Литературные первопроходцы Дальнего Востока - [50]
Ещё в 1909 году флорист Николай Пальчевский писал ему: «Очень рад Вашим успехам в деле исследования края, но для пользы дела позволяю себе просить Вас поберечь своё здоровье, так как иначе может случиться то, что со мной, а именно, надорвавшись на Сахалине, я оставляю весь свой громадный фактический и описательный материал, собранный за 25-летие служения краю, неразработанным». В 1928 году Хабаровское бюро врачебной экспертизы, обследовав Владимира Арсеньева, подтвердило третью группу инвалидности и стойкую утрату трудоспособности из-за ахилии желудка и хронического миокардита: «Сохранена способность лишь к лёгкой случайной работе». А он работал – железный человек. До последнего ходил в тайгу. В памятке, составленной им в 1913 году для сына Воли – Владимира Арсеньева-младшего, – были слова: «Работай или умри – это девиз природы. Если ты перестанешь работать, то умрёшь умственно, нравственно и физически».
Жена путешественника Маргарита писала его сестре, что в ночь на 4 сентября 1930 года Арсеньев не спал. Потом – уже днём, за два часа до смерти, – приходил врач и «нашёл, что всё в порядке». Около трёх часов дня начался сердечный приступ, но «голова работала у Володи всё время ясно». Маргарита Николаевна до последней минуты не осознавала, что Арсеньев умирает: «Эта необычная ясность мысли сбивала с толку». Под конец он пожелал записать последнюю волю, но карандаш выпал из рук. Владимир Клавдиевич Арсеньев умер от паралича сердца.
«Хоронил его Окрисполком – на похоронах был весь город – несколько тысяч людей шло за гробом. Цветов и венков было горы. У гроба всё время стоял почётный караул от общественных организаций – хоронили с музыкой. Так, как его, здесь, на Дальнем Востоке, никого не хоронили. Всюду его портреты, и хотят ставить памятник. А у меня на душе такая тоска безысходная…» – писала вдова сестре путешественника.
За некоторое время до смерти Владимир Арсеньев написал:
«Просьба! Убедительно и горячо прошу похоронить меня не на кладбище, в лесу и сделать следующую надмогильную надпись: “Я шёл по стопам исследователей в Приамурском крае. Они ведь давно уже находятся по ту сторону смерти. Пришёл и мой черёд. Путник! Остановись, присядь здесь и отдохни. Не бойся меня. Я так же уставал, как и ты. Теперь для меня наступил вечный абсолютный покой.
В. Арсеньев”».
Завещание не было исполнено. Приведённую записку всего несколько лет назад приморский краевед Геннадий Петрович Турмов[278] случайно нашёл у московских букинистов.
Учёного похоронили во Владивостоке на старом Эгершельдском кладбище, возле памятника красноармейцам, погибшим во время конфликта на КВЖД в 1929 году. В 1954 году перезахоронили на Морском кладбище Владивостока. Аккуратная могила недалеко от входа, крест. Рядом – товарищ по походам Мерзляков. Энтомолог Куренцов. Lady-captain Щетинина. Матросы «Варяга». Бандиты 1990-х…
В 1934 году вдову Арсеньева Маргариту Николаевну арестуют за принадлежность к контрреволюционной шпионской организации, которую якобы возглавлял её покойный муж. Она отрицала обвинения, в январе 1936 года вышла на свободу, однако в июле 1937 года вновь была арестована и в августе 1938-го – расстреляна (впоследствии реабилитирована).
В квартире Арсеньевых поселились чужие люди, многие его вещи и бумаги пропали – во время обыска или после. Помимо «Страны Удэхе» утрачен ряд рукописей: «О странном укреплении Дашень-моу в долине Цимухе», «Передвижение народов на востоке Азии в древнейшие времена»… А многое из того, что сохранилось, – не разобрано, не изучено до сих пор.
Переломанной оказалась судьба дочери Владимира Клавдиевича и Маргариты Николаевны – Натальи[279]. В 1939-м её осудили за содержание притона, вскоре освободили, в 1941-м дали десять лет за контрреволюционную агитацию. После освобождения Наталья Владимировна скиталась по стране, получила ещё один срок (за кражу денег из закусочной, где работала), пила, умерла в Благовещенске, по официальному заключению, от алкогольного отравления.
Владимир Арсеньев-младший[280] на Гражданской был мобилизован в армию Колчака[281], перешёл к красным. Добровольцем отправился на Великую Отечественную, демобилизован после ранения. В 1957 году вернулся в Приморье – в Находку, где и сегодня живут потомки Арсеньева.
