Литературные первопроходцы Дальнего Востока - [88]
Выходит, бывших геологов не бывает.
Но всё-таки свои следующие – и последние – десять лет Куваев прожил под Москвой, в городе Королёве (тогда – Калининграде), профессиональным литератором. «Как геофизику мне жаль, что Куваев изменил науке с литературой, но как читатель этот выбор считаю правильным. То, чего он не сделал в науке, наверное, сделали другие. Того, что он сделал в литературе, не сделал никто», – считает Борис Седов.
Горный инженер человеческих душ
В каком-то смысле вся или почти вся русская литература – северная, даже если она успешно прикидывается южной. Возможно, именно в этой не всегда осознаваемой заполярности кроется секрет русской литературы – свежевымороженной, дезинфицированной самим пространством. Недаром самые ценные моря – северные. В них не так комфортно купаться, но купание – забава бездельных горожан; зато в холодной воде водятся самые толстые и вкусные рыбы, самые крупные крабы.
Есть литература, которую можно назвать северной в квадрате: написанная на Севере и о Севере.
Нельзя сказать, что Чукотка до Олега Куваева была литературным белым пятном, хотя по большому счёту северо-востоку и в целом Дальнему Востоку летописцев всегда не хватало, из-за чего здесь втуне пропадают богатейшие золотые пласты.
Ещё до революции выходили «Чукотские рассказы» Владимира Тан-Богораза. В советское время литературное освоение Севера продолжили геологи и лётчики, за ними – профессиональные писатели. На слуху были «Алитет уходит в горы» (1948) Тихона Сёмушкина[427] и «Быстроногий олень» (1953) Николая Шундика[428]. Илья Сельвинский написал пьесу из чукотской жизни «Умка – Белый Медведь», в которой фигурировал секретарь райкома по имени Арсен Кавалеридзе.
В 1960-х пришло новое поколение северных авторов: Олег Куваев, Альберт Мифтахутдинов, Владилен Леонтьев[429], Борис Василевский, Юрий Васильев[430], Анатолий Пчёлкин[431], Владимир Христофоров[432], Михаил Эдидович[433]… Писали (чаще стихи) коренные жители Чукотки: Михаил Вальгиргин[434], Владимир Тынескин[435], Антонина Кымытваль[436] (на её стихи композитор Давид Тухманов написал песню «Октябрь», которую исполнила София Ротару), Владимир Тымнетувге[437]… В СССР у каждого малого народа появился свой классик: Владимир Санги у нивхов, Григорий Ходжер[438] у нанайцев, Джанси Кимонко[439] у удэгейцев и т. д. Главным писателем Чукотки стал Юрий Рытхэу, которому приписывали фразу «чукча не читатель, чукча – писатель». Он стал голосом народа, пережившего в ХХ веке форсированную социальную модернизацию: от первобытного коммунизма – к «научному». А потом – прыжок в обжигающий новорусский капитализм, по сравнению с которым и Чукотское море покажется тёплой ванной.
Ныне несуществующее Магаданское издательство выпускало более пятидесяти книг в год тиражом до 50 тысяч экземпляров каждая, в том числе на языках коренных народов – и это в сравнительно небольшом городе! Сейчас о таких тиражах мечтают даже признанные столичные авторы.
В перестроечные времена хлынула волна произведений, написанных бывшими заключёнными, – «Колымские рассказы» Варлама Шаламова, «Крутой маршрут» Евгении Гинзбург, «Чёрные камни» Анатолия Жигулина, «Вагон» Василия Ажаева…
Размышляя о современной ему северной литературе, Олег Куваев писал: «…Есть три Севера. Север ранней эпохи в дневниках полярных путешественников XVIII–XIX веков. Страшный, мрачный, ужасный и так далее. Север Джека Лондона – где борьба человека и природы идёт на равных. И есть книга Бориса Горбатова[440] “Обыкновенная Арктика”. Я убеждён, что в советской художественной литературе об Арктике равных этой книге не было и нет… Я внимательно слежу за тем, что печатается на “полярную тему” в журналах. Всё это, в том числе и моё, перепев трёх мотивов – Джека Лондона, Бориса Горбатова и неких веяний журнала “Юность” конца пятидесятых годов».
Олег Куваев не выносил потребительства, не любил больших людских скоплений («Города трудны для жизни, потому что над городом всегда висит облако из спрессованной психической энергии его обитателей. Так как люди разнородны, то в этом облаке также царят сумятица и разброд. И маленький человечек под его влиянием ничего не может сделать толкового, только начинает ощущать в себе тоску, неясные порывы и дикие желания»). По словам геолога Андрея Попова, он был выкован из «цельного и благородного слитка», которого «ржавчина жизни» – делячество, расчётливость, корысть – не касалась; пафосно, но верно. От тепла солнечного, южного, от обывательского комфорта он стремился к теплу человеческому, которое закономерно проявлялось тем сильнее, чем ниже была температура окружающего воздуха и чем хуже обстояло дело с привычными горожанину удобствами. Стрелка компаса вятского бродяги указывала на все румбы, но Полярная звезда притягивала сильнее всего. Куваев вписался в Север с чёткостью патрона, досланного в патронник. Нашёл здесь особый нравственный кодекс: «…Прощалось всё или многое, кроме дешёвки в работе, трусости и жизненного слюнтяйства. Если же ты имел глупость это допустить, то автоматически становился вне общества, будь то на дружеской выпивке, в общежитии или в вечерней беседе о мироздании. В общем, “вперёд и прямо”. Ей-богу, остаётся удивляться лишь, как мы, будучи уже инженерами, ухитрялись сохранить чистоту и наивность семиклассника».
