Литературная Газета, 6594 (№ 15/2017) - [9]

В.А. Садовничий – ректор МГУ. Место рождения? Село Краснопавловка Харьковской области. Жорес Алфёров – нобелевский лауреат. Место рождения: город Чашники Витебской области. Члены Политбюро – почти все деревенские. Но – окончившие советские приличные институты. Попробуйте сегодня, живя в деревне, в МГУ поступить. Хотя ЕГЭ и всё такое, призванное восстановить социальную справедливость. А если поступите, то попробуйте учиться в Москве без помощи родителей. Живя на стипендию.

Что там ещё? В СССР домашнее задание делать заставляли, двойки ставили. Не учителя – тираны. Поверьте психологу: мотивируя одними пряниками, ничего у вас не получится. В смысле обучения и научения. Мне не верите – почитайте труды социальных психологов: Б.Ф. Скиннера, А. Бандуры. И.П. Павлова можете на досуге прочитать. Только положительное подкрепление обесценивается и не даёт нужных результатов. Развивает инфантильность. «Ой, дорогой ребёночек, сделай уроки, ну пож-а-алуйста! А я тебе куплю новый планшет...»

Или так можно: садись, два! И всё. И гулять не пойдёшь, пока не сделаешь…

Что ещё ставят в упрёк современные ценители свобод? Его величество распределение. О, это прям пугалка для современной молодёжи. Только современная молодёжь была бы этому самому распределению несказанно рада. В чём основная проблема современного молодого специалиста? Отсутствие профессионального опыта.

Что было тогда, во времена «совковой несвободы»? Три года молодой специалист набирался опыта. За деньги, с предоставлением жилья, с соответствующим статусом молодого, но специалиста. Наставничество было распространённым явлением – выпускников учебных заведений реально учили. Будьте любезны, напомните, пожалуйста: кто сегодня без опыта выпускников берёт на работу и всему обучает? И при этом зарплату нормальную платит?

Знаете, что ещё было в советской системе образования? Личность воспитывали, личность! Развитие личности и обучение идут рука об руку – психолог Л.С. Выготский об этом писал. Кстати, товарищи взрослые: детям очень нужно знать некие границы. Вся эта свобода безбашенная ведёт к неврозам. Границы нужны обязательно и в семье, и в школе. Без границ ребёнок не чувствует себя в безопасности. Границы – что можно, а что нельзя – помогают избежать страха неизвестности. Такова детская психика.

Ещё ценители «личной свободы» любят попенять на привлечение студентов к колхозным работам. Мол, отправка студентов на картошку есть жуткий факт насилия над личностью и глубокая травма. Милые мои, вы хотя бы раз на той картошке были? Нет?

Ничего прекрасней картошки в жизни студентов не было! Ну разве что стройотряд. Ибо была на той самой картошке как раз та самая настоящая свобода, о которой вы так мечтаете. Ну смотрим: семнадцатилетние дети первый раз вырвались из-под родительской опеки. Полностью. Из взрослых – только аспиранты в лучшем случае. Да и то: портвейн «Три семёрки», покер (все ж интеллектуалы!), иногда, в меру «Московская» или «Столичная». То есть, грубо говоря, никто особо молодняк не контролирует.

Помню тот неловкий момент, когда в первый же колхозный вечер я подошла к одному из аспирантов:

– Вы знаете, мы с ребятами пойдём сейчас погулять, – возвестила я.

– И? – начальство не понимало, как реагировать, – ты хочешь, чтобы я с вами пошёл?

– Нет, я предупредить. Вы же можете волноваться за нас...

Немая сцена. На лице аспиранта читалось желание понять: почему кто-то должен за нас волноваться.

– Значит, слушай, – аспирант набрал в грудь воздуха, потом душевно дыхнул перегаром, – для нас главное, чтобы вы все вовремя вышли на работу в поле. И чтобы были живы и здоровы. Остальное, включая ваши личные дела – охи, вздохи и поцелуи при луне, – нас не волнует. Усекла? Повтори!

– Вовремя на работу и быть живыми и здоровыми.

– Молодец! Гуляйте...

Каково, а? Вот она, полная свобода. Ограниченная лишь биологической необходимостью здоровья и выполнением тех работ, ради которых, собственно говоря, картошка и затевалась. Норму строго не спрашивали – желательно приблизиться к её выполнению. А ударникам колхозных полей за хорошую работу – почёт и уважение, а также добавка в столовой. Я лично сразу же отдавала вторую котлету коллеге по бригаде. Ударнику комсомольского труда. Съесть две котлеты вкупе с борщом и картошкой было просто физически невозможно. Кормили вкусно, но как на убой.

Свобода, свобода! Взрослых никого (аспиранты... ну, что вы право), прогулки при луне, любовь-морковь и первые разочарования, никакого контроля и ощущение полной взрослости. И что характерно: никаких ЧП! Никаких переломов, болезней, мордобоя, отравлений – и на работу всегда вовремя. И наслаждение свободой, первыми чувствами и запретными плодами. Я, например, вино первый раз в жизни попробовала именно там. «Ну как?» – «Да ну, не слишком вкусно» – «А, ну пей сок». Всё? – всё.

Иногда думаю: эх, нашим бы вольнодумцам, ниоткуда взявшимся, ещё бы ума хоть пипетку – и всем хорошо стало бы! Свобода – она же обратная сторона ответственности. Она у подростка-то формируется только к концу подросткового периода. А сейчас, когда возрастные границы размыты и подростковый возраст наступает ближе к 25 годам... А потом ещё и «emerging adulthood» – вхождение во взрослость знаменитое – до 35 лет... Современные социальные психологи уже давно заметили: люди всё инфантильнее, детство затягивается. Какая неограниченная свобода для неокрепших душ, которые всё никак не могут выкарабкаться из детского мироощущения? Современное общество часто напоминает мне прекрасную сказку С. Михалкова «Праздник непослушания». Чем закончилось всё? То-то…