Несмотря на все печальные обстоятельства, книги Арсеньева не изымались и даже переиздавались. В 1938 году в главной газете Приморья «Красное знамя» его уважительно назвали «известным русским исследователем Дальневосточного края», хотя ещё в 1931 году в том же издании вышла статья китаеведа Геронтия Валентиновича Ефимова[282] «В. К. Арсеньев как выразитель великодержавного шовинизма», в которой говорилось: Арсеньев предан «интересам враждебного пролетариату класса», у него нет «ни малейшей попытки… овладеть методом диалектического материализма», лицо Арсеньева – это лицо «верного сторонника российского империализма», его взгляды по национальному вопросу – «откровенно шовинистические, идеалистические, уходящие… корнями в… пропаганду империалистических идей и защиту интересов русской буржуазии».
Новая книга «Кристалл в прозрачной оправе» – уникальное, почти художественное и в то же время полное удивительных фактов описание жизни на Дальнем Востоке. «Я всего лишь человек, живущий у моря, – говорит автор. – Почти любой из моих земляков знает о рыбах, море, камнях куда больше, чем я. Но никто из них не пишет о том, о чем мне хотелось бы читать. Молчат и рыба, и камни. Поэтому говорить приходится мне».Книга вошла в шорт-лист премии «Национальный бестселлер».
Новое, дополненное издание документального романа «Правый руль». Автор — лауреат премии имени Ильи Кормильцева в номинации «Контркультурная публицистика», а также премии «Магистр литературы» в номинации «Большая проза». Роман неоднократно попадал в шорт-листы других литературных премий («Национальный бестселлер» и «НОС»). Дебютная книга Василия Авченко формально посвящена праворульному движению. Автор отслеживает зарождение и закат индустрии по продаже подержанных японских автомобилей, спасшей в свое время забытое федеральной властью Приморье.
«Глобус Владивостока» имеет подзаголовок-расшифровку: «краткий разговорник-путеводитель, сочинённый для иноязычных и инопланетных». Тут и сленг, и культовые точки, и фирменные блюда, и такие неожиданные фигуры, как, скажем, лейтенант Шмидт, Юл Бриннер, Семён Будённый и Даниил Хармс, тоже каким-то образом связанные с Владивостоком… Владивосток — город морской, вольный, полный авантюристов, офицеров, рыбаков, иностранцев. Какие-то отголоски здешних словечек можно отыскать в других дальневосточных городах, много общего легко найти с городами Сибири, а может, и с далёкими портами вроде Калининграда…
Много лет Александр Фадеев был не только признанным классиком советской прозы, но и «литературным генералом», главой Союза писателей, проводником политики партии в творческой среде. Сегодня о нем если и вспоминают, то лишь затем, чтобы упрекнуть — в отсутствии таланта, в причастности к репрессиям, в запутанной личной жизни и алкоголизме, который будто бы и стал причиной его самоубийства… Дальневосточный писатель Василий Авченко в своем исследовании раскрывает неполноту и тенденциозность обеих версий фадеевской биографии — «советской» и «антисоветской».
«Владивосток-3000» — фантастическая, но тесно связанная с реальными событиями киноповесть о существовании параллельного мира-пространства — города Владивосток-3000, в котором черты настоящего Владивостока слились с чертами его альтернативных, но нереализованных воплощений — от английского Порт-Мэя до китайского Хайшеньвэя. Владивосток-3000 — романтическая мечта о Тихоокеанской республике, где власть принадлежит морским офицерам. Мечта об идеальном городе-порте — свободном, экологически чистом, независимом, где никто не обращает внимание, с какой стороны у машины руль, а добыча даров моря из отрасли экономики превратилась во всеобъемлющую полумистическую республиканскую марикультуру. Киноповесть рассказывает о том, как попасть в эту Тихоокеанскую республику, можно ли попросить в ней политического убежища, как связаны между собой два мира — реально существующий Владивосток, воспетый Ильей Лагутенко в песне «Владивосток-2000», и удивительный Владивосток-3000, существующий на страницах одноименного произведения.
