Литературная Газета, 6573 (№ 43/2016) - [7]
Я собирался уходить.
– Ну, там.
А потом он вдруг протянул, причём в такт той песне:
– Отчизна на подвиг зовёт, да?
И тут я, обалдев, откуда он это всё может знать, добавил нараспев сами собой возникшие другие слова:
– Отправились мы за три моря
В суровый и дальний поход.
Он с интересом поглядел на меня. Мне почему-то его совсем не было жалко. Он мне представился бравым бойцом. И я вдруг с ужасом подумал: «А может, они правильно отправились? Чёрт его знает, вдруг правильно?»… Как вспомнил ухмылку того типа в берете, когда ему генералы руки целовали…
Пит как-то неловко протянул мне ладонь без пальцев, точно хотел, чтобы я ему помог подняться.
И вдруг мы вместе рассмеялись, как-то негромко, глубоко, утробно. Так смеются, когда понимают друг друга. И стали не сговариваясь подбирать какие-то летучие слова и строчки на этот почти забытый мотив. И моя злоба и его равнодушие куда-то исчезли. Мы говорили, мы просто болтали, не стесняясь глупых рифм, перебирая русские и английские слова, весело выкрикивая целые предложения и радостно глядя друг на друга.
Он сидел, а я встал на верхнюю ступеньку и взмахивал рукою, как дирижёр.
– В пустыне и солнце, и ветер, – прокричал я.
– В пустыне и зной, и песок, – пропел он уже громко, так, что из двери выглянула китаянка, но тут же дверь закрыла. Песня для китайского квартала была непривычной.
«Солнце и зной» – это правильно. Это то что надо», – решил я про себя, ёрничая, конечно, но потом вдруг добавил:
– Но каждый из нас выбирает на свете…
И он тогда поднял руку. Я остановился, и он, почти заплакав, шёпотом произнёс:
– Только одну из дорог.
– Ты кем служил? – спросил я.
– Танкистом.
«Ну и ладушки, – подумал я. – Специалист. Может быть, механик-водитель, если у них есть такая специальность». Я не стал спрашивать, куда делись три пальца. Я представил танк в пустыне, бурый, грязный. И представил себе людей в танке. Я увидел его в этой железной клетке и сам себя спросил, матерятся ли они во время боя. Впрочем, был ли у них вообще бой? Тогда куда делись три пальца?
– Нам в танке и жарко, и тесно, – тихо запел я. Виски уже сказывалось. – И хочется сердце унять… – Получилось задушевно.
Он смотрел на меня не мигая.
– Да, – сказал он серьёзно, – сердце унять хочется. Но сделать это невозможно.
Я же продолжал рифмовать:
– Мы выбрали время и место…
Он же всё мрачнел. И вдруг обрубил:
– И жизнь нам не стоит менять.
А дальше песня как-то вдруг полилась сама собой. Причём кажется, что слова мы произносили одновременно, не задумываясь. Слова опирались на классический текст. Но откуда этот парень из Скалистых гор мог их знать? Кто вбил их в его голову?
– Обратно вернёмся не скоро,
Но хватит для битвы огня… – пропел я.
– И кто-то отправится вновь за три моря,
Чтоб там воевать за меня, – пропел он.
Ай да патриот, ай да сукин сын!
Мы вышли на главную улицу Чайна-тауна. Спустились вниз к цветастой арке с иероглифами.
– А ты бы ещё раз поехал? – спросил я.
– Да.
«Почему? Зачем?» – пронеслось у меня в голове.
И тогда я заорал, чтобы заглушить вопрос:
– Невесты, подруги и жёны…
Китайцы не обращали на нас никакого внимания.
Он подхватил:
– Нас встретят, обнимут, прильнут…
Он вдруг остановился и, ухватившись за столб арки, сказал:
– Кто бы описал нашу жизнь на этой, как ты говоришь, фене…
И как-то очень спокойно добавил:
– А ведь она меня бросила…
Мы опять рассмеялись.
Сан-Франциско – Берлин
Валентин Распутин: „Это в каждом из нас…“
Валентин Распутин: „Это в каждом из нас…“
Литература / Литература / Только в «ЛГ»
Фото: Борис Дмитриев
Теги: Валентин Распутин , литература , интервью , 2007 год
Неизвестная беседа с прославленным писателем
В июле 2007 года писатель побывал на Киренге, притоке великой Лены, и дал интервью, оставшееся неизвестным широкому кругу читателей.
Но прежде в составе группы из нескольких человек, включавшей издателя Геннадия Сапронова и служителей православных храмов, Валентин Распутин посетил Усть-Кут – небольшой портовый город в Иркутской области. Его ещё называют «воротами на Север», поскольку сюда стягиваются все виды грузового транспорта – авиационный, железнодорожный и автомобильный, а дальше, в Якутию, движение осуществляется только по Лене. В Усть-Кут иркутяне прилетели самолётом. Гости осмотрели Исторический музей и встретились с журналистами обеих местных газет, после чего отправились на машине в старинное село Казачинское соседнего Киренского района. Уже оттуда на большой моторной лодке двинулись по Киренге, в верховьях которой бьют целебные Мунокские источники, ставшие концевой точкой маршрута. Там, на берегу северной красавицы, и состоялась встреча писателя с автором очерковой заметки, публикуемой ниже. Замечу, что собеседником писателя выступил не профессиональный журналист, но тем неприглаженней и, соответственно, правдивее детали, которые обнаружит читатель – главным образом, в ответах Валентина Григорьевича. Мне кажется, уже эта непосредственность в пересказе есть подлинное достоинство текста.
Андрей Антипин
Я не могла и мечтать о такой встрече, соотнося масштаб его личности с нашей будничной суетной жизнью, но и на этот раз убедилась в истине, что все по-настоящему великие люди просты и доступны в общении…