Новая книга «Кристалл в прозрачной оправе» – уникальное, почти художественное и в то же время полное удивительных фактов описание жизни на Дальнем Востоке. «Я всего лишь человек, живущий у моря, – говорит автор. – Почти любой из моих земляков знает о рыбах, море, камнях куда больше, чем я. Но никто из них не пишет о том, о чем мне хотелось бы читать. Молчат и рыба, и камни. Поэтому говорить приходится мне».Книга вошла в шорт-лист премии «Национальный бестселлер».
Новое, дополненное издание документального романа «Правый руль». Автор — лауреат премии имени Ильи Кормильцева в номинации «Контркультурная публицистика», а также премии «Магистр литературы» в номинации «Большая проза». Роман неоднократно попадал в шорт-листы других литературных премий («Национальный бестселлер» и «НОС»). Дебютная книга Василия Авченко формально посвящена праворульному движению. Автор отслеживает зарождение и закат индустрии по продаже подержанных японских автомобилей, спасшей в свое время забытое федеральной властью Приморье.
«Глобус Владивостока» имеет подзаголовок-расшифровку: «краткий разговорник-путеводитель, сочинённый для иноязычных и инопланетных». Тут и сленг, и культовые точки, и фирменные блюда, и такие неожиданные фигуры, как, скажем, лейтенант Шмидт, Юл Бриннер, Семён Будённый и Даниил Хармс, тоже каким-то образом связанные с Владивостоком… Владивосток — город морской, вольный, полный авантюристов, офицеров, рыбаков, иностранцев. Какие-то отголоски здешних словечек можно отыскать в других дальневосточных городах, много общего легко найти с городами Сибири, а может, и с далёкими портами вроде Калининграда…
Много лет Александр Фадеев был не только признанным классиком советской прозы, но и «литературным генералом», главой Союза писателей, проводником политики партии в творческой среде. Сегодня о нем если и вспоминают, то лишь затем, чтобы упрекнуть — в отсутствии таланта, в причастности к репрессиям, в запутанной личной жизни и алкоголизме, который будто бы и стал причиной его самоубийства… Дальневосточный писатель Василий Авченко в своем исследовании раскрывает неполноту и тенденциозность обеих версий фадеевской биографии — «советской» и «антисоветской».
«Владивосток-3000» — фантастическая, но тесно связанная с реальными событиями киноповесть о существовании параллельного мира-пространства — города Владивосток-3000, в котором черты настоящего Владивостока слились с чертами его альтернативных, но нереализованных воплощений — от английского Порт-Мэя до китайского Хайшеньвэя. Владивосток-3000 — романтическая мечта о Тихоокеанской республике, где власть принадлежит морским офицерам. Мечта об идеальном городе-порте — свободном, экологически чистом, независимом, где никто не обращает внимание, с какой стороны у машины руль, а добыча даров моря из отрасли экономики превратилась во всеобъемлющую полумистическую республиканскую марикультуру. Киноповесть рассказывает о том, как попасть в эту Тихоокеанскую республику, можно ли попросить в ней политического убежища, как связаны между собой два мира — реально существующий Владивосток, воспетый Ильей Лагутенко в песне «Владивосток-2000», и удивительный Владивосток-3000, существующий на страницах одноименного произведения.
Писателя Олега Куваева (1934–1975) называли «советским Джеком Лондоном» и создателем «„Моби Дика“ советского времени». Путешественник, полярник, геолог, автор «Территории» – легендарного романа о поисках золота на северо-востоке СССР. Куваев работал на Чукотке и в Магадане, в одиночку сплавлялся по северным рекам, странствовал по Кавказу и Памиру. Беспощадный к себе идеалист, он писал о человеке, его выборе, естественной жизни, месте в ней. Авторы первой полной биографии Куваева, писатель Василий Авченко (Владивосток) и филолог Алексей Коровашко (Нижний Новгород), убеждены: этот культовый и в то же время почти не изученный персонаж сегодня ещё актуальнее, чем был при жизни.
Это издание подводит итог многолетних разысканий о Марке Шагале с целью собрать весь известный материал (печатный, архивный, иллюстративный), относящийся к российским годам жизни художника и его связям с Россией. Книга не только обобщает большой объем предшествующих исследований и публикаций, но и вводит в научный оборот значительный корпус новых документов, позволяющих прояснить важные факты и обстоятельства шагаловской биографии. Таковы, к примеру, сведения о родословии и семье художника, свод документов о его деятельности на посту комиссара по делам искусств в революционном Витебске, дипломатическая переписка по поводу его визита в Москву и Ленинград в 1973 году, и в особой мере его обширная переписка с русскоязычными корреспондентами.
