Литературные первопроходцы Дальнего Востока - [34]
Ещё в 1909 году Пётр Петрович Бордаков – студент-палеонтолог, спутник Арсеньева – опубликовал рассказ «Дерсу Узала», заглавный герой которого далёк от безупречности: много пьёт, курит опий, не отличается трудолюбием, может заблудиться в тайге, убил множество тигров… Арсеньевский Дерсу – другой. Это один из самых важных и в то же время самых непрочитанных героев русской литературы. Дерсу – не только «первобытный коммунист», как его аттестовал автор. Это человек, живущий в гармонии с собой и миром, обладающий развитым экологическим сознанием, критически относящийся к техническому прогрессу в отсутствие прогресса нравственного. Дерсу Узала – по-настоящему толерантный человек в самом хорошем смысле этого слова, изрядно дискредитированного сегодняшними гримасами тоталитарной толерантности.
Первые книги Владимира Арсеньева для широкого читателя – «По Уссурийскому краю» и «Дерсу Узала» – вышли в 1921 и 1923 годах во Владивостоке, но известность к автору пришла позже, когда в 1926 году оба произведения, будучи объединёнными, вышли под заглавием «В дебрях Уссурийского края». Самому Арсеньеву это издание («переработанное, несколько сокращённое и приспособленное для массового читателя») не слишком нравилось, но именно оно дало выход на большую аудиторию, получило высокие оценки Максима Горького и Михаила Пришвина. Из текста исчезли длинные наукообразные описания ландшафтов, латинские названия животных и растений… Проиграв в научной насыщенности, текст выиграл в художественности и увлекательности.
Среди предшественников и учителей Владимира Арсеньева – классики XIX века. Сохранились его выписки из Тургенева, Чехова, Горького, Куприна, Диккенса, Мопассана – описания дождя, ночи, моря, утра, птиц… В текстах Арсеньева чувствуются традиции русских путевых очерков – писателей Радищева, Пушкина, Гончарова, первопроходцев Невельского, Пржевальского, Венюкова.
Сильным и долгим оказалось литературное эхо самого Арсеньева. Его Дерсу продолжился в пришвинском Лувене, фадеевском Сарле, федосеевском Улукиткане, куваевском Кьяе, вампиловском Илье. Интересно, что в фильме «Валентина», снятом Глебом Анатольевичем Панфиловым в 1981 году по пьесе Александра Валентиновича Вампилова[232] «Прошлым летом в Чулимске», таёжного охотника Илью сыграл тувинец Максим Мунзук, ранее исполнивший заглавную роль в оскароносном фильме Акиры Куросавы «Дерсу Узала» (1975).
Об этом фильме, снятом в Приморье и отмеченном целой гроздью наград, следует сказать подробнее.
Куросава был знатоком и ценителем русской классики: снял «Идиота» по Достоевскому и «На дне» по Горькому, использовал в фильме «Жить» мотивы толстовской «Смерти Ивана Ильича», примерялся к «Тарасу Бульбе» и «Запискам из Мёртвого дома».
Переводить арсеньевскую прозу на язык кино непросто: пространные описания, терминология… Однако японский художник и философ чутко уловил сокрытое между строк. Замысел экранизировать Арсеньева появился у него ещё в 1940-х годах. Между Японией и СССР тогда не было дипломатических отношений, и Куросава подумывал снять кино на острове Хоккайдо, климатически наиболее близком Приморью. Позже режиссёр писал: «На Хоккайдо такой фильм по-настоящему не мог бы получиться. Там иные, не похожие на Уссурийскую тайгу масштабы природы. Там не мог бы жить такой человек, как Дерсу Узала. Эту картину нужно было снимать на русской земле».
В начале 1970-х годов Куросава переживал глубокий кризис. Его фильм «Под стук трамвайных колёс» провалился, режиссёр пытался покончить с собой. И вдруг – приглашение снять кино на «Мосфильме»… Сценарий цветного двухсерийного фильма написали сам Куросава и писатель Юрий Маркович Нагибин[233]. Непростым был выбор актёра на роль Дерсу. Куросава видел в этой роли своего любимого японского актёра Тосиро Мифунэ, но тот был занят. Пробовали певца-нанайца Кола Бельды[234] (исполнителя песен «Увезу тебя я в тундру», «А олени лучше» и др.), бурятского танцовщика Цыдена Бадмаева… В итоге Дерсу сыграл тувинец Мунзук, хотя к его внешнему сходству с Дерсу были претензии – грузноват для таёжника, который каждый день «сопка ходи», широколиц, тяжеловат на ногу (в первой экранизации «Дерсу Узала», снятой в 1961 году Агаси Арутюновичем Бабаяном[235], заглавную роль сыграл поджарый, сухой казахский актёр Касым Жакибаев). На роль Арсеньева Куросава взял Юрия Мефодьевича Соломина, высоко оценив работу последнего в «Адъютанте его превосходительства». Роль китайца Чжана Бао исполнил киргиз Суймонкул Чокморов.
