Литературное сырьё - [9]

Шрифт
Интервал


Этот этюд о чистоте, немного зловещий, вызвал у студийцев не больше восторга, чем предшественник. Список беспощадных замечаний пополнился словом «вычурно». Джек Смоллет наблюдал в задумчивости, и уже не впервые, как в подобных семинарах вроде бы взрослые люди оказываются ввергнуты в состояние детской вражды. Попав под власть группового инстинкта, сбиваются в стайки, выбирают себе кого-нибудь жертвой. Вот и теперь все они наперебой добивались внимания руководителя, и выказывание малейшего особого расположения не ускользало от ревнивых взглядов. Цецилию Фокс начали воспринимать, как «протеже Смоллета». С ней и раньше-то в кофейных перерывах почти не разговаривали, а теперь, когда симпатия Джека стала очевидной, стали нарочито держаться от неё на расстоянии, обдавать холодком.

Джек понял, как ему надо — точнее, как было надо! — себя вести. Лучше б он утаил, насколько ему по душе работы Цецилии. Или хотя бы не показал столь явно. Он и сам не знал, почему для него так важно — внося разлад и волнение в ряды студийцев — настаивать, что сочинения Цецилии Фокс — то самое, подлинное. У него было чувство, что он, как старинный методист, последователь Джона Уэсли, всей жизнью удостоверяющий истинность учения Христа, защищает что-то чрезвычайно важное. Не Цецилию Фокс, а само писательское призвание. Когда студийцы критиковали Цецилию за выбор прилагательных, или призывали её как-нибудь оживить повествование, в ответ она только непроницаемо и доброжелательно улыбалась, слегка кивая. Много лет он вёл этот мутный семинарчик, подавал ложную надежду, как врач-шарлатан, и вдруг — вот она, настоящая литература. Благодаря зарисовкам Цецилии у него снова появилось желание писать. Желание увидеть в окружающем материал для литературного произведения. Не без удовольствия он изучал гримаску на лице Лолы Сикретт, нужно найти особые слова, чтобы показать её отличие от гримасок других женщин. Ему захотелось выразить вкус скверного кофе, описать кладбищенские надгробья, покосившиеся так по-разному. Даже брожение семинара, скверное их поведение было Джеку в радость, потому что теперь он мог воплотить это в слове.

Он попытался держаться беспристрастно. В перерыве после обсуждения «Чистой недели» не стал подсаживаться к Цецилии Фокс — так будет лучше, — а завёл разговор с Бобби Маклемехом и Роузи О’Колесси. В Джеке вновь проснулась неподкупная писательская совесть, и она подсказывала ему: Бобби Маклемех не написал ни единой стоящей строчки. Что-то не так во всём этом спотыкающемся ритме, непроизвольном перепеве других писателей, пустом стуке клавиши в том месте, где должна звучать нота. Однако же Бобби Маклемех небезынтересен для Джека, небезынтересна его, маклемеховская, смесь страха и бодрячества, его невянущий интерес к подробностям собственного каждодневного существования — в конце концов, литературы без этого не бывает.

Маклемех обмолвился, что на днях отправил кое-что на конкурс, который литературное приложение к одной воскресной газете проводит для начинающих авторов. Победителя ждёт солидная премия — 2 тысячи фунтов, публикация в приложении и внимание со стороны издателей в будущем. По мнению Бобби, его шансы на успех были весьма высоки. «Давно собираюсь получить „писательские права“, ездить без инструктора, так сказать», — заявил он. Джек Смоллет понимающе ухмыльнулся и кивнул.

Вернувшись домой, Джек перепечатал «Как мы начищали кухонную плиту», «Чистую неделю» — и отослал на конкурс. По правилам не положено было подписывать произведения настоящим именем. Для Цецилии Фокс Джек выбрал псевдоним Джейн Герберт: Джейн Остин плюс Джордж Герберт. В должный срок пришёл ответ — какой не мог не прийти. Это была судьба. Цецилия Фокс победила в конкурсе. Ей предстояло связаться с газетой, обсудить время награждения, публикацию, интервью.