Настоящие материалы подготовлены в связи с 200-летней годовщиной рождения великого русского поэта М. Ю. Лермонтова, которая празднуется в 2014 году. Условно книгу можно разделить на две части: первая часть содержит описание дуэлей Лермонтова, а вторая – краткие пояснения к впервые издаваемому на русском языке Дуэльному кодексу де Шатовильяра.
Книга рассказывает о жизненном пути И. И. Скворцова-Степанова — одного из видных деятелей партии, друга и соратника В. И. Ленина, члена ЦК партии, ответственного редактора газеты «Известия». И. И. Скворцов-Степанов был блестящим публицистом и видным ученым-марксистом, автором известных исторических, экономических и философских исследований, переводчиком многих произведений К. Маркса и Ф. Энгельса на русский язык (в том числе «Капитала»).
Один из самых преуспевающих предпринимателей Японии — Казуо Инамори делится в книге своими философскими воззрениями, следуя которым он живет и работает уже более трех десятилетий. Эта замечательная книга вселяет веру в бесконечные возможности человека. Она наполнена мудростью, помогающей преодолевать невзгоды и превращать мечты в реальность. Книга рассчитана на широкий круг читателей.
Биография Джоан Роулинг, написанная итальянской исследовательницей ее жизни и творчества Мариной Ленти. Роулинг никогда не соглашалась на выпуск официальной биографии, поэтому и на родине писательницы их опубликовано немного. Вся информация почерпнута автором из заявлений, которые делала в средствах массовой информации в течение последних двадцати трех лет сама Роулинг либо те, кто с ней связан, а также из новостных публикаций про писательницу с тех пор, как она стала мировой знаменитостью. В книге есть одна выразительная особенность.
Имя банкирского дома Ротшильдов сегодня известно каждому. О Ротшильдах слагались легенды и ходили самые невероятные слухи, их изображали на карикатурах в виде пауков, опутавших земной шар. Люди, объединенные этой фамилией, до сих пор олицетворяют жизненный успех. В чем же секрет этого успеха? О становлении банкирского дома Ротшильдов и их продвижении к власти и могуществу рассказывает израильский историк, журналист Атекс Фрид, автор многочисленных научно-популярных статей.
Сергея Есенина любят так, как, наверное, никакого другого поэта в мире. Причём всего сразу — и стихи, и его самого как человека. Но если взглянуть на его жизнь и творчество чуть внимательнее, то сразу возникают жёсткие и непримиримые вопросы. Есенин — советский поэт или антисоветский? Христианский поэт или богоборец? Поэт для приблатнённой публики и томных девушек или новатор, воздействующий на мировую поэзию и поныне? Крестьянский поэт или имажинист? Кого он считал главным соперником в поэзии и почему? С кем по-настоящему дружил? Каковы его отношения с большевистскими вождями? Сколько у него детей и от скольких жён? Кого из своих женщин он по-настоящему любил, наконец? Пил ли он или это придумали завистники? А если пил — то кто его спаивал? За что на него заводили уголовные дела? Хулиган ли он был, как сам о себе писал, или жертва обстоятельств? Чем он занимался те полтора года, пока жил за пределами Советской России? И, наконец, самоубийство или убийство? Книга даёт ответы не только на все перечисленные вопросы, но и на множество иных.
Судьба Рембрандта трагична: художник умер в нищете, потеряв всех своих близких, работы его при жизни не ценились, ученики оставили своего учителя. Но тяжкие испытания не сломили Рембрандта, сила духа его была столь велика, что он мог посмеяться и над своими горестями, и над самой смертью. Он, говоривший в своих картинах о свете, знал, откуда исходит истинный Свет. Автор этой биографии, Пьер Декарг, журналист и культуролог, широко известен в мире искусства. Его перу принадлежат книги о Хальсе, Вермеере, Анри Руссо, Гойе, Пикассо.
Эта книга — наиболее полный свод исторических сведений, связанных с жизнью и деятельностью пророка Мухаммада. Жизнеописание Пророка Мухаммада (сира) является третьим по степени важности (после Корана и хадисов) источником ислама. Книга предназначена для изучающих ислам, верующих мусульман, а также для широкого круга читателей.
Жизнь Алексея Толстого была прежде всего романом. Романом с литературой, с эмиграцией, с властью и, конечно, романом с женщинами. Аристократ по крови, аристократ по жизни, оставшийся графом и в сталинской России, Толстой был актером, сыгравшим не одну, а множество ролей: поэта-символиста, писателя-реалиста, яростного антисоветчика, национал-большевика, патриота, космополита, эгоиста, заботливого мужа, гедониста и эпикурейца, влюбленного в жизнь и ненавидящего смерть. В его судьбе были взлеты и падения, литературные скандалы, пощечины, подлоги, дуэли, заговоры и разоблачения, в ней переплелись свобода и сервилизм, щедрость и жадность, гостеприимство и спесь, аморальность и великодушие.