Литературная Газета, 6580 (№ 50/2016) - [48]
Любить банально, и жить банально…
Но это утро за занавеской!
И наше Счастье в кроватке детской!
Самое главное
Самое главное счастье на свете,
Это когда появляются дети…
Нежность без меры, когда на подушке
Чувствую запах любимой макушки,
Как я целую твои локоточки,
Пальчики, ямочки и ноготочки…
Пульс не унять мне, когда ты с пелёнки
Мне доверяешь и тянешь ручонки.
Счастьем дышу, не живу, а летаю,
Эти мгновения в сердце вплетаю!
Бабушке
Ночь крадётся чёрной кошкой,
Испугавшейся свечи.
Тянет из сеней морошкой,
Хлебным духом из печи.
Вспомним, милая, о прошлом
Или просто помолчим,
Пусть молчанье о хорошем
Растворяется в ночи.
Посиди со мной немножко,
Слово нужное скажи,
Проведи своей ладошкой
Мне по краешку души.
Ещё не время
Пришла беда, стоит у двери…
Я не могу в неё поверить!
Я не хочу её примерить,
Зачем стоит у нашей двери
Упрямо?
Я по тебе уже тоскую,
С болезнью я борюсь вслепую…
Я от судьбы не жду ответа
Мне нет роднее человека,
Чем мама…
Больница, белая палата –
Ещё не время для заката!
Я поделюсь с тобою кровью,
Здоровьем, жизнью и любовью!
Встань, мама!
На аллее Пушкина
Здесь моё искрилось детство
С первыми веснушками…
Я душой пришла согреться
На аллею Пушкина.
Сказок много есть на свете –
Но его – дороже мне…
Пушкина читаю детям –
Вырастут хорошими!
Света
Я весну искала в межсезонье где-то
И кричала небу: Света, света, света!
Яркий май остался в бликах предрассветных, –
обернувшись ветром, я влетела в лето…
Промелькнуло лето – бабий век не долог,
Я пришла к ответам, но уже за сорок…
За спиною осень пёстрым силуэтом
закричала вслед мне: Света, Света, Света!
У витрины
Богатством сверкают витрины,
Гламуром и лоском маня,
И, глядя на эти картины,
Вздыхает дочурка моя…
Пойдём мы от этого места,
А вечером дома – вдвоём,
Состряпаем счастье из теста,
Любимую песню споём…
Украдкой смахнула слезинку,
Встряхнулась… Чего это я?
И дочке сказала: «Соринка…
Чуть-чуть не попала в меня».
Жилище поэта
Пусть жизнь протекает обычною прозой
В рассказах о прошлом и о настоящем…
Жилище поэта – особенный остров,
Когда вдохновение животворяще.
Зачёркнуты строки безжалостно будут,
И строчка одна, та, которую нужно, –
Нечаянно вспыхнет под стать изумруду,
И рифма окажется очень послушной.
Сидишь за столом, но над миром парящий,
Горишь маяком в полутьме, прямо в космос…
Когда вдохновение животворяще,
Жилище поэта – особенный остров!
* * *
Когда душа нагая,
без сорочки,
И нужная в тебе возникнет
строчка…
Надрывностью,
а может, тихой грустью…
Вдруг, от неё
на сердце что-то хрустнет,
Так зазвучит,
ни от кого не спрячешь,
Когда душа и сердце
просто настежь,
Ты видишь:
ключ
от смысла жизни найден,
И счастлив ты,
пусть не на год,
но на день.
Даже под землёй есть граница
Даже под землёй есть граница
Спецпроекты ЛГ / Энергия будущего / Начистоту
Светлана Уланова (слева) из шахтёрской семьи
Теги: Светлана Уланова , маркшейдер , шахтерская семья , интервью
Что за страшное слово – маркшейдер?
– Светлана, вы из шахтёрской семьи?
– Отчим, которого я всегда называю папой, – шахтёр, ветеран труда. Помню, уходя на смену, он всегда целовал меня и брата. А когда возвращался, приносил шоколадку. Муж тоже бывший шахтёр.
– Почему выбрали именно эту профессию?
– Все живущие в угольном регионе прямо или косвенно всё равно связаны с шахтёрскими профессиями. В Кузбассе два самых главных праздника: День шахтёра и Новый год. Их празднуют все – и взрослые, и дети. И когда звучит последний звонок, то выбор многие останавливают на шахте. Помню, листала справочник «Куда пойти учиться», увидела специальность «маркшейдер», подумала: «Что за страшное слово?» А потом именно эту специальность и выбрала.