Как-то Цецилия Фокс воспримет эту новость? Хотя Джека уже очень увлёк образ Цецилии, у него было чувство, что по-настоящему он с ней не знаком. Он часто грезил о ней: аккуратная причёска, шея, прикрытая шарфом, хрупкая пергаментная кожа в паутинке морщин; она в его фургончике — сидит в углу, смотрит изучающее из своих впадин-глазниц, смотрит и вершит суд: отчего Джек изменил призванию, остался недоучкой?.. Он знал, что сам создал, сам заставил появиться эту музу-мучительницу. В действительности

Цецилия Фокс — почтенная английская леди, пописывает себе на досуге. Очень возможно, что действия Джека она сочтёт непозволительными. На занятия она ходила исправно, но отнюдь не затем, чтобы отдать себя на суд семинара или его руководителя. Она судила сама. Джек знал это, чувствовал.

Награда, которую он, как бы это сказать, для неё устроил — искупительный дар. Он отчаянно желал видеть её довольной, счастливой, желал, чтобы она удостоила его доверия.


Джек выписал адрес на бумажку, уселся на свой мотоцикл и впервые отправился к Цецилии Фокс. Проживала она в довольно респектабельном пригородном районе, на Примроуз-лейн. Дома здесь — в основном на две семьи, в позднем викторианском стиле — имели вид стеснённый, отчасти потому, что были сложены из слишком крупного розоватого камня и заключали какую-то неправильность в своих пропорциях. Окна, в основном с раздвижными створками, помещены в чёрные рамы. Окна Цецилии затянуты тяжёлыми кружевными шторами. «Не подсинённые, а кремово-белые», — отметил Джек, отворяя калитку. Он также отметил, что кусты роз в садике перед домом аккуратно обрезаны, а ступеньки натёрты цветным «камушком». Дверь, как и рамы на окнах, была покрашена в чёрный цвет, но уже облупилась. Кнопка звонка сидела глубоко в латунном корпусе. Джек позвонил. Тишина. Ещё раз. Опять тишина.


Еще от автора Антония Сьюзен Байетт
Обладать

«Обладать» — один из лучших английских романов конца XX века и, несомненно, лучшее произведение Антонии Байетт. Впрочем, слово «роман» можно применить к этой удивительной прозе весьма условно. Что же такое перед нами? Детективный роман идей? Женский готический роман в современном исполнении? Рыцарский роман на новый лад? Все вместе — и нечто большее, глубоко современная вещь, вобравшая многие традиции и одновременно отмеченная печатью подлинного вдохновения и новаторства. В ней разными гранями переливается тайна английского духа и английского величия. Но прежде всего, эта книга о живых людях (пускай некоторые из них давно умерли), образы которых наваждением сходят к читателю; о любви, мятежной и неистовой страсти, побеждающей время и смерть; об устремлениях духа и плоти, земных и возвышенных, явных и потаенных; и о божественном Плане, который проглядывает в трагических и комических узорах судьбы человеческой… По зеркальному лабиринту сюжета персонажи этого причудливого повествования пробираются в таинственное прошлое: обитатели эпохи людей — в эпоху героев, а обитатели эпохи героев — в эпоху богов.


Рагнарёк

«Рагнарёк» – книга из серии древних мифов, переосмысленных современными писателями из разных стран, среди которых Антония Сьюзен Байетт, Али Смит, Давид Гроссман, Су Тун, Ольга Токарчук, Виктор Пелевин и др. Острая, лирическая, автобиографическая книга о пятилетней девочке, эвакуированной во время Второй мировой войны из Лондона в сельскую местность. Она переживает за отца, военного летчика, чья судьба трагически не ясна, и читает книгу скандинавских мифов. Страшные и одновременно поэтические истории о дереве Иггдрасиле, волке Фенрире, змее Ёрмунганде, коварном боге Локи венчает миф о Рагнарёке, гибели богов.


Чудеса и фантазии

От автора удостоенного Букеровской премии романа «Обладать», а также «Детской книги» и «Ангелов и насекомых» – первый том полного собрания короткой прозы, три авторских сборника под одной обложкой. «Чудеса и фантазии» отражают «сказочную» грань творчества кавалерственной дамы ордена Британской империи: «Волшебные сказки и сама фольклорная традиция занимали Байетт давно („Обладать“ тому свидетельство), теперь же мы видим, что они просто созданы друг для друга» (Financial Times). В этих рассказах – «при всей своей кажущейся простоте удивительно многослойных и даже аллегоричных» (Vogue) – «дышит тайна, живет страсть, пульсирует древняя магия» (Marie Claire)


Дева в саду

«Дева в саду» – это первый роман «Квартета Фредерики», считающегося, пожалуй, главным произведением кавалерственной дамы ордена Британской империи Антонии Сьюзен Байетт. Тетралогия писалась в течение четверти века, и сюжет ее также имеет четвертьвековой охват, причем первые два романа вышли еще до удостоенного Букеровской премии международного бестселлера «Обладать», а третий и четвертый – после. В «Деве в саду» непредсказуемо пересекаются и резонируют современная комедия нравов и елизаветинская драма, а жизнь подражает искусству.


