда и не был особенно широким. Что только увеличивает ценность каждой его капли.
Эстафета не оборвана. Освоение территории не окончено. Русский дальневосточный текст продолжает ткаться. Впереди – долгий интересный путь.
Литература
Mowat F. The Siberians. New York: Bantam Books, 1982.
Авченко В. О., Коровашко А. В. Олег Куваев: Повесть о нерегламентированном человеке. М.: АСТ; Редакция Е. Шубиной, 2019.
Авченко В. О. Фадеев. М.: Молодая гвардия, 2017 (ЖЗЛ).
Алпатов Л. Сахалин (путевые заметки этнографа). М.: Федерация, 1930.
Арсеньев В. К. Собрание сочинений: В 6 т. Т. 1: По Уссурийскому краю. Дерсу Узала. Владивосток: Рубеж, 2008; Т. 3: Научно-практические публикации, отчёты, доклады: 1906–1916 гг. Владивосток: Рубеж, 2013.
Балакшин П. Финал в Китае: Возникновение, развитие и исчезновение белой эмиграции на Дальнем Востоке: В 2 т. М.: Государственная публичная историческая библиотека России, 2013.
Новая книга «Кристалл в прозрачной оправе» – уникальное, почти художественное и в то же время полное удивительных фактов описание жизни на Дальнем Востоке. «Я всего лишь человек, живущий у моря, – говорит автор. – Почти любой из моих земляков знает о рыбах, море, камнях куда больше, чем я. Но никто из них не пишет о том, о чем мне хотелось бы читать. Молчат и рыба, и камни. Поэтому говорить приходится мне».Книга вошла в шорт-лист премии «Национальный бестселлер».
«Глобус Владивостока» имеет подзаголовок-расшифровку: «краткий разговорник-путеводитель, сочинённый для иноязычных и инопланетных». Тут и сленг, и культовые точки, и фирменные блюда, и такие неожиданные фигуры, как, скажем, лейтенант Шмидт, Юл Бриннер, Семён Будённый и Даниил Хармс, тоже каким-то образом связанные с Владивостоком… Владивосток — город морской, вольный, полный авантюристов, офицеров, рыбаков, иностранцев. Какие-то отголоски здешних словечек можно отыскать в других дальневосточных городах, много общего легко найти с городами Сибири, а может, и с далёкими портами вроде Калининграда…
Новое, дополненное издание документального романа «Правый руль». Автор — лауреат премии имени Ильи Кормильцева в номинации «Контркультурная публицистика», а также премии «Магистр литературы» в номинации «Большая проза». Роман неоднократно попадал в шорт-листы других литературных премий («Национальный бестселлер» и «НОС»). Дебютная книга Василия Авченко формально посвящена праворульному движению. Автор отслеживает зарождение и закат индустрии по продаже подержанных японских автомобилей, спасшей в свое время забытое федеральной властью Приморье.
«Владивосток-3000» — фантастическая, но тесно связанная с реальными событиями киноповесть о существовании параллельного мира-пространства — города Владивосток-3000, в котором черты настоящего Владивостока слились с чертами его альтернативных, но нереализованных воплощений — от английского Порт-Мэя до китайского Хайшеньвэя. Владивосток-3000 — романтическая мечта о Тихоокеанской республике, где власть принадлежит морским офицерам. Мечта об идеальном городе-порте — свободном, экологически чистом, независимом, где никто не обращает внимание, с какой стороны у машины руль, а добыча даров моря из отрасли экономики превратилась во всеобъемлющую полумистическую республиканскую марикультуру. Киноповесть рассказывает о том, как попасть в эту Тихоокеанскую республику, можно ли попросить в ней политического убежища, как связаны между собой два мира — реально существующий Владивосток, воспетый Ильей Лагутенко в песне «Владивосток-2000», и удивительный Владивосток-3000, существующий на страницах одноименного произведения.
Много лет Александр Фадеев был не только признанным классиком советской прозы, но и «литературным генералом», главой Союза писателей, проводником политики партии в творческой среде. Сегодня о нем если и вспоминают, то лишь затем, чтобы упрекнуть — в отсутствии таланта, в причастности к репрессиям, в запутанной личной жизни и алкоголизме, который будто бы и стал причиной его самоубийства… Дальневосточный писатель Василий Авченко в своем исследовании раскрывает неполноту и тенденциозность обеих версий фадеевской биографии — «советской» и «антисоветской».
