Литературная Газета, 6574 (№ 44/2016) - [31]

Да, популярность таких авторов, как Водолазкин, вошла нынче в норму. В своё время уже приходилось высказываться по поводу так называемой веленевой литературе – гладкой, чистенькой, противной (слово Розанова), как тот некогда популярный вид бумаги.

На смену дикому постмодернизму 90-х в нашей словесности явились авторы иного типа. Они не пугали и публику, не дразнили гусей (власть), не матерились печатно. Ими стали, так сказать, молчалины от литературы, девизом которых являются бессмертные добродетели – умеренность и аккуратность. Их творческим кредо можно назвать своего рода гладкопись. «Господа, разбейте хоть пару стёкол!» – взывал к таким тихоням Бродский.

Их писательские принципы основываются на таких стилистических моделях, которые не вызывают возражения, хотя и не потрясают: эти кони борозды не портят, хотя и глубоко не пашут. Многие из новоявленных прозаиков рекрутировались из филологии. Вдохновлённые примерами Борхеса и Умберто Эко, они стали искусственно конструировать литературные стили и авторские манеры, не блещущие новизной, но правильные и удобоваримые.

Читатель (ах, обмануть его нетрудно, он сам обманываться рад), измученный натиском модернистов, решил, что перед ним добротная литература, плоть от плоти старой доброй классики. А о том, что такая словесность – худосочная, анемичная, выморочная, вторичная, догадались не все. К тому же новоявленные кумиры публики – в согласии со своим молчалинским психотипом – оказались большими мастерами обделывать свои литературные делишки: они и с издателями всегда столкуются, и критику на себя организуют, и премиальные комитеты обольстят, и судорогу по интернету пустят: не пропустите, мол, новый Гоголь явился. И наивный читатель не пропускает: доверчиво берёт их опусы и умилительно ставит на свои полки. А спустя год с удивлением смотрит на корешки: чем же тогда я умилялся?

Главный отличительный признак таких литераторов – отсутствие чувства судьбы, своей личной сопричастности. Отсюда и проза: вялая, холодная, статичная: «хонотоплесс», как выразилась одна студентка (лучшая шутка книги). Для русского писателя, честно говоря, жидковато. Да и русская ли то литература – вот вопрос для насельника Васильевского острова.

Урок музыкой

Урок музыкой

Искусство / Обозрение / Событие

Взрослая работа детского хора «Пионерия»

Теги: искусство , музыка

Опера-оратория «Бабий Яр» вернулась на сцену

«Желаем вам приятного вечера!» – улыбающаяся девушка-капельдинер протянула у входа в «Филармонию-2» программку. Уже в зале два подростка на соседнем ряду смеялись, шутили и фотографировали друг друга на мобильный телефон в ожидании начала. Афиша сообщала: опера-оратория Давида Кривицкого «Бабий Яр» для двух хоров, трёх солистов, чтеца и симфонического оркестра. А пока на не закрытой занавесом сцене – два небольших коллажа из чёрно-белых фотографий и видеопроектор…

Наконец свет в зале погас, смех замолк. С первых же тактов в памяти всплыла страшная в своём цинизме фраза: «Смерть одного человека – трагедия, смерть миллионов – статистика». Но набиравшая силу музыкальная волна, идущая со сцены, тут же заставила всем сердцем воспротивиться этому. Нет, нет и нет! Это тысячекратная, стотысячекратная, миллионнократная трагедия. Противостоять смерти может только непобедимая жажда жизни, борьба за жизнь. Недаром композитор построил своё произведение на эмоциональных контрастах: рядом с переворачивающими душу страшными эпизодами кровавых расправ – лирические мечтания о новой жизни после войны.

Все нюансы сложной музыкальной канвы были тонко продемонстрированы симфоническим оркестром «Новая Россия» под управлением лауреата премии Президента РФ Владислава Лаврика. Хочется особо отметить солистов – заслуженного артиста РФ Романа Улыбина (бас), лауреатов международных конкурсов Анастасию Белукову (сопрано) и Сергея Радченко (тенор), а также лауреата всероссийских конкурсов Олега Гончарова (чтец). Их многогранный талант – и музыкальный, и драматический – воскрешал живые образы, словно их герои не погибли, но всё ещё любят и мечтают рядом с нами. Наряду с выступлениями артистов из Центрального пограничного ансамбля Федеральной службы безопасности РФ, хора дважды Краснознамённого Ансамбля песни и пляски имени Александрова и Тульского государственного хора очень трогала по-настоящему взрослая работа детского хора «Пионерия» имени Г.А. Струве под руководством Елены Веремеенко.

…И вот хористы развернулись к залу и медленно подняли над головой фотографии. Улыбающиеся и серьёзные лица детей и стариков, юных влюблённых и счастливых супругов – людей, которых давным-давно нет на свете, людей, погибших страшной смертью. В этот момент нужно было очень постараться, чтобы удержаться от слёз; у многих слушателей это так и не получилось. С замиранием последней ноты в зале наступила тишина. Никто не аплодировал: вернуться в обычный «приятный вечер» после всего услышанного было уже невозможно. Мы все, сидевшие в зале, только что лично прикоснулись к той «жирной земле, перемешанной с костями, кровью погибших…», о которой писал сам композитор, в 8-летнем возрасте побывавший в Бабьем Яру.