Литературная Газета, 6593 (№ 14/2017) - [23]

Гровс ошибся. Шерсть была хоть и не очень густой, в смысле содержания урана в руде, но её оказалось достаточно.

Цель и средства

Набор в шахты поначалу шёл принудительно. А условия работы были сравнимы со средневековыми. Не было отбойных молотков, касок, в дефиците были сапоги. Недоставало пищи, жилья, лекарств. Но после ужасов войны, а тем более учитывая важность задания, всё это считалось второстепенным фактором: руду добывали немцы, враги, бывшие солдаты.

Охрану шахт, а потом и головного «объекта № 90» в Роннебурге осуществляло Главное управление внутренней и конвойной охраны (ГУВКО) МВД СССР, а после 1954 года – 105-й отдельный мотострелковый полк КГБ СССР. Они же обеспечивали охрану грузов до Бреста.

Работы возглавил генерал-майор Михаил Мальцев, ставший позже первым генеральным директором «Висмута» и Героем Соцтруда. Во время войны он руководил всеми воркутинскими лагерями и был известен как один из самых свирепых начальников ГУЛАГа. А потому режим был суровейшим. Когда открылись архивы, стало известно, что с рудников в Москву были вывезены и там расстреляны минимум 72 человека. Обвинения: подозрение в саботаже.

Однако с середины 50-х годов горняков стали привлекать «кнутом и пряником». Были повышены зарплаты (и так высокие по стандартам ГДР), увеличены пайки, введены дополнительные отпуска. Комбинат стал «привилегированным объектом», как в советских «закрытых городах». Он располагал своей системой продовольственного снабжения и распределения товаров, медучреждениями, автономной телефонной сетью; были даже собственные дорожные знаки. Сотрудники «Висмута» в первую очередь получали право на покупку автомобиля «Трабант» – микролитражки с кузовом из пластика и мотоциклетным двигателем мощностью 16 лошадиных сил и одним ведущим колесом. У меня есть фотография, где целая площадь перед входом на комбинат, прямо на фоне террикона, заставлена «Трабантами».

Нехватки кадров комбинат не испытывал.

На страже стояли собственная прокуратура, полиция и, разумеется, служба безопасности, подчинявшаяся напрямую шефу МГБ ГДР Эриху Мильке.

Комбинат «Висмут» состоял из горнодобывающих, геологических, обогатительных, перерабатывающих подразделений. Были также транспортное, авторемонтное, строительно-монтажное предприятия и машиностроительный завод. В разные годы на 18 предприятиях «общества» в шести городах одновременно работало до 200 тысяч человек.

Большинство руководящих и инженерно-технических должностей занимали советские специалисты – всего 3,5 тысячи. Все технологии были тоже советскими. Но рабочие – только немцы.

Был ли «Висмут» эффективным предприятием? Всё-таки «акционерное общество»? В лучшие годы немецкая урановая руда обходилась СССР примерно в пять раз дороже, чем можно было бы купить на мировых рынках. Но комбинат имел важное стратегическое значение, особенно в рамках СЭВ, – его продукция, наряду с ураном из ЧССР, долгое время играла ключевую роль в советской ядерной программе. Позже нашли уран в забайкальском Краснокаменске, в Криворожье, в Туркмении (Шевченко), Узбекистане (Навои, Учкудук).

«Висмут» был жизненно важен и для энергетики ГДР. Атомная составляющая в общем энергобалансе страны приближалась к 30 процентам, что соответствовало уровню высокотехнологичных стран и превышало показатель СССР.

В ГДР гордились «Висмутом». Сюда приезжали Юрий Гагарин, Валентина Терешкова, Михаил Шолохов.

Люди и судьбы

Немцы заплатили немалую цену за советский ядерный щит и собственную энергозащищённость. Секретные документы, подписанные гендиректором М. Мальцевым и главой советской военной администрации маршалом Василием Соколовским, свидетельствуют, что руководству СГАО с самого начала было известно о риске радиоактивного облучения, о нехватке йода в организме людей, об участившихся случаях рака гортани. Тем не менее сохранилось немало фотографий, на которых шахтёры работают без всякой защиты. А если учесть, что руда на многих шахтах добывалась взрывным способом, то последствия для шахтёров были самыми тяжёлыми.

Любые сведения о здоровье людей засекречивались. Данные о раковых заболеваниях у шахтёров в ГДР вообще не публиковались. О рисках горняки «Висмута» имели общее представление. После объединения Германии стали известны истинные масштабы проф­заболеваний. С 1946 по 1990 год в шахтах и на обогатительных фабриках проработало в общей сложности около полумиллиона восточных немцев. Из них около пяти с половиной тысяч получили рак лёгких, 15 тысяч – силикоз, 4300 – глухоту, вызванную взрывами; ещё 10 тысяч – другие тяжёлые проф­заболевания. А сколько умерло – установить точно невозможно, но, даже по минимальным оценкам, никак не меньше 10 тысяч человек.

Земля и вода

Мой знакомый славист Йенс Клинке, некоторое время проработавший на «Висмуте» механиком, в 1991 году показал мне чудное озерцо к северу от Роннебурга, которое было окружено колючей проволокой. Ярко-бирюзового цвета вода, пологие, зеленеющие сочной травой и густыми кустарниками берега. Это было озеро-отстойник – необходимый атрибут прежней урановой технологии. Бедную здешнюю руду измельчали в мелкий порошок, а потом с помощью кислотных растворов «вытягивали» уран. Отработанную породу сваливали в терриконы, самый крупный из которых достигал 120 метров в высоту, а использованную воду и радиоактивные шлаки сливали в открытые озёра-отстойники. Из них вода иногда вытекала и попадала на сельхозугодья. Единственное предупреждение звучало так: «Воду не пить». Йенс тогда рассказал мне, что радиационный фон в районе Роннебурга в 300 раз выше, чем в Берлине. Потом эти же цифры я прочёл в справочниках.