Литературное чтение - [3]

(1809–1842)

поэт

Его называли поэтом-самоучкой, потому что он не получил образования. Кольцову еще не было 12 лет, когда его отец, воронежский торговец скотом, взял его из второго класса уездного училища и сделал своим помощником в торговых делах. Случайно купленная на базаре книга стихов И. И. Дмитриева потрясла юношу: он страстно полюбил стихи и вскоре начал писать сам.

Прочитав в сборнике стихов А. Дельвига произведения, написанные на манер русских песен, он все больше начал склоняться к этому роду поэзии. В песнях Кольцова зазвучали голоса простых русских людей. Задушевно, то с тоской, то с радостью, поет пахарь, косарь, жница, поселянин, красна девица и молодец-удалец.

Трудно было приказчику, торгующему на базаре скотом, мечтать о поэзии и писать стихи. Быть может, и потерялся бы его поэтический талант в грубости торгашеского мира, если бы не счастливый случай. В 1830 году Кольцов по торговым делам оказался на заводе, принадлежавшем отцу Н. В. Станкевича – известного литератора и общественного деятеля.

Станкевич услышал стихи Кольцова и напечатал некоторые из них в «Литературной газете» и в журнале «Листок». Он познакомил Кольцова с известными писателями того времени. В 1835 году на средства, собранные по подписке, удалось издать сочинения А. В. Кольцова. Сборник его стихов имел успех и был одобрен А. С. Пушкиным, который незадолго до гибели пригласил Кольцова к себе. А в своем журнале «Современник» Пушкин напечатал стихотворение поэта «Урожай».

Несмотря на то, что талант Кольцова был признан всеми передовыми людьми того времени, жизнь его оставалась нелегкой. Деспотичный отец заставлял поэта заниматься нелюбимым делом – торговлей.

Вдали от писателей, без друзей, чужой среди родных, поэт чувствовал себя одиноким и несчастным. 29 октября 1842 года Кольцов умер от чахотки.

Косарь (Отрывок)

…У меня ль плечо —

Шире дедова,

Грудь высокая —

Моей матушки.

На лице моем

Кровь отцовская

В молоке зажгла

Зорю красную.

Кудри чёрные

Лежат скобкою;

Что работаю —

Всё мне спорится!

Ах ты, степь моя,

Степь привольная,

Широко ты, степь,

Пораскинулась,

К морю Чёрному

Понадвинулась!

В гости я к тебе

Не один пришёл:

Я пришёл сам-друг

С косой вострою;

Мне давно гулять

По траве степной

Вдоль и по́перёк

С ней хотелося…

       Раззудись, плечо!

       Размахнись, рука!

Ты пахни в лицо,

Ветер с по́лудня!

Освежи, взволнуй

Степь просторную!

Зажужжи, коса,

Как пчелиный рой!

Молоньёй[1], коса,

Засверкай кругом!

Зашуми, трава,

Подкошённая;

Поклонись, цветы,

Головой земле!..

Крылов Иван Андреевич

(1769–1844)

баснописец, прозаик, драматург, журналист

Иван Андреевич Крылов родился в Москве в семье отставного капитана. Образование он получил скудное, но с детских лет в нем жила жажда знаний. Он много читал. Настойчивость и упорство принесли плоды: благодаря самообразованию будущий баснописец стал одним из самых просвещенных людей своего времени. Рано лишившись отца, он вынужден был работать, чтобы прокормить мать и младшего брата.

Крылов долго искал свой путь в литературе, написал даже несколько трагедий и комедий.

Одним из крупнейших событий русской литературной жизни XIX века было появление в печати первых его басен. Именно басня стала тем жанром, в котором гений Крылова выразился необычайно широко и мощно. В 1809 году выходит его первая книга басен. Всего Крылов написал более 200 басен, которые объединил в девять книг.

Иван Андреевич был одним из первых русских писателей, в произведениях которого впервые зазвучала подлинно народная речь. Благодаря связи языка Крылова с языковыми традициями русского народа, многие выражения из его басен стали крылатыми, превратились в пословицы и поговорки: «Кукушка хвалит петуха за то, что хвалит он кукушку», «Слона-то я и не приметил», «А Васька слушает да ест» и др.

Басни Крылова стали книгой мудрости самого народа.

Мартышка и очки (Басня)

Мартышка к старости слаба глазами стала;

         А у людей она слыхала,

Что это зло ещё не так большой руки:

         Лишь стоит завести Очки.

Очков с полдюжины себе она достала;

         Вертит Очками так и сяк:

То к темю их прижмёт, то их на хвост нанижет,

         То их понюхает, то их полижет;

                   Очки не действуют никак.

«Тьфу пропасть! – говорит она: – и тот

                                                         дурак,

Кто слушает людских всех врак:

Всё про Очки лишь мне налгали;

         А проку на́ волос нет в них».

Мартышка тут с досады и с печали

         О камень так хватила их,

Что только брызги засверкали.

         К несчастью, то ж бывает у людей:

         Как ни полезна вещь, – цены не зная ей,

Невежда про неё свой толк всё к худу клонит;

         А ежели невежда познатней,

                 Так он её ещё и гонит.

Слон и Моська (Басня)

По улицам Слона водили,

          Как видно, напоказ —

Известно, что Слоны в диковинку у нас —

      Так за Слоном толпы зевак ходили.

Отколе ни возьмись, навстречу Моська им.

       Увидевши Слона, ну на него метаться.

               И лаять, и визжать, и рваться,

               Ну, так и лезет в драку с ним.

               «Соседка, перестань срамиться, —

Ей Шавка говорит, – тебе ль с Слоном