Усы и бороды у актёров были настоящими, солдатские ремни Куросава собственноручно старил наждачной бумагой. Клал в ручей камень, чтобы течение каким-то особенным образом разбивалось о него, поправлял что-то в зарослях, подкрашивал листья, чтобы продлить золотую осень… Подобным подходом отличался Андрей Арсеньевич Тарковский[236]. Сейчас, кажется, так уже не снимают.
Натурные съёмки шли с мая 1974-го по январь 1975-го. Снимали в основном в окрестностях города Арсеньева – в Анучинском и Яковлевском районах Приморья (однажды из Анучина приехали с претензиями – кинематографисты пустили дым, изображавший туман, и потравили совхозных пчёл). Переправу через реку сняли в Ольгинском районе – на реке Аввакумовке. В мемуарах Куросава назовёт съёмки «нерестом японского лосося в русской реке».
Новая книга «Кристалл в прозрачной оправе» – уникальное, почти художественное и в то же время полное удивительных фактов описание жизни на Дальнем Востоке. «Я всего лишь человек, живущий у моря, – говорит автор. – Почти любой из моих земляков знает о рыбах, море, камнях куда больше, чем я. Но никто из них не пишет о том, о чем мне хотелось бы читать. Молчат и рыба, и камни. Поэтому говорить приходится мне».Книга вошла в шорт-лист премии «Национальный бестселлер».
Новое, дополненное издание документального романа «Правый руль». Автор — лауреат премии имени Ильи Кормильцева в номинации «Контркультурная публицистика», а также премии «Магистр литературы» в номинации «Большая проза». Роман неоднократно попадал в шорт-листы других литературных премий («Национальный бестселлер» и «НОС»). Дебютная книга Василия Авченко формально посвящена праворульному движению. Автор отслеживает зарождение и закат индустрии по продаже подержанных японских автомобилей, спасшей в свое время забытое федеральной властью Приморье.
«Глобус Владивостока» имеет подзаголовок-расшифровку: «краткий разговорник-путеводитель, сочинённый для иноязычных и инопланетных». Тут и сленг, и культовые точки, и фирменные блюда, и такие неожиданные фигуры, как, скажем, лейтенант Шмидт, Юл Бриннер, Семён Будённый и Даниил Хармс, тоже каким-то образом связанные с Владивостоком… Владивосток — город морской, вольный, полный авантюристов, офицеров, рыбаков, иностранцев. Какие-то отголоски здешних словечек можно отыскать в других дальневосточных городах, много общего легко найти с городами Сибири, а может, и с далёкими портами вроде Калининграда…
Много лет Александр Фадеев был не только признанным классиком советской прозы, но и «литературным генералом», главой Союза писателей, проводником политики партии в творческой среде. Сегодня о нем если и вспоминают, то лишь затем, чтобы упрекнуть — в отсутствии таланта, в причастности к репрессиям, в запутанной личной жизни и алкоголизме, который будто бы и стал причиной его самоубийства… Дальневосточный писатель Василий Авченко в своем исследовании раскрывает неполноту и тенденциозность обеих версий фадеевской биографии — «советской» и «антисоветской».
«Владивосток-3000» — фантастическая, но тесно связанная с реальными событиями киноповесть о существовании параллельного мира-пространства — города Владивосток-3000, в котором черты настоящего Владивостока слились с чертами его альтернативных, но нереализованных воплощений — от английского Порт-Мэя до китайского Хайшеньвэя. Владивосток-3000 — романтическая мечта о Тихоокеанской республике, где власть принадлежит морским офицерам. Мечта об идеальном городе-порте — свободном, экологически чистом, независимом, где никто не обращает внимание, с какой стороны у машины руль, а добыча даров моря из отрасли экономики превратилась во всеобъемлющую полумистическую республиканскую марикультуру. Киноповесть рассказывает о том, как попасть в эту Тихоокеанскую республику, можно ли попросить в ней политического убежища, как связаны между собой два мира — реально существующий Владивосток, воспетый Ильей Лагутенко в песне «Владивосток-2000», и удивительный Владивосток-3000, существующий на страницах одноименного произведения.
Писателя Олега Куваева (1934–1975) называли «советским Джеком Лондоном» и создателем «„Моби Дика“ советского времени». Путешественник, полярник, геолог, автор «Территории» – легендарного романа о поисках золота на северо-востоке СССР. Куваев работал на Чукотке и в Магадане, в одиночку сплавлялся по северным рекам, странствовал по Кавказу и Памиру. Беспощадный к себе идеалист, он писал о человеке, его выборе, естественной жизни, месте в ней. Авторы первой полной биографии Куваева, писатель Василий Авченко (Владивосток) и филолог Алексей Коровашко (Нижний Новгород), убеждены: этот культовый и в то же время почти не изученный персонаж сегодня ещё актуальнее, чем был при жизни.
