И, может быть, самое главное – помогите остановить вакханалию с распродажей усадебной земли под коттеджи.
Нина Щеглова,
кандидат филологических наук,
Тула
P.S. Что ж, жить в старинном парке, да ещё и в собственном имении (а в рекламных объявлениях в интернете значатся уже и они) весьма приятно и, наверное, престижно. «Собственное имение в «Богучарово-Парке» – звучит. Наверное, обитатели сих «имений» мнят себя дворянами, тем более что окружение их выигрышное положение лишь подчёркивает.
Помимо владельцев коттеджей «похвастать» жилплощадью в господской усадьбе, правда, без воды и удобств, могут ещё восемь семей – бывшие работники развалившегося совхоза и беженцы, которых в 90-е здесь временно поселили, а потом о них благополучно забыли. В отзывах редких (указателя об усадьбе на дороге нет), случайно попавших сюда туристов, если они любопытны и заглянули за кое-как отремонтированный фасад господского дома, искреннее недоумение – во дворе музея сушится бельё, бегают собаки и доживают свой век старые, давно уже не видевшие дорог «Жигули». ХVIII век с его литературными салонами, каминами и регулярными парками безвозвратно ушёл, а век XXI сюда даже не заглянул.
Не слово красит педагога
Общество / Гуманитарий / Дискуссия
Осталось скопировать из американской системы образования и выпускные «чепчики»
Теги: школа , проблемы образования
Почему же они так обижаются на термин „услуга“?
В опубликованных в приложении «Словесник» статьях «Образ и стандарт» («ЛГ», № 11), «Пять признаков тяжёлой болезни» и «Бумагомаратель, обслуживающий обучающихся» («ЛГ», № 15) справедливо отмечены многие недостатки организации современного российского образования. Однако слишком эмоциональные выступления вряд ли будут иметь какие-либо положительные последствия.
Ложь есть, но…
Вера Афанасьева в своём открытом письме («Пять признаков тяжёлой болезни»), которое широко обсуждается в интернете, выступает не столько как преподаватель и учёный в серьёзной аудитории, сколько как публицист на митинге.
У нас ветхая высшая школа – разрушающиеся здания, допотопное оборудование, «сгущает краски» профессор Афанасьева. Наверное, где-то и так. Но есть вузы, расположенные в прекрасных зданиях с отделанными мрамором вестибюлями, с первоклассным оборудованием, с суперкомпьютерами последнего поколения. Иначе, например, как бы наши студенты смогли завоевывать первые места на международных соревнованиях по информационным технологиям?
Характеризуя работу российских преподавателей, Афанасьева, в частности, пишет: «Всё, что при этом производится – видимость, фантом, симулякр… Сегодня российское образование есть единое поле непрерывной болезненной лжи». Да, ложь есть. Есть и фантомы, и имитация деятельности. Но при чём тут – «ВСЁ»? Эти слова буквально означают, что мы все, преподаватели всех вузов России, только тем и занимаемся, что непрерывно болезненно лжём. А такое заявление абсолютно не соответствует действительности.
«Дайте людям работать, а не отчёты писать; прекратите руководить каждым шагом творческих людей… Начните с того, что избавьте образование от клейма «услуга».
Здесь Афанасьева указывает на действительно реальную проблему бессмысленной отчётности, но снова занимает неконструктивную позицию. Если преподаватели не будут «писать отчёты», то как общество (или руководство вуза) сможет отличить хорошего преподавателя от того, который добыл диплом кандидата или доктора «способом, далёким от научных изысканий»? Или от того, кто получил диплом заслуженно, но давно уже перестал серьёзно заниматься наукой?
Возмущение термином «услуга» также основано на непонимании того, что эффективно управлять любым объектом (в нашем случае – образованием), можно только чётко определив критерии успешности. И преподавателю не следует стесняться или возмущаться тем, что он оказывает услугу.
Владимир Путин во время Всероссийской переписи 2002 г. сказал: организация, в которой он работает, оказывает услуги населению. Поэтому, если быть справедливым, круглый стол, о котором пишет Сергей Рыков («Бумагомаратель, обслуживающий обучающихся»), можно было бы назвать «Почему профессора приравняли к президенту» и при этом вспомнить, что не место и не должность «красят человека…»
Предположим, что результат деятельности преподавателя (врача, офицера, дипломата, чиновника, сантехника, депутата, лётчика и т.п.) – это нечто особенное. Тогда необходимо разрабатывать свои, особые критерии и методы управления каждой из десятков тысяч профессий. Тогда потеряют смысл такие универсальные и широко применяемые сегодня понятия, как результативность, эффективность, мастерство, ответственность, качество труда. Утратят основу такие научные области, как теория управления и менеджмент, с точки зрения которых официант, профессор и президент действительно равны в том, что каждый из них имеет определённые (стандартизованные, т.е. записанные в документах) обязанности, и каждый должен нести ответственность за их выполнение.
Сторонникам повышения престижа профессии целесообразно выступать за то, чтобы преподаватели государственных учреждений были на законодательном уровне признаны государственными служащими, каковыми они на самом деле и являются.