Писателя Олега Куваева (1934–1975) называли «советским Джеком Лондоном» и создателем «„Моби Дика“ советского времени». Путешественник, полярник, геолог, автор «Территории» – легендарного романа о поисках золота на северо-востоке СССР. Куваев работал на Чукотке и в Магадане, в одиночку сплавлялся по северным рекам, странствовал по Кавказу и Памиру. Беспощадный к себе идеалист, он писал о человеке, его выборе, естественной жизни, месте в ней. Авторы первой полной биографии Куваева, писатель Василий Авченко (Владивосток) и филолог Алексей Коровашко (Нижний Новгород), убеждены: этот культовый и в то же время почти не изученный персонаж сегодня ещё актуальнее, чем был при жизни.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Великого князя не любили, он не был злой человек, но в нём было всё то, что русская натура ненавидит в немце — грубое простодушие, вульгарный тон, педантизм и высокомерное самодовольство — доходившее до презрения всего русского. Елизавета, бывшая сама вечно навеселе, не могла ему однако простить, что он всякий вечер был пьян; Разумовский — что он хотел Гудовича сделать гетманом; Панин за его фельдфебельские манеры; гвардия за то, что он ей предпочитал своих гольштинских солдат; дамы за то, что он вместе с ними приглашал на свои пиры актрис, всяких немок; духовенство ненавидело его за его явное презрение к восточной церкви».Издание 1903 года, текст приведен к современной орфографии.
В 1783, в Европе возгорелась война между Турцией и Россией. Граф Рожер тайно уехал из Франции и через несколько месяцев прибыл в Елисаветград, к принцу де Линь, который был тогда комиссаром Венского двора при русской армии. Князь де Линь принял его весьма ласково и помог ему вступить в русскую службу. После весьма удачного исполнения первого поручения, данного ему князем Нассау-Зигеном, граф Дама получил от императрицы Екатерины II Георгиевский крест и золотую шпагу с надписью «За храбрость».При осаде Очакова он был адъютантом князя Потёмкина; по окончании кампании, приехал в Санкт-Петербург, был представлен императрице и награждён чином полковника, в котором снова был в кампании 1789 года, кончившейся взятием Бендер.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В декабре 1971 года не стало Александра Трифоновича Твардовского. Вскоре после смерти друга Виктор Платонович Некрасов написал о нем воспоминания.
Судьба Рембрандта трагична: художник умер в нищете, потеряв всех своих близких, работы его при жизни не ценились, ученики оставили своего учителя. Но тяжкие испытания не сломили Рембрандта, сила духа его была столь велика, что он мог посмеяться и над своими горестями, и над самой смертью. Он, говоривший в своих картинах о свете, знал, откуда исходит истинный Свет. Автор этой биографии, Пьер Декарг, журналист и культуролог, широко известен в мире искусства. Его перу принадлежат книги о Хальсе, Вермеере, Анри Руссо, Гойе, Пикассо.
Эта книга — наиболее полный свод исторических сведений, связанных с жизнью и деятельностью пророка Мухаммада. Жизнеописание Пророка Мухаммада (сира) является третьим по степени важности (после Корана и хадисов) источником ислама. Книга предназначена для изучающих ислам, верующих мусульман, а также для широкого круга читателей.
Сергея Есенина любят так, как, наверное, никакого другого поэта в мире. Причём всего сразу — и стихи, и его самого как человека. Но если взглянуть на его жизнь и творчество чуть внимательнее, то сразу возникают жёсткие и непримиримые вопросы. Есенин — советский поэт или антисоветский? Христианский поэт или богоборец? Поэт для приблатнённой публики и томных девушек или новатор, воздействующий на мировую поэзию и поныне? Крестьянский поэт или имажинист? Кого он считал главным соперником в поэзии и почему? С кем по-настоящему дружил? Каковы его отношения с большевистскими вождями? Сколько у него детей и от скольких жён? Кого из своих женщин он по-настоящему любил, наконец? Пил ли он или это придумали завистники? А если пил — то кто его спаивал? За что на него заводили уголовные дела? Хулиган ли он был, как сам о себе писал, или жертва обстоятельств? Чем он занимался те полтора года, пока жил за пределами Советской России? И, наконец, самоубийство или убийство? Книга даёт ответы не только на все перечисленные вопросы, но и на множество иных.
Жизнь Алексея Толстого была прежде всего романом. Романом с литературой, с эмиграцией, с властью и, конечно, романом с женщинами. Аристократ по крови, аристократ по жизни, оставшийся графом и в сталинской России, Толстой был актером, сыгравшим не одну, а множество ролей: поэта-символиста, писателя-реалиста, яростного антисоветчика, национал-большевика, патриота, космополита, эгоиста, заботливого мужа, гедониста и эпикурейца, влюбленного в жизнь и ненавидящего смерть. В его судьбе были взлеты и падения, литературные скандалы, пощечины, подлоги, дуэли, заговоры и разоблачения, в ней переплелись свобода и сервилизм, щедрость и жадность, гостеприимство и спесь, аморальность и великодушие.