Писателя Олега Куваева (1934–1975) называли «советским Джеком Лондоном» и создателем «„Моби Дика“ советского времени». Путешественник, полярник, геолог, автор «Территории» – легендарного романа о поисках золота на северо-востоке СССР. Куваев работал на Чукотке и в Магадане, в одиночку сплавлялся по северным рекам, странствовал по Кавказу и Памиру. Беспощадный к себе идеалист, он писал о человеке, его выборе, естественной жизни, месте в ней. Авторы первой полной биографии Куваева, писатель Василий Авченко (Владивосток) и филолог Алексей Коровашко (Нижний Новгород), убеждены: этот культовый и в то же время почти не изученный персонаж сегодня ещё актуальнее, чем был при жизни.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Преподавателям слово дано не для того, чтобы усыплять свою мысль, а чтобы будить чужую» – в этом афоризме выдающегося русского историка Василия Осиповича Ключевского выразилось его собственное научное кредо. Ключевский был замечательным лектором: чеканность его формулировок, интонационное богатство, лаконичность определений завораживали студентов. Литографии его лекций студенты зачитывали в буквальном смысле до дыр.«Исторические портреты» В.О.Ключевского – это блестящие характеристики русских князей, монархов, летописцев, священнослужителей, полководцев, дипломатов, святых, деятелей культуры.Издание основывается на знаменитом лекционном «Курсе русской истории», который уже более столетия демонстрирует научную глубину и художественную силу, подтверждает свою непреходящую ценность, поражает новизной и актуальностью.
Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф. Ф. Павленковым (1839—1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют ценность и по сей день. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.
Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф. Ф. Павленковым (1839—1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют ценность и по сей день. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.
Всем нам хорошо известны имена исторических деятелей, сделавших заметный вклад в мировую историю. Мы часто наблюдаем за их жизнью и деятельностью, знаем подробную биографию не только самих лидеров, но и членов их семей. К сожалению, многие люди, в действительности создающие историю, остаются в силу ряда обстоятельств в тени и не получают столь значительной популярности. Пришло время восстановить справедливость.Данная статья входит в цикл статей, рассказывающих о помощниках известных деятелей науки, политики, бизнеса.
Сергея Есенина любят так, как, наверное, никакого другого поэта в мире. Причём всего сразу — и стихи, и его самого как человека. Но если взглянуть на его жизнь и творчество чуть внимательнее, то сразу возникают жёсткие и непримиримые вопросы. Есенин — советский поэт или антисоветский? Христианский поэт или богоборец? Поэт для приблатнённой публики и томных девушек или новатор, воздействующий на мировую поэзию и поныне? Крестьянский поэт или имажинист? Кого он считал главным соперником в поэзии и почему? С кем по-настоящему дружил? Каковы его отношения с большевистскими вождями? Сколько у него детей и от скольких жён? Кого из своих женщин он по-настоящему любил, наконец? Пил ли он или это придумали завистники? А если пил — то кто его спаивал? За что на него заводили уголовные дела? Хулиган ли он был, как сам о себе писал, или жертва обстоятельств? Чем он занимался те полтора года, пока жил за пределами Советской России? И, наконец, самоубийство или убийство? Книга даёт ответы не только на все перечисленные вопросы, но и на множество иных.
Судьба Рембрандта трагична: художник умер в нищете, потеряв всех своих близких, работы его при жизни не ценились, ученики оставили своего учителя. Но тяжкие испытания не сломили Рембрандта, сила духа его была столь велика, что он мог посмеяться и над своими горестями, и над самой смертью. Он, говоривший в своих картинах о свете, знал, откуда исходит истинный Свет. Автор этой биографии, Пьер Декарг, журналист и культуролог, широко известен в мире искусства. Его перу принадлежат книги о Хальсе, Вермеере, Анри Руссо, Гойе, Пикассо.
Эта книга — наиболее полный свод исторических сведений, связанных с жизнью и деятельностью пророка Мухаммада. Жизнеописание Пророка Мухаммада (сира) является третьим по степени важности (после Корана и хадисов) источником ислама. Книга предназначена для изучающих ислам, верующих мусульман, а также для широкого круга читателей.
Жизнь Алексея Толстого была прежде всего романом. Романом с литературой, с эмиграцией, с властью и, конечно, романом с женщинами. Аристократ по крови, аристократ по жизни, оставшийся графом и в сталинской России, Толстой был актером, сыгравшим не одну, а множество ролей: поэта-символиста, писателя-реалиста, яростного антисоветчика, национал-большевика, патриота, космополита, эгоиста, заботливого мужа, гедониста и эпикурейца, влюбленного в жизнь и ненавидящего смерть. В его судьбе были взлеты и падения, литературные скандалы, пощечины, подлоги, дуэли, заговоры и разоблачения, в ней переплелись свобода и сервилизм, щедрость и жадность, гостеприимство и спесь, аморальность и великодушие.