Ангелы и насекомые

От автора удостоенного Букеровской премии романа «Обладать» и кавалерственной дамы ордена Британской империи – две тонко взаимосвязанные повести о нравах викторианской знати, объединенные под общим названием «Ангелы и насекомые». Это – «возможно, лучшая книга Байетт после „Обладать“» (Times Literary Supplement). Искренность чувств сочетается здесь с интеллектуальной игрой, историческая достоверность – с вымыслом. Здесь потерпевший кораблекрушение натуралист пытается найти счастье в семье, где тайные страсти так же непостижимы, как и поведение насекомых, а увлекающиеся спиритизмом последователи шведского мистика Сведенборга и вправду оказываются во власти призрака… Повесть «Морфо Евгения» послужила режиссеру Филипу Хаасу основой для нашумевшего фильма «Ангелы и насекомые».


Джинн в бутылке из стекла «соловьиный глаз»

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Рекомендуем почитать
Собачий царь

Говорила Лопушиха своему сожителю: надо нам жизнь улучшить, добиться успеха и процветания. Садись на поезд, поезжай в Москву, ищи Собачьего Царя. Знают люди: если жизнью недоволен так, что хоть вой, нужно обратиться к Лай Лаичу Брехуну, он поможет. Поверил мужик, приехал в столицу, пристроился к родственнику-бизнесмену в работники. И стал ждать встречи с Собачьим Царём. Где-то ведь бродит он по Москве в окружении верных псов, которые рыщут мимо офисов и эстакад, всё вынюхивают-выведывают. И является на зов того, кому жизнь невмоготу.


Терпеливый Арсений

«А все так и сложилось — как нарочно, будто подстроил кто. И жена Арсению досталась такая, что только держись. Что называется — черт подсунул. Арсений про Васену Власьевну так и говорил: нечистый сосватал. Другой бы давно сбежал куда глаза глядят, а Арсений ничего, вроде бы даже приладился как-то».


От рассвета до заката

В этой книге собраны небольшие лирические рассказы. «Ещё в раннем детстве, в деревенском моём детстве, я поняла, что можно разговаривать с деревьями, перекликаться с птицами, говорить с облаками. В самые тяжёлые минуты жизни уходила я к ним, к тому неживому, что было для меня самым живым. И теперь, когда душа моя выжжена, только к небу, деревьям и цветам могу обращаться я на равных — они поймут». Книга издана при поддержке Министерства культуры РФ и Московского союза литераторов.


Жук, что ел жуков

Жестокая и смешная сказка с множеством натуралистичных сцен насилия. Читается за 20-30 минут. Прекрасно подойдет для странного летнего вечера. «Жук, что ел жуков» – это макросъемка мира, что скрыт от нас в траве и листве. Здесь зарождаются и гибнут народы, кипят войны и революции, а один человеческий день составляет целую эпоху. Вместе с Жуком и Клещом вы отправитесь в опасное путешествие с не менее опасными последствиями.


Упадальщики. Отторжение

Первая часть из серии "Упадальщики". Большое сюрреалистическое приключение главной героини подано в гротескной форме, однако не лишено подлинного драматизма. История начинается с трагического периода, когда Ромуальде пришлось распрощаться с собственными иллюзиями. В это же время она потеряла единственного дорогого ей человека. «За каждым чудом может скрываться чья-то любовь», – говорил её отец. Познавшей чудо Ромуальде предстояло найти любовь. Содержит нецензурную брань.


Лицей 2021. Пятый выпуск

20 июня на главной сцене Литературного фестиваля на Красной площади были объявлены семь лауреатов премии «Лицей». В книгу включены тексты победителей — прозаиков Катерины Кожевиной, Ислама Ханипаева, Екатерины Макаровой, Таши Соколовой и поэтов Ивана Купреянова, Михаила Бордуновского, Сорина Брута. Тексты произведений печатаются в авторской редакции. Используется нецензурная брань.