Большинство книг, статей и документальных фильмов, посвященных панку, рассказывают о его расцвете в 70-х годах – и мало кто рассказывает о его возрождении в 90-х. Иэн Уинвуд впервые подробно описывает изменения в музыкальной культуре того времени, отошедшей от гранжа к тому, что панки первого поколения называют пост-панком, нью-вейвом – вообще чем угодно, только не настоящей панк-музыкой. Под обложкой этой книги собраны свидетельства ключевых участников этого движения 90-х: Green Day, The Offspring, NOF X, Rancid, Bad Religion, Social Distortion и других групп.
По благословению епископа Гатчинского и Лужского МИТРОФАНА Эта книга о соратниках и сомолитвенниках преподобного Серафима Вырицкого по духовной брани, ряд из которых также прославлен в лике святых. Их непостижимые подвиги являются яркими примерами для современных православных христиан, ищущих спасения среди искушений лежащего во зле мира сего.
Рассказы известного ленинградского прозаика Глеба Горышина, представленные в этой книге, основаны на личных впечатлениях автора от встреч с И. Соколовым-Микитовым и М. Слонимским, В. Курочкиным и Ф. Абрамовым, В. Шукшиным и Ю. Казаковым, с другими писателями разных поколений, чей литературный и нравственный опыт интересен и актуален сегодня.
История народа воплощена в жизни отдельных семей. Россия – страна в основе своей крестьянская. Родословная семей с крестьянскими корнями не менее интересна, нежели дворянская. В этом убеждает книга «Мир и война в жизни нашей семьи», написанная Георгием Георгиевичем Зубковым, Верой Петровной Зубковой (урожд. Рыковой) и их дочерьми Ниной и Людмилой. В книге воссоздается противоречивая и сложная судьба трех поколений. В довоенные годы члены семьи были не только активными строителями новых отношений на селе в ходе коллективизации, индустриализации и культурной революции, но и несправедливыми жертвами раскулачивания и репрессий вследствие клеветнических доносов. Во время Великой Отечественной войны все четверо стали узниками фашизма с 22 июня 1941 г.
Рассказ о жизни и делах молодежи Русского Зарубежья в Европе в годы Второй мировой войны, а также накануне войны и после нее: личные воспоминания, подкрепленные множеством документальных ссылок. Книга интересна историкам молодежных движений, особенно русского скаутизма-разведчества и Народно-Трудового Союза, историкам Русского Зарубежья, историкам Второй мировой войны, а также широкому кругу читателей, желающих узнать, чем жила русская молодежь по другую сторону фронта войны 1941-1945 гг. Издано при участии Posev-Frankfurt/Main.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Сергея Есенина любят так, как, наверное, никакого другого поэта в мире. Причём всего сразу — и стихи, и его самого как человека. Но если взглянуть на его жизнь и творчество чуть внимательнее, то сразу возникают жёсткие и непримиримые вопросы. Есенин — советский поэт или антисоветский? Христианский поэт или богоборец? Поэт для приблатнённой публики и томных девушек или новатор, воздействующий на мировую поэзию и поныне? Крестьянский поэт или имажинист? Кого он считал главным соперником в поэзии и почему? С кем по-настоящему дружил? Каковы его отношения с большевистскими вождями? Сколько у него детей и от скольких жён? Кого из своих женщин он по-настоящему любил, наконец? Пил ли он или это придумали завистники? А если пил — то кто его спаивал? За что на него заводили уголовные дела? Хулиган ли он был, как сам о себе писал, или жертва обстоятельств? Чем он занимался те полтора года, пока жил за пределами Советской России? И, наконец, самоубийство или убийство? Книга даёт ответы не только на все перечисленные вопросы, но и на множество иных.
Судьба Рембрандта трагична: художник умер в нищете, потеряв всех своих близких, работы его при жизни не ценились, ученики оставили своего учителя. Но тяжкие испытания не сломили Рембрандта, сила духа его была столь велика, что он мог посмеяться и над своими горестями, и над самой смертью. Он, говоривший в своих картинах о свете, знал, откуда исходит истинный Свет. Автор этой биографии, Пьер Декарг, журналист и культуролог, широко известен в мире искусства. Его перу принадлежат книги о Хальсе, Вермеере, Анри Руссо, Гойе, Пикассо.
Эта книга — наиболее полный свод исторических сведений, связанных с жизнью и деятельностью пророка Мухаммада. Жизнеописание Пророка Мухаммада (сира) является третьим по степени важности (после Корана и хадисов) источником ислама. Книга предназначена для изучающих ислам, верующих мусульман, а также для широкого круга читателей.
Жизнь Алексея Толстого была прежде всего романом. Романом с литературой, с эмиграцией, с властью и, конечно, романом с женщинами. Аристократ по крови, аристократ по жизни, оставшийся графом и в сталинской России, Толстой был актером, сыгравшим не одну, а множество ролей: поэта-символиста, писателя-реалиста, яростного антисоветчика, национал-большевика, патриота, космополита, эгоиста, заботливого мужа, гедониста и эпикурейца, влюбленного в жизнь и ненавидящего смерть. В его судьбе были взлеты и падения, литературные скандалы, пощечины, подлоги, дуэли, заговоры и разоблачения, в ней переплелись свобода и сервилизм, щедрость и жадность, гостеприимство и спесь, аморальность и великодушие.