– Для непосвящённых в тонкости горного дела слово и правда страшное. Что за ним скрывается?
– На заре становления горной промышленности основной задачей маркшейдерской службы являлось определение под землёй границ горных отводов отдельных шахт. Людей, умеющих это делать, стали называть маркшейдерами, что происходит от немецких слов: «mark» – граница, межа и «scheiden» – устанавливать. Слово «маркшейдер» в буквальном переводе означает «установитель границ».
Простому человеку и представить сложно, как глубоко под землёй идут две бригады встречными забоями и сбиваются в одну выработку длиной в километр или больше. Маркшейдеры измеряют длину с точностью до миллиметров, углы в градусах – до секунд. Всё происходит в очень экстремальных условиях. Как только не приходилось работать с теодолитом: стоя на коленях или почти лёжа, а бывало и стоя на одной ноге… Меня уверяли, что я научусь ругаться по-шахтёрски. Но, видно, мало ещё работаю – пока не научилась…
– Увлечение стихами давнее?
– В школьные годы была у меня тайная тетрадка, в которую записывала свои рифмованные строчки. Кто не пробовал писать стихи во времена первой влюблённости и переживаний, начитавшись романов Дюма, стихов Пушкина, Есенина? Потом был институт, замужество, рождение детей. И эта увлечённость отодвинулась на второй план. В свободные минуты старалась читать. А с детьми разучивали стихи Ахматовой, Маршака… Стихи снова пришли ко мне, когда дети выросли. Нашла свою тетрадку, решила пересмотреть свои вирши по правилам стихосложения. Занималась чистой математикой: считала размер, отсчитывала ритм. Так появилась первая книга.
"Литературная газета" общественно-политический еженедельник Главный редактор "Литературной газеты" Поляков Юрий Михайлович http://www.lgz.ru/.
"Литературная газета" общественно-политический еженедельник Главный редактор "Литературной газеты" Поляков Юрий Михайлович http://www.lgz.ru/.
"Литературная газета" общественно-политический еженедельник Главный редактор "Литературной газеты" Поляков Юрий Михайлович http://www.lgz.ru/.
"Литературная газета" общественно-политический еженедельник Главный редактор "Литературной газеты" Поляков Юрий Михайлович http://www.lgz.ru/.
"Литературная газета" общественно-политический еженедельник Главный редактор "Литературной газеты" Поляков Юрий Михайлович http://www.lgz.ru/.
"Литературная газета" общественно-политический еженедельник Главный редактор "Литературной газеты" Поляков Юрий Михайлович http://www.lgz.ru/.
Современное человеческое общество полно несправедливости и страдания! Коррупция, бедность и агрессия – повсюду. Нам внушили, что ничего изменить невозможно, нужно сдаться и как-то выживать в рамках существующей системы. Тем не менее, справедливое общество без коррупции, террора, бедности и страдания возможно! Автор книги предлагает семь шагов, необходимых, по его мнению, для перехода к справедливому и комфортному общественному устройству. В основе этих методик лежит альтернативная финансовая система, способная удовлетворять практически все потребности государства, при полной отмене налогообложения населения.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В этой работе мы познакомим читателя с рядом поучительных приемов разведки в прошлом, особенно с современными приемами иностранных разведок и их троцкистско-бухаринской агентуры.Об автореЛеонид Михайлович Заковский (настоящее имя Генрих Эрнестович Штубис, латыш. Henriks Štubis, 1894 — 29 августа 1938) — деятель советских органов госбезопасности, комиссар государственной безопасности 1 ранга.В марте 1938 года был снят с поста начальника Московского управления НКВД и назначен начальником треста Камлесосплав.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Как в конце XX века мог рухнуть великий Советский Союз, до сих пор, спустя полтора десятка лет, не укладывается в головах ни ярых русофобов, ни патриотов. Но предчувствия, что стране грозит катастрофа, появились еще в 60–70-е годы. Уже тогда разгорались нешуточные баталии прежде всего в литературной среде – между многочисленными либералами, в основном евреями, и горсткой государственников. На гребне той борьбы были наши замечательные писатели, художники, ученые, артисты. Многих из них уже нет, но и сейчас в строю Михаил Лобанов, Юрий Бондарев, Михаил Алексеев, Василий Белов, Валентин Распутин, Сергей Семанов… В этом ряду поэт и публицист Станислав Куняев.